Яртур - Шведов Сергей Владимирович
– И на чем ты поладил с Яртуром и Весенем, боярин?
– Это ты о чем? – насторожился Ермень.
– О том, что тебя давно уже должны были убить, а ты все еще жив.
– Ума у тебя палата, боярин Бутуй, – польстил гостю хозяин. – Волох обещал поддержку Яртуру в обмен на Биармию и Себерию.
– Ловко, ничего не скажешь.
– Так ведь Ариман – это не выдумка кудесника Баяна, боярин. Если титан проснется, то нам всем солоно придется. Вот и думай тут, кто из них лучше – Вий или Ариман?
– Выбор, – согласился с сыном рахмана Бутуй. – Так что делать будем?
– Надо выманить княжича Ратмира из дома и поговорить с Волохом без чужих ушей, – предложил Ермень.
– Уже выманил, – небрежно бросил Бутуй. – У меня сегодня любовное свидание с княгиней Златой.
– Так это ты, боярин, виновник Ратмирова счастья?! – осенило вдруг Ерменя. – Как же я раньше не догадался! А Весень об этом знает?
– Весень знает все или почти все, – усмехнулся Бутуй. – Ну, разве что имя отца еще не рожденного сына княгини Лели ему неизвестно.
– Эта тайна дорогого стоит, – прицокнул языком Ермень.
– Догадываюсь, – вздохнул Бутуй. – Так ты готов, боярин, сопровождать меня на свидание?
– Готов, – произнес Ермень, решительно поднимаясь из-за стола.
Мечников бояре решили с собой не брать. При столь важной встрече лишние глаза и уши ни к чему. К дому Ратмира пробирались через усадьбу Бутуя, благо тропинка к соседскому забору уже была протоптана чьими-то старательными ногами. Асский боярин в своем саду ориентировался лучше, а потому биармец любезно пропустил его вперед. Впрочем, Бутуй и в чужой усадьбе не заплутал и самым коротким путем вывел Ерменя к открытому окну.
– Ты уверен, что Ратмира нет в доме? – на всякий случай полюбопытствовал биармец.
– Княжич сейчас милуется с Веленой, – усмехнулся Бутуй. – До утра эта вампирша его из своих рук не выпустит.
– Вампирша! – Ермень от удивления даже замер на месте. – Быть того не может!
– За все приходится платить в этом мире, боярин, – со скорбью в голосе произнес Бутуй. – За сластолюбие тоже. Но князю Волоху падение Ратмира только на руку. Зачем Яртуру Биармия и Себерия, если в руках у него будет Асгард.
– Закрутил ты, боярин Бутуй! – восхищенно покачал головой биармец.
– Это не я закрутил, а Слепой Бер вместе со своим подручным Весенем, – вздохнул ас. – А нам правление Яртура еще выйдет боком.
Княгиня Злата была слегка взволнована тем обстоятельством, что к ней в открытое окно проникли сразу два мужчины вместо одного. Впрочем, волнение не помешало дочери князя Велемудра явить любовнику свое слегка располневшее тело во всей красе. Боярин Бутуй подтолкнул замешкавшегося Ерменя в спину и шепнул ему на ухо:
– Дверь в Ратмирову ложницу в самом конце коридора.
Ермень, смущенный неожиданным приемом, послушно покинул ложницу, оставив своего спутника наедине с красавицей, взалкавшей любви. Бутую ничего другого не оставалось делать, как не ударить в грязь лицом при столь счастливо сложившихся для него обстоятельствах. Княгиня Злата не стала скрывать чувства и ощущения, переполнявшие ее в эту минуту, и вскоре ее стоны и вздохи разносились уже по всему дворцу. К сожалению, все хорошее в этом мире заканчивается раньше, чем того хотелось бы некоторым дамам. К тому же боярин Бутуй, озабоченный проблемами почти вселенского масштаба, никак не мог полностью сосредоточиться на выполнении обязанностей, которые в любом случае нельзя было назвать супружескими. Что слегка огорчило княгиню Злату, ждавшую от нынешней ночи гораздо большего. Видимо, от огорчения по поводу не до конца сбывшихся надежд она уснула раньше, чем рассчитывала, развязав тем самым своему любовнику руки. Боярин Бутуй не замедлил воспользоваться оказией и ужом скользнул с роскошного ложа.
В покоях отсутствующего княжича Ратмира шел очень важный и обстоятельный разговор. К сожалению, собеседники разговаривали столь тихо, что Бутуй, даже припав ухом к двери, так и не смог разобрать ни единого слова. Асскому боярину ничего другого не оставалось, как толкнуть дверь и войти в помещение, освещенное лишь слабым огоньком восковой свечи. Впрочем, князя Волоха Бутуй опознал бы и в полной темноте. Уж очень представительной внешностью наделили своего единственного сына рахман Коломан и княгиня Турица. Видимо, князь Себерии знал о присутствии в доме еще одного постороннего лица, а потому приходу Бутуя не удивился, зато не замедлил огорчить его прискорбной вестью:
– Кудесник Баян оказался прав, Ариман действительно просыпается. Я видел это собственными глазами.
