Галина Гончарова - Средневековая история - 3. Интриги королевского двора
За него не выдадут замуж дочь и не женят сына.
Внебрачный ребенок ни при каких условиях не наследует имущество родителей.
Фамилия для таких людей тоже не предусмотрена.
Допустим, вот она - Лилиан Иртон. Была - Брокленд.
А если бы у нее родился внебрачный сын - она бы не имела права дать ему свою фамилию.
Это сделал бы местный пастер.
Так что предохраняйтесь, девушки.
И помните - лучшее средство - это чай.
До или после?
Лучше - вместо.
***
Ройс Реллаймо осмотрел замок Иртон с холма.
Добрался.
Так-то вот.
Хм-м... захолустье?
Замок сиял в морозном воздухе, словно бриллиант в короне.
Стены явно ремонтировали, сам замок тоже, а в окнах... неужели?
Ну да.
Стекла.
Между прочим - дикая роскошь. Ибо - непрочны (закалку тут пока знала только Лиля). И дико дороги.
И цветное стекло?
Надо же...
Ройс поправил лютню за спиной - и начал спускаться по холму.
Кого пустят в замок?
Купца?
Вот-вот, сто лет они в Иртон не ездили.
Воина?
Может, да. А может - и нет.
А вот бродячего менестреля...
Менестреля в замок тоже пускать не собирались. Стражники у ворот были настроены весьма и весьма недружелюбно. После того, как Миранду похитили - они такой втык получили лично от Лейса, а потом еще и от Лейфа с Эриком, что неделями икали. Так что сейчас твердили одно - ждем начальника караула. Это уже с подачи Лили ввели систему, близкую к армейской.
Ройс послушно уселся на свой дорожный мешок и приготовился ждать. Но ждать пришлось недолго.
Ворота открылись. И оттуда появилось невероятное по красоте видение.
Четверо человек верхом.
Впереди - собственно сначала Ройс только ее и заметил - ехала дама на аварце. Чистокровный солнечный конь гордо переставлял тонкие ноги и выгибал шею. Он явно гордился всадницей - и было почему.
Всадница была достойна своего коня.
Алый плащ, отороченный белым мехом, золото длинных кос, перевитых блестящими бусами, сияние зеленых глаз...
Впрочем, это женщины смотрят, какой формы нос, а какой - уши. А мужчина просто воспринял весь образ целиком. Как икону. И задохнулся от восхищения.
Вскочил, поклонился, не отводя глаз, конечно, поскользнулся - и рухнул в снег.
Он не удивился бы хохоту. Но смеха не было.
Наоборот, прекрасное видение кивнуло стражникам - и один тут же подскочил, помог подняться, отряхнул...
- кто это?
Голос оказался под стать внешности. Низкий, грудной, глубокий...
- Р-ройс... Реллаймо, - младший сын захолустного барона предусмотрительно не стал добавлять титул. - В-ваше сиятельство?
Лиля (а это была именно она) улыбнулась.
- Да, я графиня Иртон. А кто вы и что вы делаете у стен моего замка?
Ройс с трудом собрался с мыслями.
- в-ваше сиятельство, я странствующий менестрель. Брожу по свету, пою песни, вот, в Иртон забрел...
- Далеко, однако, - зеленые глаза были холодны и спокойны. Хотя Ройс считал себя весьма привлекательным мужчиной. Каштановые волосы, карие глаза, сильное тело... у него никогда не было недостатка в женском внимании. Но сейчас он даже не обиделся. Оно и понятно.
Графиня?
Нет!
Королева.
А королевы так и должны себя вести.
- А мы идем, пока ноги несут. Песенки поем нас за то кормят...
- Вас? Вы тут не один?
- один, ваше сиятельство....
Лиля задумалась. Неизвестно, приняла бы она менестреля в замке - или послала в деревню, но...
- Мам, я хочу песенки!
Иногда на Миранду еще накатывала 'хочуха'. И если речь шла о чем-то мелком - Лиля с ней не спорила.
В мелком уступить, в большом отыграть, пока ребенок не разбирается, что важнее, а что нет...
- Ладно. Пусть Лейс поговорит с менестрелем, расспросит, а мы пока поедем кататься. Вот вернемся - тогда и решим.
Миранда закивала.
- Мам, а ты мне книжку почитаешь?
- Вернемся - вместе почитаем.
Миранда расцвела - и Лиля тронула коня.
Вперед, Лидарх.
Вперед!
***
Третьим проектом Лилиан Иртон - были книжки.
Это вполне достижимо даже при ее уровне знаний. Бумага у нее уже получалась. Криво-косо, серовато-зеленая, почти туалетная - но получалась же!
И оставалось дело за первопечатником.
На роль такового Лиля скромно выбрала себя.
Бумагу она еще получит приличную. А пока...
Заказать доску с выемками для литер, заказать сами литеры кузнецу, правильно подобрать чернила - и вперед.
Для примера был выбран кусочек из 'Жития святой Мариэлы'. Всего строчек десять, там, где она рассказывает о своей жизни до нисхождения на нее духа Альдоная...
Но и этого хватило с лихвой.
В дело были посвящены Лонс Авельс и пастер Воплер. И если первый только смотрел на свой хозяйку громадными от удивления глазами, то второй - вообще прослезился.
Особенно когда понял, что бумагу легко получать из крапивы и конопли... ну не идеально легко, но реально. Нужно просто грамотно измельчать крапиву на волокна, потом специальная сетка (ее отлично заменила дорогущая шелковая ткань) - и пресс. Также сделанный кузнецом.
Сушилось все это дело в стеклодувной мастерской. И получались листы бумаги. Да, пока она была больше похожа на рыхлый картон. Ну и что? Здесь и такой не было!
А оттисков можно наделать хоть сотню.
Хоть десять тысяч.
- Ваше сиятельство, так это ж...
- Да, пастер. Бумага недорога, оттиски тоже - и слово Альдоная может быть хоть в каждом доме. Поучения о святых, рассказы о их жизни... люди должны знать, к чему им стремиться, правда?
- Ваше сиятельство, вы сами - святая!
Лиля искренне смутилась.
Если уж честно - плевать ей было на местную церковь. Не тронь - и тебя не тронут. А вот то, что можно внедрить буквари, кучу книг, повальную грамотность - и крупно на этом заработать, получив подряд от государства и патент - это да.
Тут пахло миллионами. А Лиля не собиралась отдавать никому свои деньги.
Она прикидывала все варианты.
Согласно одному - она договорится с супругом.
Согласно второму - не договорится.
И придется обеспечивать себя - самостоятельно.
Вот тут все пойдет в ход.
Лиля собиралась стать бумажно-книжным магнатом. Чтобы и спустя триста лет все книги выходили из ее мастерских. И у нее были все предпосылки.
Она примерно знает рецепт.
Знает, куда стремиться.
Знает о рекламе и как ее использовать во благо своего дела.
Так почему бы нет?
Отец ее поддержит. Хотя... и тут не все так просто. Август Брокленд не вечен. Мало ли что, мало ли как...
Но Лиля полагала, что может и сама получить личное дворянство, закрепляя его за своим родом.
За шахматы и кружева такое не дадут.
А вот за бумагу?
Книги?
Стекло и зеркала?
