Яцек Пекара - Слуга Божий
Мы пили, кувыркались на матрасе и не слишком обращали внимание на происходившее вокруг. Впрочем, вокруг и не происходило ничего, достойного внимания. Корабль плыл спокойно, погода держалась все такая же солнечная и ясная. Река между Хезом и Тирианом была широкой, ленивой, раскинувшейся во всю ширь, и в здешних местах нам не угрожали никакие неожиданности. Быстрое течение и мели начинались исключительно в верховьях реки, где-то во дне дороги за Тирианом. В тех краях ленивая старушка превращалась в капризную, быструю девицу. Река там извивалась меж порогов и мелей, имела переменчивое течение и всякий раз удивляла многочисленными досадными неожиданностями. К худшим относились корсары, обычно подплывавшие к кораблям среди ночи на быстрых лодочках и безжалостно вырезавшие всех свидетелей грабежа. В верховьях никто не мог позволить себе путешествовать без охраны. Но здесь плавание напоминало прогулку.
Наконец третьего дня мы миновали Тирианскую заводь, и впереди встали заметные издали башни городской ратуши. Барке пришлось маневрировать меж многочисленных кораблей, галер, лодок и лодочек, что приплывали в Тириан тремя речками, впадавшими в заводь. Купцы из Тирианон-нага процветали со столь многочисленной клиентурой, и я не удивлялся, что не желают уступать монополию торговли с югом. Но ведь известно: раз существует монополия, рано или поздно кто-нибудь захочет ее нарушить. И мой работодатель принадлежал как раз к таким «кто-нибудям». Но я не желал рисковать шкурой ради интересов Мариуса фон Бохенвальда. А сей Мариус небось вполне мог пожертвовать не моргнув глазом за свою идею жизнью… Не своей, понятно, но любого нанятого им человека.
Тириан, несмотря на удобное расположение в междуречье трех потоков, не был городом настолько большим, как Хез-хезрон, и повсеместно его считали провинциальным. Почему? По многим причинам. Потому, среди прочего, что Тириан жил с посредничества и торговли, и тщетно было бы искать здесь сильные ремесленные гильдии. В Тириане не было мануфактур, сколько-нибудь умелые мастера и подмастерья предпочитали бежать в Хез. Кроме того, трудно было представить себе аристократа или богатого дворянина, который хотел бы обладать домом или дворцом в Тириане. Они знали, что карты сдают в Хезе и что жить следует именно там. Подле двора епископа и подле имперских наместников. Что бы там ни говорили, но Тириан оставался дырой. Большой и богатой — но дырой.
— Кто-то будет тебя ждать? — спросил я Энью.
— Наверное, — ответила, и я различил в ее голосе печаль. — А может… — сказала чуть громче, — может, побудешь со мной до своего отъезда? Тебе ведь не было со мной плохо?
— Сама знаешь, — рассмеялся я. — Как глянешь на тебя — понимаешь, что Бог и девку может одарить разумом. Думаю, мне такая компания в Тириане придется по вкусу.
— Ох, спасибо, Мордимер, — сказала радостно, прижимаясь ко мне.
Еще бы! Лучше иметь одного серьезного клиента, который хорошо платит (а я надеялся, что ван Бохенвальд платит ей хорошо), чем многих: мужчин, которых нужно обслуживать, хочется или нет, и независимо от того, кто они и как выглядят. Энья же была настолько мила и искусна в любовных забавах, что перспектива продлить наш чудесный оплаченный роман еще на несколько дней — а то и несколько их десятков — пришлась мне по душе.
В порту уже дожидался полномочный представитель ван Бохенвальда, ворчливый господин с поджатыми губами и красным носом, одетый, несмотря на жару (но много-много меньшую, чем в Хезе, здесь удавалось хотя бы дышать), в шерстяной черный плащ.
— Я Тобиас Амстель, — сказал он, склонив голову. — И представляю в Тириане интересы господина ван Бохенвальда. Позвольте провести вас к снятым комнатам. А она должна остаться здесь, — небрежно взмахнул ладонью в сторону Эньи, — кто-нибудь за ней придет…
— Годриг Бемберг, — поклонился я в ответ, надеясь, что почтенный господин ван Бохенвальд не растрепал по всему Тириану, кто я таков. — А она идет со мной, — добавил, и полномочный представитель лишь приподнял бровь, но промолчал.
— Воля ваша, — сказал наконец. — Прошу за мной.
Порт в Тириане и соседствующие с ним купеческие склады да лавки располагались над реками и заводью. В принципе, этот порт состоял из нескольких отдельных причалов, и управ здесь тоже было несколько, как и постов стражи да налоговой службы. Узкие улочки тянулись, виляя, меж домов, возведенных без всякого плана. Мы пробирались в густой толпе, что заполонила улицы. И толпа здесь была, пожалуй, погуще, чем в Хезе. Может, стража в Хезе более пристально следила за тем, кого впускать в город? На улицах Тириана кроме суетящихся прохожих вдоволь было торговцев, нищих, циркачей, продажных девок, наемников с крепкими руками, пьяных грузчиков и докеров. Зато городскую стражу можно было искать хоть до второго Пришествия. Лишь раз вдали мелькнул шлем стражника да блеснуло острие глевии. Интересно, как он справляется с глевией на улицах, запруженных толпой? Куда полезней была бы обычная, обитая железом палка. Ну, зато глевия небось выглядела более солидно…
Через несколько молитв мы сумели добраться до чуть более спокойного района. Улицы здесь были пошире, дома и лавки побогаче, к тому же нередко — с оградами. И тут чаще мелькали патрули городской стражи. Наконец мы остановились перед солидным одноэтажным домом, выстроенным в виде подковы. Вывеска над дверью гласила: «Подо Львом и Единорогом. Дешевое вино, сытные обеды, безопасный ночлег». Кроме того, некий доморощенный маляр изобразил огромного белого единорога (немного напоминал осла с рогом меж глаз), вставшего на задние ноги и нависшего копытами над головой льва. К моему удивлению, лев был с красной шерстью и тремя лапами. По крайней мере, четвертой я не сумел различить.
— Изобретательное название, — отметил я.
— Тириан, — ответил наш провожатый, словно это должно было все объяснить.
Мариус ван Бохенвальд нашел для меня действительно удобный постой: две небольшие комнатки на первом этаже, с окнами, что выходили в сад позади гостиницы. В одной из комнат стояла широкая, дьявольски скрипучая кровать, в другой — столик и два почерневших от старости табурета. Но в буфете я увидел немалую коллекцию бутылок. Полных, понятное дело. К тому же с неплохим вином, которое я не преминул тут же попробовать.
— Если у вас будут какие-либо пожелания, только сообщите, — сказал Тобиас Амстель. — Знаете, где меня искать.
— Спасибо, — кивнул я, и он поспешно удалился.
— А он заботится о тебе, — заметила Энья, бросаясь на кровать; та аж охнула, будто внутри кого зарезали. — Тот купец, имею в виду.
