Исток (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич
- Майор Николай Ивушкин, командир первого батальона Четвёртой отдельной гвардейской танковой бригады.
Не солгал, я и документы сохранил, они сейчас в нагрудном кармане.
- Братья, товарищ майор? - прямо спросил старшина.
- Нет. Я из параллельного мира. Погиб осенью сорок второго, когда вёл батальон на усиление Сталинградского фронта. Шли бои за Сталинград, после Харьковской катастрофы. Прямое попадание авиабомбы в мой танк, усиленный подрывом боекомплекта, шансов спастись не было.
- Вы из будущего?! - ахнул Павла, из экипажа Николая.
- Из параллельного мира, - мягко поправил я того. - Кстати, в моём случае помощи другим танком не было, ты и стрелок-радист погибли в этом бою, но роту немцев мы побили, уцелел один боец из отделения стрелков. И то ранен. Так и нагнали своих. Кстати, в пути нашли брошенный танк, «Т-двадцать шесть». В овраг сполз и сам не смог выбраться.
- Зачем вы здесь? - прямо спросил Николай, что во все глаза зачарованно рассматривал меня.
- Правильный вопрос. Группе магов нужен был посредник. Они угнали из сорок третьего года, немецкий линкор «Тирпиц», тяжелый крейсер и четыре эсминца, новейшие. Для этого им и нужен посредник, для того те мне сделали новое тело, заселили внутрь мой дух, и отправили сюда к вам в мир, договориться с властями, а именно с товарищем Сталиным, о продаже ему этой флотской группы.
- А почему в вашем мире не продали? - спросил Габулия.
- А в моём мире их просто послали. Не поверили.
- Да, это может быть.
- А что за танк? - спросил стрелок-радист, видимо давно терпел и жаждал его задать. - Вроде «тридцатьчетвёрка», но другая. В сорок втором начали выпускать?
- Она это, только пушка в восемьдесят пять миллиметров и экипаж в пять человек. Выпускать начали в начале сорок четвёртого, танк не из моего мира. В сорок втором немцы стали выпускать тяжёлые танки «Тигр», с пушкой в восемьдесят восемь. Переделка зенитки. Лобовая броня в двести миллиметров. Пришлось и нашим что-то придумывать.
- Долго думали, два года, - поморщился Павло.
- Это средний танк, для глубоких рейдов в тылы противника. Против «Тигров» были наши тяжи, «ИС-два», очень хороши. Орудие в сто двадцать два. Сам не видел, слышал рассказы. «Тигры» на куски разрывало.
- А почему экипаж не выходит? - не унимался стрелок-радист. - Познакомились бы.
- Там боевые големы, имитирующие людей. Не живые, а роботы. Экипаж, покинуть машину! Построиться.
На мой приказ, из люков начали ловко выскальзывать терминаторы, в таких же синих комбинезонах, шлемофонах, да при личном оружии.
- На вид люди как люди, только здоровяки все широкоплечии, - с интересом их изучая, сказал старшина.
- Мехвод, два шага вперёд. Покажи им.
Я же говорю подготовился и что делать терминатор знал. Тот сделал два шага вперёд, спокойно задрал рукав комбеза до локтя, и вынув из-за сапога финку, сделал надрез на руке, потом продольный до кисти, и одним движением сорвал плоть с руки, показав стальной каркас, сжимая и разжимая стальные пальцы. Стрелки, что таращись на нас со стороны, дружно ахнули. Пленные что сидели на снегу, были в ужасе.
- Вернутся в строй, привести себя в порядок, - приказал я тому, и обернувшись к шокированным танкистам, добавил. - Отвечу на не заданный вопрос. Немцы дойдут до Москвы, останется километров тридцать до окраин, когда их погонят, подойдут десять сибирских дивизий, откинув в некоторых местах на триста километров. Берлин возьмём Девятого Мая сорок пятого. Мне маги сказали, я не знал. Там же будет капитуляция Германии. А теперь думаю не стоит задерживаться. Пора мне с вашими властями пообщаться, и чем быстрее, тем лучше. Лейтенант, командуйте.
- Приготовиться к движению, - сразу отреагировал тот. - Грузимся!
