Ник Перумов - Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона
Её швырнуло вперёд, обжигающая рана заставила взвыть, боль пробилась даже сквозь предохранявшие от неё эликсиры в крови доньяты.
Оставляя мокрый след на полу, Алиедора вырвалась, выкрутилась, увернулась вновь, ударила, услыхала вопль жертвы, обхватившей пронзён-ный низ живота, – но знала, что проиграла, если снадобья из скляниц в её теле не остановят кровь раньше.
– Мы идём! – вдруг прогремело под сводами, и рвущий слух визг призраков внезапно прервался.
Что-то огромное, чёрное, матово поблескивающее, с рогами и когтями, с могучим хвостом низринулось прямо на головы Мудрых. Наверху, в потолке, вдруг ярко вспыхнуло, словно там открылась дверь. Откуда там свет?
– Мы идём! – Тёмный гигант в чешуе оказался среди опешивших Мудрых, разбросал их, разметал, словно детские игрушки. Следом спрыгнул гном, зарычал, размахиваясь исполинским красно-золотым двуручным мечом.
Мудрые заколебались. Они понесли потери, но всё равно их оставалось много, очень много.
Чёрное существо – демон – прыжком рванулось к Тёрну.
– Многомудрый! Бежим отсюда, спасаемся, скорее!
– Кройон, – раздалось еле слышное. По вискам коленопреклонённого дхусса катились капли не пота, но крови. – Спаси… Гончую. Не… меня.
Вместо ответа демон, прозывавшийся Кройоном, играючи подхватил было дхусса – и взвыл от неистовой боли, завертевшись, словно опалив пальцы.
– Спаси… её, – повторил Тёрн, и в этот миг Беззвучная Арфа обрушилась на них вновь.
Сила этой магии должна была растереть Алиедору в мельчайшую пыль, вбить во прах, пожирая саму память о ней; стены и потолок подземного покоя стали трескаться, не выдерживая напора; и вновь незримый, неосязаемый щит, без сомнения, поставленный дхуссом, принял на себя главный удар.
Алиедора поднялась, шатаясь. Эликсиры сработали. Рана в плече больше не кровила, но голова кружилась, в глазах плавали цветные круги. Наверное, в жилах её сейчас вообще не осталось обычной крови, сплошная алхимия Мастеров.
Так, наверное, сражалась бы истинная королева Некрополиса.
Трое. Она, чёрночешуйчатый демон и гном, тот самый гном – узнала она теперь – из того самого отряда, что она преследовала по приказу Мастеров.
Мудрые подались назад, тьма покорно укрывала их, призраки тоже скрылись, и весь мир сжался до неведомого подземелья чужого всем народа ноори.
Они оказались в середине пустого пространства, Мудрые спешили отступить, раздаться перед ними, ни на миг не прекращая давить жуткой, невообразимой силою Безмолвной Арфы.
Только тут Алиедора поняла, какую страшную мощь носил в себе дхусс и что требовалось, чтобы никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не пустить её в ход.
Невольно все они – и гном, и демон, и она сама – жались к Тёрну, который один сейчас спасал их от немедленной и жуткой смерти.
Сверху пожаловали ещё сразу трое гостей – алхимик Ксарбирус, сидха Нэисс и – ещё одна Гончая. Да, та самая, кого Алиедора подозревала в бегстве и измене делу Мастеров Смерти.
Весь отряд.
Что ж, все дороги сходятся.
На залитом кровью полу остались мёртвые тела – не так много, как надеялась Алиедора и как ей казалось в горячке боя, хотя Гончая вообще не должна знать, что это такое – «горячка».
– И-и-и-эх! – алхимик Ксарбирус широко размахнулся, из рукава появилось несколько мелких склянок, что, кувыркаясь, полетели во все стороны.
Вспышка. Вспышка. Вспышка. Ряды Мудрых заволакивал дым, пол ходил ходуном, и Алиедора первой крикнула:
– Рушится!
Две могущественные силы, одной природы, слишком долго бились в тесном подземелье под башней Затмений. Беззвучная Арфа сошлась в бою с самою собой, с собственным отражением.
Однако Мудрые отступали, отступали! Отступали Великие Сёстры, они ещё могли заставить своих адептов покорно умирать, но не могли заставить победить.
Из дыма вырвалась жуткая окровавленная фигура, безумные глаза, тонкие руки; Алиедора узнала её тотчас, та самая Мудрая, что «поделилась» с ней серым кинжалом, сотканным из неведомой магии. Схватка не оставила на юной ноори живого места, из левого плеча торчал белый обломок кости, однако почерневшая плоть словно затворилась наглухо, не давая крови вырваться на волю.
Гончая успела преградить ей путь, успела ударить, видела, как её кулак попал в висок ноори, однако та лишь вздрогнула, а вот Алиедоре показалось, что рука её со всей силы врезалась в сплошной камень.
Мудрая крутнулась, и вот уже Гончая у неё за спиной, а впереди – только Тёрн.
Кинулся наперерез гном, хакнул, страшно рубанув сверху-слева, чтобы рассечь наискось, от плеча до пояса, однако Мудрая увернулась снова, так, что золотисто-красный клинок разрубил плиту пола, взорвавшегося фонтаном огненных искр.
Прыгнул чёрный демон, хлестнул усаженными жуткими шипами хвостом, попал, однако Мудрая ухитрилась извернуться так, что её не отбросило назад, а швырнуло вперёд, прямо к Тёрну. Спина ноори обратилась в кровавое месиво, однако она всё ещё жила и ноги по-прежнему не подгибались.
Оставались алхимик, сидха и другая Гончая.
Они не успели, кроме последней. Что сделала Стайни, Алиедора даже не успела разглядеть, только услыхала предсмертый выдох-вскрик ноори, и в тот же миг Тёрн глухо вскрикнул, уронил руки, повалился ничком. Вокруг головы стала быстро растекаться тёмная лужица.
Ноори осела на пол с блаженной предсмертной улыбкой. Уже мёртвая, с разорванным от удара Стайни горлом, она каким-то образом успела пустить в ход своё оружие.
Серый клинок мелькнул возле самой груди дхусса.
Дхусс упал, но и Мудрые бежали. Бежали в страхе, в панике, уже не пытаясь сражаться. Взвыли в тоскливом ужасе призраки Великих Сестёр, но ничего изменить они уже не могли.
– За ними! – гаркнул было Ксарбирус, однако его спутники опоздали.
Серая дымка угасала, подземелье заволакивалось тьмою. Мудрые убрались отсюда тем же путём, что и явились, через таинственные порталы.
Несколько мгновений царила жуткая тишина, только слышался скрип и скрежет, точно неведомые зубы ломались о неподатливый камень.
И ещё лежал на полу дхусс.
Ксарибус резким движением вскинул руку с зажатой в пальцах скляницей, что-то щёлкнуло, подземелье залил мертвенный, бледный алхимический свет.
Тёрн по-прежнему не шевелился.
Алиедора осторожно приблизилась. Страх перекатывался волнами, леденил и сжимал всё внутри. Дхусс застыл неподвижно, лицом вниз, руки раскинуты. Над тёмной лужей крови поднимался парок, и казалось, это улетает к небесам сама его жизнь.
Она оцепенела, не в силах сделать последний шаг. Душа рвалась напополам. Тёрн казался таким… неуязвимым, несмотря ни на что. Словно дхусса защищали некие высшие силы, верить в кои истинная Гончая, конечно же, не может.
