Ольга Гусейнова - Путевой светлячок
— Была бы не уверена — не говорила! А еще лучше, не мерзла бы в воде! Я вообще-то попросила эро Кервааля покараулить на берегу и посмотреть за Хемом, чтобы спокойно помыться, не видел, где они?
— Я их с наследником отослал к костру, ужин готов, а ты слишком долго плескалась, — уже спокойным голосом ответил Рейн.
Я же опешила. И поэтому, не понимая его мотивов, спросила:
— Ты отослал? А пришел Дартвааль? Зачем?
— Он не видел меня, как и ты!
— То есть, ты подсматривал за мной?.. — Внутри что-то сжалось недоброе. — А потом наблюдал за нами? Подслушивал?
И ведь смотрит так, что ясно и понятно — не испытывает угрызений совести. Более того, считает, что поступил правильно. Поэтому потрясенно выдохнула:
— Но зачем?
— Хотел убедиться! — холодно ответил Рейн.
— В чем убедиться? — все еще не понимая, спросила.
— Что не ошибаюсь в своих выводах! — был бесстрастный ответ.
— Каких? — подавленно спросила я.
— Только моих! — неожиданно усмехнулся этот несносный загадочный демон. — Одевайся и иди к костру ужинать!
Не дождавшись ответа, быстро оделась под пристальным изучающим взглядом, мог бы и отвернуться, в конце концов, но делать нечего, поэтому решила промолчать. И только потом, заметив, что он не двигается с места, спросила:
— А ты?
— А мне необходимо искупаться и остыть! — коротко ответил, мимолетно погладив по щеке. Затем развернул меня спиной и подтолкнул в направлении костра. — Иди, Хель, я скоро приду!
Услышав свое имя в сокращенном варианте из его уст, не смело посмотрела на него и заметила мягкую насмешку, в которой почудилась толика нежности. Уже свободнее, легче выдохнула и, махнув кисточкой хвоста, вприпрыжку рванула к костру.
Мой демон улыбается, значит все не так уж плохо! Поймав себя на этой мысли даже споткнулась. Неужели я сейчас так подумала? Боги, куда я попала в очередной раз?
Возле костра меня встретили улыбающиеся демоны и Хем. И лишь Дартвааль внимательно оглядел, словно изучая. А потом, видимо не заметив чего-то, сменил настороженность на очарование и обаяние.
Рейн вернулся, когда мы уже почти поели. Темной тенью скользнул из-за деревьев и устроился рядом со мной возле костра. Мрачный настороженный взгляд вновь вернулся на лицо золотоволосого наглеца. Хотя его негатив не был направлен на меня, скорее — на Рейнвааля.
Потом оба напряженно смотрели уже на меня, пока заплетала косы, вплетая в них бисер. Я видела, как в их глазах отражаются язычки пламени костра, завораживая какой-то первобытной силой.
— Почему только желтый и фиолетовый бисер? — неожиданно спросил Войсааль, с улыбкой посмотрев на меня.
Мне показалось, что сказал с неким подтекстом, но не усмотрев ничего подозрительного ни в его вопросе, ни в своем ответе — ну украшение и украшение, похвасталась:
— Моя подруга и наставница дриада Ниса подарила. На прощание! Были нити разных цветов, но некоторые понравились Мике — оборотнице, с которой мы у арути познакомились. Она попросила, я отдала. А вообще, желтый и фиолетовый — мои любимые цвета.
Войсааль, пряча улыбку, поинтересовался у Рейнвааля:
— Занятно, не правда ли? Такое совпадение, подходящее.
Недоуменно посмотрела на Рейна, а тот, коснувшись моей украшенной бисером косы, удовлетворенно отметил:
— Желтый и фиолетовый — цвета моего клана!
Вновь смутилась, закончила с волосами и, закинув их за спину, позвала Хема укладываться на ночлег.
Лошвары охотились, а мужчины продолжили сидеть возле костра, тихо беседуя на своем языке. Я слышала напряжение и гнев в тихих голосах Рейнвааля и Дартвааля, но последний в конце ответил так, словно признал свое поражение. Склонил голову, но вот истово бьющий по земле хвост, видимый мне, откровенно заявил, что его хозяин не согласен со своим проигрышем.
* * *Объявили долгожданную остановку, и я устало сползла с лошвара Кервааля, все тело ныло от усталости и напряжения. После столь занимательного купания прошло почти два дня. Не знаю почему, но ситуация в нашем отряде изменилась. Вчера утром после завтрака очень удивилась и не менее сильно расстроилась, когда выяснилось, что поеду с Керваалем. Неужели Рейнваалю неприятно ехать со мной? Или вчера я сделала что-то не так? Не правильно?
Весь день мучили сомнения. Но на ночь Рейн неожиданно забрал меня к себе на лошвара и укутал крыльями. Я в первый раз за весь день смогла, наконец, расслабиться и, уткнувшись лицом ему в грудь, удовлетворенно засопеть, уплывая в сон, чувствуя при этом, как сильные руки обнимают, теснее прижимают к могучему горячему телу, поглаживая по спине, успокаивая.
А сегодня утром все повторилось. Стоило проснуться, привычно потягиваясь, как меня тут же передали Керваалю, сопровождая действие утробным рыком. Лошвары мерзко захихикали, Дартвааль помрачнел, и лишь Хем, проснувшись, солнечно и довольно мне улыбнулся, согревая душу теплом.
Весь день я ехала понурая, стараясь прямо держаться в седле, испытывая неловкость и неудобство, если наши с Керваалем тела слишком соприкасались. Из-за этой неудобной позы ломило спину и все остальное, и кроме того, возникало раздражение на весь мир. Только присутствие рядом Хема заставляло взять себя в руки и неизменно улыбаться, переговариваясь с ним или занимая очередной простенькой игрой, чтобы хоть моему малышу дорога кошмаром не казалась.
Несколько раз, посматривая на Рейна, задумывалась, почему он так поступает? Но каждый раз взгляд упирался в его напряженную спину с покачивающейся в такт движению лошвара фиолетовой косой, и я оставалась в неведении.
Наконец, оказавшись на земле, немного походила, чтобы размять ноги. Вдруг рядом с моим плечом клацнули клыки Терна, заставив вздрогнуть и отшатнуться в испуге. Я медленно повернулась к нему, оскалилась и зарычала:
— Еще хоть раз на меня пасть откроешь, заставлю Повелителя сменить тебя на более покладистую и уважающую мать наследника кобылу. Еще не нашелся тот куст колючий, который бы я не усмирила! Понял?
Сиплое хихиканье, которым меня сперва одарил Терн, после угрозы резко заглохло. Наглющий лошвар впервые посмотрел на меня уважительно и даже чуточку заискивающе. И тут я услышала мрачный, удовлетворенный, сочащийся ядом смех.
Мы с Терном посмотрели в сторону источника этого жутковатого смеха и в изумлении увидели Хема, мстительно разглядывающего своего лошвара, а потом он перевел взгляд на меня. В полночных, вдруг ставших совсем недетскими, глазах горели удовлетворение и гордость за меня.
Зато меня этот взгляд и особенно смех заставили передернуться от легкого противного страха, холодным сквозняком скользнувшего между лопаток. Но в следующую секунду Хем подскочил ко мне и, ткнувшись рожками в плечо, потерся. Рефлекторно обняла его и почувствовала, как привычно заполняется сердце любовью к ребенку и отпускает тревожно сжатая пружинка внутри. Какой бы ни был, он все равно мой!
