Наталья Смирнова - Вестница
— Приличные девушки, — медленно заговорила я, давая Шантэру прочувствовать каждое слово, — никогда, ни при каких обстоятельствах не станут проводить ночь в одной комнате с мужчиной. Исключением считается замужество. Ты видишь на моем пальце колечко? Нет? Так не хочешь ли ты тем самым сказать, что у тебя имеются сомнения в моей порядочности?!
Сама знаю, что причина подлая. Учитывая, что Дикий считает меня наемной убийцей (и по совместительству принцессой), эти слова из моих уст и вовсе кажутся ему, конечно, издевательством. Но это мой диван!!! И без боя его не отдам.
Парень что-то невнятно пробурчал. Уловив несколько слов, я поняла, что суть сводится к тому, что, не будь я женщиной и вдобавок принцессой, фиг бы он уступил мне. Ну-ну. Тешь себя, тешь, этой мыслью.
На нашу маленькую баталию Император и не подумал обращать внимания. Ему было совершенно все равно — кто, где, как и по какой причине будет спать. Законнорождённый наследник его волновал гораздо больше, чем тревожили подданный другой страны и я.
— Ваше Величество, — обратилась я к Ионо Второму, пока тот не успел скрыться с Риконом на руках в комнате. — А чем вы ребёнка-то кормили, если с кулинарией не дружите?
Император пораженно произнёс:
— Откуда у меня оружие и прочие вещи родной моему сердцу Империи тебя почему-то не интересуют. А вот правильность питания наследника показалось достойной внимания?
Стоит ли говорить, что ответ меня немного удивил? В долгу я не осталась, с фанатическим интересом на лице спросив:
— У Вас есть оружие?! Ух ты!!! Покажите!
Однако супермощного, сверхсекретного и очень опасного для чужих жизней (а каким ещё оно может быть у Императора такой державы!) оружия мне никто не показал. Зато объяснили, что, в отличие от полукровок, переместившихся с родины в этот мир практически без каких-либо вещей, Его Величество имел при себе некоторые полезные для выживания предметы. Могла и сама догадаться, это же элементарно. Гм… Не-а, бесполезно: не догадалась бы.
Подвергнуть тело долгожданному отдыху, то есть, благословенному сну, помешали снующие в голове мысли, раздражающие этим своим метанием. Мне стоило отмахнуться от них, как от назойливых, приставучих и кровососущих комаров, но я отчего-то не стала этого делать. Зря. В такую голову, как у меня, просто не может прийти что-то путное. Опять, наверное, какая-то чушь с подозрением на всемирные заговоры. Что ж, приступим к исследованию.
… И что теперь делать?
Ага, ну с этой-то мыслью я давно знакома, но заранее заготовленного ответа она от меня не дождётся. Тут всё по принципу "повезёт — не повезёт". Что странно: ещё ни одно из моих решений, кардинально поменявших или спасающих мне жизнь, не являлось продуманным. Если не кризис, так сплошная импровизация молодого актера, впервые вышедшего на сцену и тут же напрочь забывшего свою роль. Я лежала и внимательно слушала спор моего внутреннего голоса и… моего второго Я… или совести:
"Должна ли я помочь Иператору и Шантэру вернуться домой. И если да, то как?".
"Что-то новенькое! Неужели чувство вины?! Но каким образом я могу их вернуть обратно? Я вам тут кто, чтоб между мирами скакать и группу поддержки за собой таскать?".
"С другой стороны… Если на Миа-3 имелось это… ээээ… подземелье древних (вроде так), то и тут что-то такое должно же быть? Я права? Искать? А где?".
"…Но неужели бросишь их на произвол Судьбы?".
"А чем я могу им помочь? Да ничем. От меня, похоже, одни проблемы вместо помощи. Вот жил же Шантэр с Мисти, Дэни и Кай дружно, без всяких предательств. Но появилась я — и…".
"Ну, пострадай ещё, пострадай. Закати душещипательное покаяние во всех грехах и поплачься о своей тяжкой Судьбе".
"Эй! Что за наезды?! Можно подумать, у меня есть выбор. Что все-таки могу я сделать?".
"А если поднапрячь дырявую память…А если свою? Что, туго? Ну, подскажу. Давай-давай, припомни свой первый день в Альяле".
"Кружилась голова, и было плохо. Зачем мне такую гадость вспоминать?".
"Ладно. Где произошли изменения, из-за которых ты оказалась на костре?".
"Эээ… ммм… ну-у-у-у…".
"Р-р-рррр!..".
…Иногда я бываю такой невыносимой, что умудряюсь достать даже себя. Жаль, невозможно собрать вещички и, разругавшись, уйти, громко хлопнув дверью! Но что это я себе пыталась втолковать. Что и когда пошло не так? Я отказалась убивать ребёнка. Вот и всё.
Или упускаю что-то?
Изменения… В чём? В плане Криста. Если изначально я должна была везти мальчишку в храм Летнего Солнца, то потом… Храм Летнего Солнца?!! Почему туда? Просто так, или… Но об этом потом.
Глава 20
Сон
Зал…
Здесь почти ничего не изменилось. Вот только, вместо статуи, в зале вовсю буйствовало Пламя. Огонь старался прожечь стены, пробивая себе дорогу. Он, казалось, был везде: горел пол из чёрного мрамора, по стенам как будто свисали завораживающе красивые, но смертельно опасные огненные занавеси. А так всё осталось как прежде. Пламя по какой-то причине не обращало на себя внимания, что и помогало моему беспорядочному, на первый взгляд, блужданию. Узкие дорожки, ещё не охваченные пляшущими и испепеляющими языками огня, были моим единственным пространством для движения.
Я была здесь не просто так.
Я искала.
Искала себя. Ту себя, которая способна говорить с этой стихией.
Нет ни дыма, ни гари. Только жаркое дыхание огня и желание побыстрее покинуть это место. Но не могу уйти, пока не отыщу ответа!.. Иначе… Когда огонь разрушит стены, а зал превратится в моё персональное чистилище у Тёмного, я больше никогда не смогу вспомнить.
И я иду.
Разбушевавшаяся стихия не трогает меня.
Пока что не затрагивает.
А я ищу фигуру изо льда.
Она — моя последняя надежда.
Только она способна вернуть мне память.
Она знает, как договориться с Огнём.
Она была мною… или я была ею.
Дорожка сворачивает в сторону — и вот я в центре зала. Но где, где скульптура? Её нигде нет. Я опоздала? Быть того не может! Она не могла, не могла растаять и испариться. Чушь!
Я не верю тому, что вижу.
Не верю — и потому иду дальше.
На что я надеюсь? Встретить ледяную женщину, потерявшуюся в огненном лабиринте? Или найти прощальное письмо с моей биографией? Не знаю. Не хочу думать об этом сейчас. Не хочу об этом думать никогда. И поэтому продолжаю пробираться куда-то вперёд. Вот только, кажется, осталось мне двигаться недолго. Воздух с каждой секундой становится все горячее и плотнее, дышать уже почти невозможно. Дорожка сужается, а потом, под напором огня, и вовсе исчезает.
