Алексей Крахин - Сети чёрного паука
— Дорога? — сипло произнёс Тобос. Ни радости, ни облегчения в голосе не проскользнуло, лишь полное безразличие.
— Надеюсь, что не просто дорога, а именно та, что приведёт нас к лагерю, — не упустил возможности поддержать беседу Роланд, но Тобос снова умолк.
Вскоре они вышли на тракт, широкий, добротно выбитый множеством телег и ног, не было сомнений, что заслуга тому — доблестная армия Оглфира, прошедшая здесь недавно. Больше некому топтать дороги в такой глуши.
Без лишних раздумий Роланд пошёл на шум, доносившийся с той стороны, куда указывал гоблин. Не прошли друзья и половины пути до поворота, как шум резко усилился и обрёл лицо. Многоголосое орево, лязг железа, треск огня, всё сливалось в общую свалку. Что-то подобное и представляли Роланд и Тобос, когда шли сюда, именно так и должна звучать битва.
Потянуло гарью. Сдуваемый лёгким ветерком дым поднимался над кронами и казалось, собирался коснуться луны. Роланд присмотрелся и увидел сквозь деревья далёкие огоньки. Сразу же в голове всплыл образ пролетающего над головой, объятого огнём камня. Оглфирские кудесники-механики любили пользоваться подобными штучками для понижения боевого духа врага.
За поворотом дорога стремительно вливалась в раздольный простор непаханого поля, но Роланд не торопился выходить из тени леса. Что-то не ладное происходило здесь, и прежде, чем лезть в лапы неизвестности надо бы осмотреться.
Не далеко от древесной кромки вздымалась череда холмов, прямо на них факелами полыхали шатры и боевые машины, а вокруг, вопя от ужаса, носились фигурки людей. Под холмами их топтали тёмные силуэты быков с восседающими на шеях ездоками. Звери ревели ещё громче людей. Немногие беглецы мчались к лесу, за ними никто не гнался. Не прошло и минуты, как бычьи всадники взобрались на холм и принялись крушить все, что попадалось у них на пути. Ликующие вопли нещадно рвали ночную тишину.
Зрелище напоминало развесёлый цирк, но для людей здесь весельем не пахло. Орки крушили ставку Исселбара.
7. Выход короля. Молот крушит лицо
Похожий на одну из грозовых туч, что занавесили голубую высь, Исселбар наблюдал с холма за сражением. Густые брови сошлись над переносицей, взгляд налился роковой тяжестью и решимостью принять судьбу. Порывы ветра, грубые и резкие трепали ткани шатров, терзали королевский плащ-шкуру и гриву золотых волос, но сам король оставался непоколебимым валуном, нашедшим пристанище на вершине холма.
Битва длится уже второй день и за это время армии отдыхали не больше четырёх часов. Орки, с их численностью могут себе позволить такой расклад, но войска Оглфир, и без того уменьшившиеся втрое, не располагали достаточными ресурсами для того, чтобы кто-то сдерживал натиск Орды, а кто-то в это время отдыхал. Стараниями магов, ещё пару часов назад удалось наладить заклинание, поддерживающее тающие силы солдат. Но что-то у них пошло не так, и теперь трое из шести адептов лежат при смерти, а оба магистра, заправлявшие до этого всеми магическими действиями, полностью лишены сил и пеняют на какую-то неопознанную сущность, разрушившую их заклинания и забравшую силу самих магов. Во главу круга встал Курт. Король всегда верил в то, что сыну рано или поздно придётся занять ответственный пост. Получилось рано и временно, но парень подошёл к поставленным задачам с решительным настроем и уже начал готовить новое заклинание для подпитки солдат силой. Каким-то чудом, напавшие на магов сущности миновали Курта, чем король тихо гордился, считая это заслугой не столько удачи или каких-то иных факторов, а именно самого принца.
Старший же, Давид Славный, был вынужден в срочном порядке выводить потрепанный третий полк, и виной тому были уже не иномировые сущности, а настоящие орки — бычьи всадники. Практически сразу после обескровливания магического звена армии, к лагерю с тыла зашла ватага[10] верховых зеленокожих и с наскока разбила в щепки тысячу Фрестольда, продолжавшую ждать своего часа в резерве. Выхода на поле боя они так и не дождались, когда же подвернулась возможность, оказалось, что удали и организованности железным парням недостаёт. От случившегося удара стальная рать рассыпалась горохом по окрестным посадкам, многие так и не вернулись. Всё, чем смогли помочь хвалёные панцирники Фрестольда — задержать на себе бычью лавину и, тем самым дать, возможность перегруппироваться коннице для мощной атаки.
Начав за здравие, кавалеристы быстро потеряли запал и почти половину солдат в жестокой рубке с упёртыми быками. Видя бедственное положение надежды и опоры собственной армии, король принял решение вывести из основного сражения самый слабый полк, должный в купе с кавалеристами выбить орков из лагеря.
Давид проявил лучшие качества командира, выведя из битвы целый полк быстрей, чем эльфы успели сделать дюжину залпов. Тысяча измотанных солдат влилась в битву, развернувшуюся прямо за спиной армии и потеснила врага к лесу. Прижатые к непроходимым дебрям, бычьи всадники, не заботясь о собственном достоинстве и чести Орды, оставили верных скакунов и умчались в чащу.
Итог вылазки плачевен: враг потерял чуть больше полутысячи воинов, тогда как армия короля недосчиталась трёх тысяч, большей частью из которых являлась конница, святая святых короля.
Полк Давида, укомплектованный разбитыми солдатами Фрестольда, вновь ухошёл в сражение, и там ситуация выровнялась. А король всё искал виноватых в том, почему огромный отряд врагов смог пройти к лагерю незамеченным. Виновных не нашлось. К шатру Исселбара прибыл преданный Зэйлил и сообщил, что леса кишат разведчиками врага и что собственных развед-отрядов почти не осталось. Ещё ночью, сразу после вылазки, в шатёр заглядывал Мафир в компании людей-теней и говорил о том же.
Из остававшихся в резерве солдат на скоро собрали четыре группы для устранения «глаз и ушей» врага вокруг лагеря. Двумя отрядами командовали Мафир и Зэйлил, а другие два возглавили многоопытные «тени» главного королевского шпиона. С тех пор от отрядов вестей не приходило, но Золотая Борода не сомневался, что скоро результаты будут.
Единственным хорошим событием за последний день стало прибытие пробившегося через ордынскую шпионскую блокаду, обоза с боеприпасами в виде двух телег стрел и четырёх телег с лекарствами и едой, которую и есть то некому. Вместе с обозом в распоряжение армии поступила сотня ополченцев с вилами и топорами и два десятка солдат сопровождения. Командир солдат сообщил о десятках подобных обозов высланных к лагерю из ближайших городов. Сам же командир крайне удивился, когда узнал, что его обоз пришёл первым.