Выдавать в помощь терминаторов не потребовалось, за управление бронетранспортёрами Ивушкин посадил своего стрелка и заряжающего, пленных и раненых погрузили, тела убитых тоже взяли, и мы двинули в тыл, нагоняя отступающую стрелковую дивизию, которую и усиливал танковый батальон. По пути всё же заехали, забрали «Т-26», а чего бросать вполне исправную и боевую технику, и там к месту расположения. Танк Ивушкина шёл впереди, мой замыкал, буксируя лёгкий танк. А это чтобы по-моему стрелять не стали, увидев незнакомый силуэт. Пока я подгонял свою машину к ремонтной летучке, это собрало немало зрителей, особенно среди танкистов, было несколько безлошадных. В это время Ивушкин и Габулия уже докладывали что было, комдиву и комбату-танкисту. Мои терминаторы отцепили лёгкий танк, я же, покинув свою бронемашину, что работала на холостом ходу, это подарок оставлю тут, и касаниями стал убирать их. Делал это, просто прикасаясь ко лбу, и те исчезают, но на самом деле отправил их в одну из граней браслета на руке, а браслет незаметно снял и убрал в Карман, шагая к группе командиров, что с интересом за всем следили.
- Капитан, принимай машину, - кивнул я на танк, что уже облепили танкисты его батальона. - Дарю.
- А куда твои танкисты делись?
- Маги выдали временно, сейчас забрали.
- Пройдёмте в штаб, нечего тут на ветру общаться, - велел комдив.
В сенях я снял утеплённый комбинезон, и когда прошёл в штаб, некоторые командиры ахнули, видя мой иконостас на груди, особенно две Звезды Героя. А что, сохранил, начштабу я копии сдал, и после гибли их должны были передать матушке Николая.
- Документы, - вышел вперёд особист дивизии, протягивая левую руку.
Достав из нагрудного кармана стопку документов, передал ему. Тут моё удостоверение, комсомольский билет, приказ на передислокацию батальона, и продаттестат. Тот начал изучать, даже забрал документы у местного Ивушкина, и сразу стало ясно, что комсомольский билет у нас идентичный. Номера тоже совпадают. Пока же я описывал командирам ту же версию, что недавно выдал бойцам. Кстати, Габулия и Ивушкин присутствовали тут же, рапорты писали, ну и закончил вот на чём:
- Меня бы побыстрее в Москву отправить. И чем быстрее, тем лучше.
- Почему такая спешка? - сразу насторожился дивизионный особист. Он больше всего задавал вопросы, особенно по Московской битве, и до Харьковской катастрофы.
- Маги напортачили с телом. Очень больно. Хотелось бы все дела закончить и уйти.
- Куда уйти? - не понял тот.
Я же приставил указательный палец к виску и сделал вид большим пальцем, что спускаю курок.
- Может морфий? - спросил комиссар дивизии.
- Это не физическая боль, духовная. Не поможет. Поэтому и желаю поторопиться. Уйти на перерождение и родившись новорождённым с чистой памятью, пить вкусное грудное молоко. Получаю оплату, передаю корабли, и я выполнил полученное задание.
Я даже сам был собой горд, такую схему разработал и выполняю. Да мне скучно просто, вот и развлекаюсь. А задерживаться в этом мире я не собираюсь. Брать буду ювелирными украшениями. Большевики изрядно пограбили дворян, есть чем платить, вот пусть и платят. Я тут вообще посредник, от меня ничего не зависит, связующее звено. Что по смерти, это действительно так. А мне нравились порождения в тела героев, первого и второго плана, поэтому и хотел снова уйти на этот круг, но на своих условиях. Что по кораблям, передам не проблема, наверняка тоже уйдут Северному флоту. Кстати, не помню, рассказывал или нет, как повлияло на обстановку на северном фасе боевых действий появление там такой же группировки. Полгода корабли были на модернизации в США, поверьте, всё было сделано ну очень быстро. Всем необходимым их оснастили, экипажи осваивали корабли за время перегона, и вернувшись в конце лета сорок второго, ведя очередной конвой, и приступили к боевым действиям. Линкор стал флагманом. Он кстати войну пережил, хотя его раз шесть выводили, для обстрелов Норвежского побережья, по целям на берегу. Вот линейный крейсер постоянно бегал по делам. Ему скорость хода до двадцати семи узлов подняли, зениток куча. Работал в основном в одиночестве, и неплохо, были победы. А эсминцы работали против подлодок, на охране побережья и в сопровождении конвоев. По-моему, да это не только моё мнение, именно они вчетвером принесли больше всего пользы Северному флоту, чем линкор и линейный крейсер. Крупные корабли больше выступали сдерживающим фактором, в этой истории немецкие рейдеры нагло не работали в тамошних морях. Опасались заходить.
