Олег Лукьянов - Вардес: Лик Бога
Проклятому неумехе в этот раз улыбнулась удача. С помощью странного и могущественного амулета он вызволил Сириния из потока времени на целых три века.
Но нет худа без добра, очнувшись, он обнаружил, что Арайдон свержен, а Дакрон теперь правит миром. Он не забыл верного слугу и даже поручил два задания. Самое приятное: разыскать молодого хексена. Нынешний Верховный маг не справился, он слишком для этого глуп. А когда хексена найдет он, Сириний, то вновь займет место Верховного мага Высокой.
О да, он найдет хексена, тем более, что уже видел его в той самой пещере.
Тогда Сириний бежал…
Мальчишка — хексен мог и победить раненого и ослабленного Сириния. Но он понимал, что это лишь оправдание его страху, и черная злоба горела внутри как лесной пожар. Он ненавидел хексена и дал слово, что если не получится взять его живым, то с великой радостью выпустит ему кишки зазубренным ножом.
Но пока нужно превратить имперских солдат в неуязвимых слуг. Раздевшиеся воины смотрели на него чуть дыша. Пойманные ранее волки бесновались в клети. Но деревянные прутья выдерживали бешеный напор свирепых животных.
Полная луна, показавшаяся, наконец, из-за чернеющей тучи, осветила лесную поляну серебряными лучами. Открыв клеть с замершими вдруг волками, Сириний выволок слабо трепыхающегося зверя в уже подготовленный магический круг.
Попав в него, волк сразу ожил, взъярившись броситься на мага, но невидимая преграда надежно удерживала его внутри зачарованного круга. По приказу Сириния в круг с беснующимся волком трусливо зашел один из солдат. Взбешенный зверь бросился на него, и напрасно человек хотел вырваться за линию. Напрасно ополоумевший от ужаса и боли воин о чем-то молил мага.
Кровь из разорванного горла еще сочится на землю, а превращение уже начинается. Душа солдата вырвалась из мертвого тела и, понуждаемая заклятьем Сириния, вошла в новое, молодое и сильное. Ничем не защищенный от подобного волк заскулил и завалился набок. А душа человека, повинуясь воле черного мага, уже перестраивала вновь обретенное тело.
На четыре мощных лапы поднялся уже необычный волк. Существо с черными провалами вместо глаз, сплетенными в веревки человеческие волосы вместо гривы и мышцами, вздувшимися так, что бывший волк стал вдвое крупнее собратьев.
Волколак, подойдя к хозяину, повинуясь властному жесту, присел у ног. А лица наблюдающих за разыгравшимся действом солдат исполнились ужасом, теперь эти трусы вряд ли прельстятся на бессмертие и не войдут в круг по собственной воле.
Сириний взглянул на заполненную волками клеть: как же вас еще много. Что ж, глупые люди, не пойдете добровольно— поведу вас так же, как этих животных…
Я поднялся пошатываясь, голова гудит как турбина самолета. Что это было?
Сириний за мной охотится? Что за тварей он создает? И почему мне так плохо?
Вздохнув полной грудью, потихоньку стал приходить в себя. Осмотрелся не веря глазам: я стою у подножья холма с камнями портала, солнечный свет заливает бескрайние поля зелени. Сознание я потерял на закате, в моем видении действия происходили ночью в полнолуние, а сейчас солнце припекает голову. Неужели я вырубился на двадцать часов?
На окраине леса что-то блеснуло, я пригляделся: вдалеке несколько фигурок, окружив что-то большое, размахивали копьями и мечами. Несколько изломанных людей уже валялось у странно-изогнутых ног чудовища…. Я побежал, еще не сознавая куда. На бегу трижды проклял себя: какого хрена лезу в опасную драку, тем более с таким чудовищем? Вытащил из-за спины сверток, с трудом размотав его, достал меч. Один бог, не умею им пользоваться, но все же лучше, чем бросаться на помощь голыми руками.
Подбежав ближе, остановился в слепом отчаянии: разглядел, как четверо воинов длинными копьями тычут монстра в темных доспехах. Гигантский, в полтора раза больше человека монстр размахивал чем-то похожим на длинный, странно изогнутый железный серп. Из-под полуразложившихся из-за коррозии гнилых доспехов виднеются желтые кости и ребра. Кто бы это ни был, он явно даже при жизни не являлся человеком. Восставшее из лап смерти чудовище теперь оно стало скелетом. Что-то знакомое. Вспомнились орки, пещеры и водившаяся в них нежить…
Он резво развернулся, и ржавый серп, почти коса, срезал наконечник копья одного из неудачников. Воины отпрянули, а монстр, нещадно пользуясь растерянностью людей, подошел ближе на пару шагов. Под гигантской ступней треснула нога одного из воинов поверженных им прежде. Какой-то полоумный воин стремительно прыгнул, вонзая копье в ржавый доспех. Под гнилой броней что-то хрустнуло, видимо, у монстра треснуло ребро, но вряд ли почувствовал даже след боли, он развернулся, отмахнувшись от назойливого человека, словно от насекомого. Древко в руках обреченного переломилось пополам, он замешкался, и последовавший удар серпа отшвырнул метров на пять разорванное тело.