– Теперь понятно, зачем Слепой Бер отправил своего внука к Вию, – вздохнул Бутуй, опускаясь на широкую лавку.
– Если тебе понятно, то объясни нам, – недовольно буркнул Ермень.
– Аримана в свое время усыпил именно Вий, и если титан действительно проснется, то богу смерти понадобятся глаза, чтобы вновь проделать то, что ему уже удалось однажды.
– И это будут глаза Яртура? – догадался Волох.
– Да, – подтвердил Бутуй. – Твой сын, князь, единственный человек в мире Яви, который способен выдержать взгляд Вия.
– А ты уверен, что он его выдержал?
– У меня нет причин не доверять царю Аркасаю, который слышал рассказ Шемякича собственными ушами. А друд не тот человек, который станет лгать своим друзьям.
– Выходит, Родегаст сказал правду, – задумчиво проговорил Волох. – Он действительно видел этот сон.
– Родегаст стал ясновидящим? – удивился Бутуй. – С чего бы это? Прежде он не обладал этим даром.
– Владыка Асгарда считает, что причиной его прозрения является жар-цвет.
– Что-то сомневаюсь я, – покачал головой Ермень. – Простому смертному такое вряд ли под силу. Разве что титану…
– Ариман, – догадался Бутуй. – Только он мог проникнуть мысленным взором в логово Вия, чтобы потом наслать морок на князя Асии.
– Но ведь сон видел и маг Сардар, – напомнил Волох.
– Значит, они оба находятся под влиянием Аримана, еще не проснувшегося окончательно, – поддержал Бутуя боярин Ермень.
– А как же Перун? – не сдавался Волох.
– Перун давно уже отвернулся от Родегаста, – воскликнул почти в полный голос Ермень. – Отцом еще не родившегося ребенка княгини Златы является боярин Бутуй, а вовсе не Ратмир.
– А Леля забеременела за два месяца до брака с Родегастом при посредничестве своей бабушки княгини Турицы, подыскавшей ей любовника, – дополнил биармца асский боярин.
– Про княгиню Турицу я тебе ничего не говорил, – возмутился Ермень.
– И мне, кстати, тоже, – недовольно буркнул Волох.
– Извини, князь, но это не моя тайна. Я поклялся Велесом хранить ее до самой смерти, – заюлил сын Приама.
– Откуда тогда боярин Бутуй знает тайну Лели? – вспылил князь Себерии.
– Мой приказный Глузд подслушал разговор Лели с Ладой, – развел руками Бутуй. – А вот боярину Синегубу тайну раскрыла его глазастая и много порожавшая жена.
– Выходит, все асские бояре знают, кто приходится отцом ребенка моей сестричады? – спросил недовольный Волох.
– Им известно, что отец – не Родегаст, – возразил Бутуй. – Но и этого оказалось достаточно, чтобы многие волхвы и печальники Перуна отшатнулись от владыки Асгарда. Не о том ты сейчас думаешь, князь Волох. Княгиня Леля уже отрезанный ломоть.
– А о чем, по-твоему, я должен думать?
– Ариман просыпается, и просыпается он гораздо быстрее, чем думают Родегаст с Сардаром. Возможно, Прозрение случится завтра или послезавтра. И тогда всем нам придет конец. Асгард должен быть взят в течение ближайших дней.
– Боярин Бутуй прав, – поддержал аса Ермень. – Только посланец Вия сможет вновь усыпить мятежного титана.
– Как все же нелепо устроен мир, – печально вздохнул Волох. – И как слепы боги. Я должен собственными руками возвысить своего смертельного врага.
– Этот смертельный враг – твой сын, – напомнил Ермень.
– Вот я и говорю – нелепо!
Похоже, князь Себерии успел уже наметить план действий, во всяком случае, он дал боярину Бутую четкие указания и настоятельно советовал ему передать свои предложения Яртуру в точности, не перепутав ни единого слова. От того, насколько слаженно будут действовать противники князя Родегаста внутри и вне замка Асгард, зависит многое, если не все. Неприступная твердыня должна пасть, иначе миру Яви придет конец. Теперь уже в этом не сомневались ни Бутуй, ни Волох. Робкий протест по этому поводу выразил разве что боярин Ермень, которому уж очень не хотелось покидать Расену и отправляться с Волохом в обреченный Асгард.
