Маргарита Блинова - Тяжело быть студентом!
— А такие бомбы вообще бывают? — Спросила, облизывая пересохшие губы.
— Как оказалось, да, — печально вздохнул мужчина и погрузился в отчет.
Я медленно двигалась вдоль кроватей с некогда молодыми и сильными Видящими. Кто-то был частично в сознании, кто-то больше никогда не откроет глаза, но мимо одной из кроватей равнодушно пройти не позволила совесть.
— Карет Миролл? — Опускаясь на стул, рядом с абсолютно седой старушкой, прошептала я.
Некогда очень эффектная женщина, печально опустила глаза и еле-еле повернула в мою сторону голову.
— Все будет хорошо, — обнадеживающе прошептала я, стараясь выдавить, как пасту из тюбика, улыбку.
Губы, вы почему дрожите? Никакой конспирации от вас не дождешься!
Судорожно сглотнув, мельком глянула на шефа и осторожно потянула браслеты с руки. Если я поделюсь с ней самую капельку силы, то возможно она сможет восстановиться. Ведь одна капля для меня не сыграет никакой роли, а вот ей может продлить жизнь.
— Карет… — Тихонько шепнула я, едва касаясь морщинистой руки пальцами. — Все будет хорошо…
Женщина устало улыбнулась, принимая мою энергию, и резко обхватила мое запястье артритными пальцами.
— Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает, — хрипло выдохнула она, продолжая сжимать мою руку. — Огню открой душу — он спасет. Только осторожнее со смертью — в дом не входи, — старуха неожиданно судорожно закашлялась, давясь собственными всхлипами.
— Ангел! — Предостерегающе окликнул шеф, поднимаясь со стула.
— И помни, — превозмогая кашель, прошептала женщина, — круг не должен напитаться…
Дальнейшее произошло слишком быстро. Так быстро, что я даже пошевелиться не успела. Миг и Карет закрывает глаза, а я чувствую, как сила покидает ее тело. Еще один краткий миг, и ее рука становиться горячей, а тело мгновенно разогревается до максимальной температуры.
«Мамочка!! Что происходит?» — Орет не своим голосом паника.
В это время босс хватает меня за шиворот и кидает в сторону двери. Лечу и слышу взрыв, грохот. И в наступившем хаосе, откинутая боссом и подхваченная взрывной волной, я пару раз переворачиваюсь, а потом сталкиваюсь с чем-то твердым и теряю сознание.
«Хорошо, что тренировочный костюм не сняла», — довольно засмеялась лень.
Глава 14. Первое чему учится наемник — слушать свое тело, и когда он начинает слышать себя, его ведет Сила
По сложившейся уже традиции, в универ меня нес Стажер.
Воспользовавшись столь тесным контактом, я полюбопытствовала и наконец, вызнала, как его зовут.
— Эрик, — вещала, удобно устроившись в сильных руках, — у меня на редкость переживательная соседка, поэтому не удивляйся ее ахам и охам. Просто она меня очень любит.
— Учту, — сухо кивнул парень, тормозя у комнаты.
Мы постучали, потом подолбили ногами, потом покричали, но никто открывать двери не поспешил.
— А давай еще в одно местечко заскочим, — слезно попросила я, отчаянно изображая лежалый полутруп.
Парень вздохнул, прошептал, что на роль извозчика не подписывался, но все-таки пошел в указанном направлении. У меня конечно не было такой потрясающей интуиции, как у рыжей ведьмы, но я почему-то была на сто процентов уверенна, что она тусит в секции Темных. Так сказать ближе к объекту пристрастия.
И вот какая получилась картина. Эрик деликатно стучит в двери, ему открывает Эми, которая тут же вскрикивает и в ужасе прижимает ладошку ко рту. Стажер торжественно вносит меня в гостиную Темных, словно жених невесту, и тут же смолкает шумный разговор.
— Натусь, а я опять ключи потеряла… — Жалобно проблеяла я, нарушая тишину.
Подруга гневно окинула композицию «Лина на руках незнакомого парня», вскочила на ноги и как заорет:
— Я тебе, что в прошлый раз сказала?! Будешь подыхать — домой не приходи! — Сверкая зелеными глазами, возмущалась она. — Почему ты сразу в морг не поползла? И себе и людям время бы сэкономила, эгоистка хренова!
Молчу, все остальные тоже.
— Так это и есть та самая переживательная подруга? — Скептически глянул на меня Эрик.
Оценивающим взглядом смотрю на взбешенную Натку, у которой от ярости чуть дым из ноздрей не валит, и поворачиваюсь к Стражу:
— Эрик, пусти переночевать, — слезно попросила я, цепляясь за его форму.
— Вечно у тебя все не как у людей, — сокрушенно покачал головой парень и развернулся к выходу.
Вернее попытался, но был коварно подрезан миниатюрной Эми.
— Никуда ее в таком состоянии нести нельзя! — Высоким голоском запричитала она, сжимаю ладошки в маленькие кулачки.
И словно по команде зашевелились остальные Темные, размещая меня на диван в гостиной, подкладывая подушки и протягивая стакан воды.
Непоколебимым остались только трое. Стажер, сложив руки на груди, отстраненно наблюдал за всем происходящим, Натка гневно глядела в мои бесстыжие глаза, ну и естественно, Крысеныш. Тот вообще спокойно попивал чаек и на кампанию по спасению Лины никак не реагировал.
— Ребят, я в норме! — В конце концов, начинаю отбиваться от не в меру заботливых Темных, кружащих вокруг, как осы над ульем.
— Народ, вы чего с ней носитесь? Да напинать этой бесстыжей засранке хорошенько, чтобы в следующий раз неповадно было ключи терять, — возмутилась Натка. — Нет, ну сколько можно об одном и том же талдычить? Лина, у тебя совесть есть?! — Девушка зло прищурила зеленые глаза и поддела. — У меня, между прочим, из-за тебя проблемы с математикой!
— В смысле? — Некстати встрял Шарги, принося из комнаты плед.
— А я уже сбилась, какой это по счету дубликат!
Я смущенно прикрыла глаза, чувствуя, как постепенно пропадают звуки, и провалилась в забытье.
Из серо-черного тумана перед глазами, выплыло с детства знакомое лицо Крестного. На лбу мужчины пролегла глубокая морщинка, а на дне глаз плескалось беспокойство.
— Ангел, ты хоть жива? — Спросил он.
— Пока да, — успокаивающе улыбаюсь. — Правда Натка грозит напина…
Невероятный холод пронзил тело, заставляя мгновенно прийти в сознание, сделать судорожный вздох и распахнуть глаза. Надо мной с пустым тазиком в руках стояла красная от возмущения подруга.
— И не смей терять сознание, когда я на тебя кричу!
Я вымученно улыбнулась и неожиданно призналась:
— Нат, я тебя так люблю…
И это стало последней каплей для разнервничавшейся ведьмочки. Плюхнувшись рядом на диван, она порывисто обняла мое несопротивляющееся тело, оторвала от подушки и начала громко и выразительно рыдать.