На ногах осталось только трое обезумевших от страха воинов. Доспехи из кожи и короткие мечи, а скорее длинные ножи на поясах говорят об их неподготовленности и неопытности. Вооруженные крестьяне?
Поняв, что шансов победить в этом бою у горе-воинов нет, собирался уже развернуться и бежать от ожившего великана куда-нибудь на северный полюс. Но тут один из несчастных увидел меня. Наши с ним взгляды встретились лишь на секунду.
Полубезумные глаза человека, понимающего, что обречен, загорелись надеждой.
В голове пронеслись сотни хаотичных мыслей. Откуда-то пришла уверенность, что не смогу жить, если оставлю человека с нависшей над ним смертью. Я сжал пальцы на прохладной рукояти меча, показалось, что закаленная сталь вливает мне силы. И с решимостью, которой в себе не подозревал, бросился на чудовище. Голова опустела, мысли о безрассудстве и скорой смерти остались где-то далеко.
Перед глазами неслась стремительно приближающаяся спина чудовища. Не помня себя, я выбросил над головой меч и прыгнул, стремясь скорее вонзить его в спину.
Чудовище, по-видимому, что-то почувствовало, скелет стал разворачиваться со скоростью, невозможной для таких габаритов. Но я успел.
Доспех на спине поддался на удивление легко, длинный клинок вошел в ребра и вышел из груди как из масла. Чудище дернулось и с силой встряхнуло меня. Рукоять выскользнула из рук, я отлетел невероятно далеко, ударясь о твердую как скала землю. Дикая боль в позвоночнике прошла по нервам секундой позже. Превозмогая удушающую боль в груди и спине, я пытался отползти от приближающегося монстра.
Под огромным, как большой горшок, шлемом злобой загорелись огоньки — глаза.
Чудовище, будто забыв о трех оставшихся за спиной воинах, решил поквитаться с обидчиком, скорее добить беспомощную букашку, осмелившуюся…
Меня вновь охватил страх близкой смерти, дернувшись всем телом, понял, что встать не могу, кажется, повредил позвоночник. Мысль, что останусь инвалидом, еще не успела засесть в голове, прямая угроза быть раздавленным исполинским ботинком отодвигала все остальное на задний план.
Вопящие воины бросились на монстра, копья одновременно ударили ему в затылок.
Звон раздался словно по колоколу, шлем сорвался с головы чудовища, несколько раз кувыркнувшись в воздухе, упал, едва меня не прибив. И без того страшный монстр превратился в воплотившийся кошмар. И даже больше, этот ужас не мог существовать даже в страшных снах.
Под шлемом оказался вытянутый, как у коровы, череп, хотя коровий череп был бы меньше. В черных глазницах горят красные искры, и видно, что в них сосредоточена злая воля и власть духа нежити.
Скелет в доспехах развернулся с грохотом гусениц ржавого танка, сделал резкий замах серпом. Я не увидел, что произошло, но раздавшийся сухой треск возвестил о том, что в руке нежити вместо серпа оказалась лишь короткая рукоять. Прямо передо мной возвышалась спина с торчащей из нее рукоятью моего меча, я так и не вынул его.
Забыв о параличе, сковавшем мою спину, я ухватился за последний шанс.
Вздернул свое тело, бросаясь вперед. На секунду от шока отрубило память, кажется, я бил его руками, крушил ему череп кулаком, выдернул меч и пытался раздробить конечности. Он, наконец, зашатался, медленно осел словно в замедленной съемке фильма ужасов. От грохота гнилых доспехов дрогнула земля.
Подсознание, запретив вмешиваться разуму, устремилось унять горящую пламенем боль. Я отключился прежде, чем мое деревянное тело упало на землю.
Глава 2
Какое, оказывается, это блаженство — лежать с закрытыми глазами. Хорошо, если бы незнакомцы говорили чуть громче, чтобы не приходилось напрягать слух…
— На скольких мы поделим награду, на четверых?
— Нет, Арамон, на шесть частей.
— Что?! Почему?! — повысил собеседник голос до своего максимально возможного предела. У него что-то было со связками, сильно сипящие слова трудно было разобрать.
