Павел Корнев - Чёрный полдень
– У вас назначено? – выдвинулся вперёд охранник.
– Думаю, Алла Семёновна уделит мне пару минут, – по-прежнему глядя мимо охранника на девушку, заявил я.
– Как о вас доложить? – переглянулась администратор с напрягшимся парнем.
– Александр Сергеевич, – без тени улыбки представился я.
– Александр Сергеевич... – повторила девушка и выжидательно замолчала.
– Просто Александр Сергеевич.
– Присаживайтесь, о вас доложат. – Администратор закрыла глаза и коснулась приколотой на блузку серебряной броши с каким-то зеленоватым камнем.
– Благодарю, – отказался я. – Натопчу ещё...
– Проходите, – почти сразу же открыла глаза девушка и посмотрела на меня с нескрываемым любопытством. Явно не ожидала, что хозяйка какого-то оборванца увидеть захочет.
Я разулся, безбоязненно повесил фуфайку на приколоченную к стене вешалку и, толкнув скрывавшуюся за висюльками дверь, прошёл в бывшую приёмную. Там на первый взгляд ничего не изменилось – разделенное рейками на небольшие квадраты окно, покрытые изморозью стекла, мерно тикавшие ходики на стене, пошитый из разноцветных лоскутов коврик. В печке гудит огонь, на широком подоконнике многочисленные горшки с цветами.
Изменилась только хозяйка. Алла Семёновна заметно похудела и из-за этого стала казаться старше своих сорока с небольшим лет. А вот предпочтения в одежде у неё остались всё те же, и сидя за журнальным столиком, она зябко куталась в наброшенную поверх длинного халата пуховую шаль.
– И с каких это пор ты опять стал Александром Сергеевичем? – сварливо и как-то без настроения спросила женщина, кинув на столик глянцевый журнал.
– Да месяцев... – я начал загибать пальцы, чтобы не сбиться со счёта, – месяцев пять с небольшим.
– А Лёд – что?
– А это теперь моя подпольная кличка, – я вытащил из кармана джинсов немного смятую бумажку, полученную от Гадеса. – Чего зашёл – мужу вашему просили весточку передать.
– К нему бы и шёл. – Хозяйка прачечной, мужем которой был не кто иной, как новый глава Гимназии господин Грибов, указала мне на соседнее кресло и принялась разглядывать сложенный в несколько раз листок. – Будто не знаешь, где его найти...
– Да мне как-то не с руки в Гимназии появляться...
– Интересно, это кто же такие весточки посылает? – пропустила мои слова мимо ушей чем-то здорово заинтересованная Алла Семёновна.
– Аарон Давидович, Гадес который, – не стал запираться я.
– Ты каким боком к нему отношение имеешь?
– Квартировался там. Вот он и попросил по старой памяти...
– Ну а ко мне ты тоже по старой памяти решил зайти? – Хозяйка прачечной спрятала листок в один из журналов. – Неужели без посредника обойтись не мог? В то, что просто повидаться решил, извини, не поверю.
– Да вы понимаете... – замялся я.
– Дайте-ка, молодой человек, догадаюсь, – перебила меня хозяйка прачечной. – Уж не из-за преждевременной ли кончины Бергмана такая стеснительность?
– С Бергманом нехорошо получилось, – решил честно сознаться я. Всё равно шила в мешке не утаишь.
– Ой, да перестань ты! – расхохоталась вдруг Алла Семёновна. – Нехорошо у него получилось! Да у тебя даже с этим подлецом Кузнецовым «нехорошо» получиться не смогло!
– Э-э-э... – я не нашёлся, что ответить.
– Чай будешь? – Женщина неожиданно успокоилась, промокнула кружевным платочкам выступившие в уголках глаз слёзы. – Или кофе? Чего покрепче не предлагаю – ты и так опухший, будто неделю не просыхал.
– Чай, если можно, – я сунул руки меж колен, чувствуя себя на редкость неловко.
– Да успокойся ты. – Алла Семёновна дождалась, пока принесшая поднос с чайником, заварочником и вазочкой с печеньем девушка покинет комнату, и продолжила: – Те, у кого голова на плечах, а не пустой котелок, прекрасно понимают, что от тебя там ничего не зависело.
– Это понимание не помешает им при первой же возможности отправить меня на тот свет. – Я налил в фарфоровую чашку заварки и добавил кипятка. – Чтобы тем, кто не понимает, неповадно было.
– Хочешь – дай показания против Стрельцова, – с явственной ехидцей предложила хозяйка прачечной.
– И кто мне поверит? Доказательств нет, да и не станет никто дело до суда доводить. Не та сейчас политическая обстановка, – я вздохнул и откусил половинку печенья. – Никому шумиха не нужна. Проще, как говорит один мой знакомый, бритвой по горлу, и в колодец.
– Ты прав, ссориться со Стрельцовым мы не можем, – кивнула Алла Семёновна. – И раз сам всё понимаешь, почему до сих пор в Форте?
– Скоро меня здесь уже не будет, – не стал я скрывать своих планов. – Пару моментов вот порешаю...
– Насчёт Кати? – вдруг уставилась на меня хозяйка прачечной, и от пронзительного взгляда стало не по себе.
– Нет, – покачал головой я и, обжигая нёбо, в несколько глотков допил горячий чай. – Это уже... Сразу...
– И всех?
– Всех, – утвердительно кивнул я и поднялся на ноги, чувствуя сосущую пустоту в низу грудной клетки. – Ну, пойду...
– Иди, – кивнула вновь вытеревшая платочком влажные глаза Алла Семёновна. – Спасибо, что заглянул...
– Да не за что, – пожал я плечами, прекрасно понимая, что именно имелось в виду. Не за визит благодарность, благодарность за доверие. – Да, Гадес ещё сказать велел, что всё в Чёрный полдень решится.
– Что – всё?
– А вот этого он не сказал.
– Вечно шарады загадывает, – пробормотала женщина и, когда я уже подошёл к двери, вдруг встрепенулась: – Девочка моя передала, внутренним взором тебя совсем не видно. Обрати внимание.
– Спасибо.
– Заходи, как дорога будет, – отвернулась хозяйка прачечной.
– Обязательно. До свидания. – Я подошёл к вешалке, зашнуровал ботинки, накинул фуфайку и, не обращая внимания на пристальный взгляд охранника, вышел на улицу.
Ну и зачем сюда приходил? Повидаться? Вот и повидался. Думал – вдруг Алла Семёновна по старой памяти поможет с крючка соскочить? Не помогла. Не захотела или не смогла – уже не суть важно. Теперь важно отсюда побыстрее ноги сделать. Нет, хотела бы хозяйка прачечной меня сдать – даже на улицу бы не вышел. Но вот насчёт её работников такой уверенности нет...
Вывернув из узенького проулочка на Красный проспект, я сразу же прибавил шаг и вскоре свернул во дворы. Снег валил густой стеной, на улице не было видно даже вездесущих дружинников, а потому ослаблять колдовские щиты не стал. Потом. Не до того сейчас. Сейчас главное решить, где на ночлег устроиться. Если на съёмную квартиру пойду – аккурат к середине ночи до кровати доберусь. Погода сегодняшняя к пешим прогулкам располагает мало. И попутку поймать можно даже не рассчитывать. Да и на дружинников нарваться риск всё же слишком велик.
