Мари Ардмир - Профессорская служка
— Все служки такие?
— Только я. Ршайг, прекратите улыбаться, подобными приемами вы меня не очаруете.
— Влюблена? — спросил он, отринув приличествующий официоз.
— Дефектна. — Прошлась из стороны в сторону и вновь замерла напротив него. — Если она не отступается, то и я не имею на это права.
Вампир смазанной тенью приблизился вплотную ко мне:
— А может…
— Замолчите вы! — оборвала на полуслове и, можно сказать, дыша в верхние пуговки его камзола, ответила: — Разрушить все планы вредных родственничков — это дело чести, и вы не имеете права в этом мешать.
— Вы это говорите исходя из своего опыта? — спросил он, и вампирский кадык, попавший в поле моего зрения, резко дернулся.
— И из своего тоже. Уверена, за последние двенадцать лет леди Эвения Ритшао стойко перенесла множество каверз. — Отступила на шаг и посмотрела в ярко-красные глаза Ршайга. — Так неужели вы не дадите ей с гордо поднятой головой перешагнуть и через эту?
Сосредоточенное выражение его лица вновь подернулось ехидцей, и он спросил:
— С дворецким под руку?
— Значит, так, — со злостью закатала рукава и уперла руки в боки. Ужасный жест простолюдинки, но пригодился как нельзя кстати, и я себе его простила, — засуньте свое жлобство на верхнюю полку нигилизма и зарубите на своем носу: утопающему плевать на то, кому принадлежит рука помощи, главное, чтобы ее подали и тонущего удержали. А я ручаюсь, что избранный мною человек — удержит. А теперь покиньте мои покои.
— Но как же… — Он удивленно вскинул брови.
— Инструкции пришлю почтой.
Вампир растворился в воздухе вместе со своим скрежетом зубов и прожигающим взглядом. Ничего, поостынет, одумается и вопреки приказам свыше обязательно поможет. Потому что он предан металлистке, и визит этот более похож на проверку — достойна ли я доверия.
А достойна ли?
Я до сих пор была занята совсем другим и, как следствие, еще не разработала ни поимку Ганса на слове, ни его встречу с Эвенией, ни их совместное присутствие на завтрашнем балу. И времени всего ничего! Подгоняемая страхом не успеть, я собралась стремительно, с лестницы слетела вниз, обошла весь дом по кругу, а нашла лишь матушку Агафью. Она голыми руками разделывала очередную тушу теленка, и совсем не к месту вспомнились ее метания острыми предметами по движущейся мишени — мне. Так и застыла на пороге кухни, боясь пошевелиться. Однако меня тут же учуяли и на запах обернулись.
— Ирэна. — Оборотница отложила только что выломанную кость, улыбнулась: — Ты уже поднялась?
— Д-да.
— А Дейр говорил, что проспишь до самого вечера.
— Было бы хорошо, но не дали…
— Кто не дал? — насторожилась она, вновь принюхиваясь.
— Голодные звуки моего желудка. — С трудом отлепилась от дверного косяка, прошла внутрь.
А матушка Агафья весело мне подмигнула:
— Совсем он тебя уморил, этот экспериментатор чертов! Ух, я б ему по голове настучала. — Она быстро убрала тушу в морозилку, залила стол водой и оттерла его, приговаривая: — Где ж это видано, вначале на тебе опыты ставить, а затем на мой отвар ругаться. Небось сам двумя неделями назад намудрил с составами и нынче нашел виноватую.
— Спасибо за поддержку, но он прав. В тот раз я выпила успокоительного, а в этот забыла разбавить ваш отвар…
— Как же! — отмахнулась волчица. — Не говори ерунды. Ты спала тогда, но я-то слышала, как профессор наш Гансу говорил о своих опасениях, передозировке и излишнем истощении сил.
От удивления я села и чуть не промахнулась мимо стула. Намешал все-таки! И не признался…
А повариха, накрывая в углу столик для меня, продолжила рассказывать:
— И чтоб стыдно не было, он тебя под крыло взял, навязал опекунство. Но Дейр же ж, зараза любопытная, положением воспользовался и в спальню твою шастать начал. Вот ты в книги двумя руками и вцепилась, чтоб он хоть днем не приставал! Увалень. Как только вернется, так я ему по голове постучу. Загонял тебя, бедную, поросенок.
Говорила она не столько со злостью, сколько с умилением. И почему-то складывалось ощущение, что оборотница очень рада надуманной связи между мной и стихийником. Я густо покраснела и прикусила губу. Если не знать всех деталей и немаловажных подробностей, то наша история этой интерпретации вполне соответствует. Но из всего выходит, что я заложница профессорской прихоти, отнюдь не служка с даром, а привязанная и одомашненная лю…
Раздраженно фыркнула и сжала кулачки. Надо бы вновь сделать девятому внушение за недальновидность. Чтобы он слухи внутри дома нивелировал или привел к общему консенсусу — кто я ему.
— А куда, говорите, Дейр уехал?
— Так с нашим Величеством во дворцовую лабораторию направился, — улыбнулась она, наливая мне чай. — Открытие свое он еще три дня назад запатентовал, теперь дает прошение на организацию какой-то там службы по определению резерва.
— А когда…
Договорить не успела, она меня оповестила:
— Вернутся завтра.
— Понятно. — Пригубила чай и закрыла глаза. Главное сейчас спокойно все обдумать и обставить. Решить, как лучше подступиться к огневику и что сказать металлистке. А с девятым я разберусь, ой как я с ним…
И вдруг из размышлений меня вырвала матушка Агафья, за руку взяла, мои пальчики ласково погладила.
— Дейр наш хоть нежный, — и смущенно с улыбкой: — Или и в этом деле тот еще экзот?
От вопроса я чаем чуть не подавилась, но закашлялась и под ее сияющим умилением взглядом с трудом сглотнула, просипев:
— Экс-пе-ри-мен-тат-т-тор еще тот…
Всевышний, что же все они обо мне думают!
Видимо, в моем взгляде отразилось что-то панически перепуганное, потому что улыбающаяся волчица неожиданно посерьезнела и поспешила меня успокоить:
— Не бойся, он хороший, а если что не так, ты мне скажи. Я с обормотом хорошенько поговорю. Ясно?
— Д-да.
— Вот и славно. — Похлопав меня по руке, оборотница ушла в кладовую.
Что же это получается, за пять недель я стала почти родной в их кругу, да настолько, что меня сама матушка Агафья защищать вознамерилась. А как не вступиться, если мое обучение для них не что иное, как попытка противостоять Дейровым посягательствам. Итого: магического дара во мне не чувствует никто, а вот о неуемных страстях профессора знают все. Нехорошо получается.
Поела без аппетита и направилась в спальню. Если девятый рассчитывал на мой беспробудный сон, значит, Ксил сегодня не явится. Оно и к лучшему, восстанавливать знания с самого начала мне вовсе не хотелось, и я решила обследовать свою комнату. Закрыла темной тканью окна и выключила свет. Так-так… вот это помню, как писала, вот это, как зачеркивала, а вот здесь за зеркалом точно помню — ошибка, и даже знаю какая. Сняла со стены препятствие и, найдя чернильницу со светящимся составом, легко исправила формулу заклинания, улыбнулась. Не все потеряно! Пусть я частично не помню материала, зато разложила его в самой доступной форме. Восстановление знаний более не откладывала и, попросив у матушки Агафьи ее разбавленного отвара, приступила к расшифровке своих настенных посланий. В первые два часа было сложно, а затем, закусив губу, я легко переходила от одного заклинания к другому и вспоминала.
