Анна Хель - Дорога к предательству
Если мой собеседник и был поражен, то не подал вида. Естественно он не разглядел во мне скользящую, ведь простое сканирование не может дать таких сведений.
— За долгие годы службы герцогу я перестал удивляться чему-либо. У него настоящее чутье на подобные вещи.
Отчаявшись оказать хоть какое-то воздействие на аглара, я взяла очередную книгу по истории и принялась читать. Страницы оказались наполнены все той же фанатичной глупостью, поэтому я сама не заметила, как стала откровенно клевать носом. Веки потяжелели, и сон раскрыл свои мягкие объятия.
Вокруг простирается вселенная, бесконечная и все такая же незыблемая. Вдали знакомо горят огни множества миров, поражая своей бесконечно живой силой.
Впервые мне удалось сохранить полную сознательность в этом месте. Я совершенно не чувствую тела и, кажется, не дышу. Привычные органы чувств словно перестали существовать. Здесь нет запахов, нет предметов, нет звука.
«Наконец ты явилась, маленькая скользящая. Полагаю, у тебя поднакопилось вопросов. Не стесняйся — что с древнего старика взять, как не ответы?»
«Хорошо, я спрошу. На корабле на меня напали… кто это был? Судя по всему, он не принадлежит к миру Драа'искар, иначе не вызвал бы недоумения у моих спутников».
«О-хо-хох… еще слишком рано говорить об этом. Такое знание принесет лишь беды».
«Как бы не стало поздно…»
Внимание неожиданно привлек один из огней. Он хитро подмигнул мне короткой вспышкой, будто позвав. Неосознанно я потянулась к нему и почувствовала, как напряглось все нутро несуществующего тела. Еще немного, и…
«Остановись, девочка, — властный старческий голос, словно смыл наваждение. — Этот мир только начинает свой путь. Ты можешь разрушить его, если будешь действовать неосторожно».
«Голова кругом… неужели целый мир можно так просто взять и уничтожить?»
«Увы, куда проще, чем хотелось бы. Конечно, сама планета будет существовать, но разве есть смысл в голом каркасе, не имеющем жизни?»
«Вы говорите загадками. Я ничего не понимаю».
«Значит уходи. Не пришло еще время».
И правда, хватит с меня на сегодня потрясений. Приложив небольшое усилие, я открыла глаза и…
…обнаружила себя фривольно развалившейся в кресле. На животе жалобно раскинула обложку брошенная книга, а по соседству сидел аглар, не спускавший с меня глаз.
— Я понимаю, что ты устала, но, возможно, стоит найти место поудобнее? Спать сидя — вредно.
— Да… хотя, по-моему я успела выспаться.
— Немудрено, раз проспала добрых три часа.
Целых три?! И он сидел здесь все это время, изнывая от скуки? Да уж, такое ответственное отношение к поручению явно достойно уважения.
— Надо было разбудить… То еще удовольствие — смотреть, как я сплю.
— Не переживай, я вполне не прочь провести время в своем прекрасном обществе.
Кажется, кто-то страшно болен нарциссизмом. Вот только не стоит сообщать аглару об ужасном диагнозе — расстроится еще.
****Астарт сидел у себя в кабинете, разбирая огромную кипу бумаг. Он даже не поднял головы, когда к нему зашел посетитель. Запущенные дела требовали крайне много времени и сил, герцог даже забыл, когда последний раз спал.
Шерахт бесцеремонно уселся в кресло, предназначенное для важных персон, и принялся ждать, пока Астарт покончит с очередной бумагой. Скучая, он стал рассматривать комнату, уже давно изученную до самых мелких деталей.
Неизменной оставалась простота, с которой та была оформлена, зачарованные шкафы, до верху заполненные тщательно структурированными бумагами, массивный стол, идеально организованный для работы, и даже… огромный портрет Райаны в полный рост. Рука герцога так и не поднялась снять его. Он дорожил сестрой больше, чем кем-либо, с тех пор, как из родители были убиты. Даже очерствевшее сердце Шерахта изнывало от сочувствия к этой беззаветной преданности.
— Как она? — оторвался от работы Астарт. — Наверняка раздражена?
— Что ты, — панибратски ответил Шерахт. — она само спокойствие. Вот только слишком суетлива — совершенно не умеет сидеть на месте. За один день мне пришлось говорить больше, чем за последние пятьдесят лет. Честно говоря, следить за магессой — это самый ужасный приказ, который ты мне когда-либо отдавал.
Герцог усмехнулся, в который раз поражаясь особому панибратству друга. Несмотря на все недостатки, Шерахту всегда доставало такта менять манеру общения при посторонних, что вполне устраивало Астарта. Сейчас, наедине, он мог позволить себе приятную беседу без лишнего официоза.
— Правда любопытная особа? С возрастом, когда буйный нрав поутихнет — Ириде не будет цены.
— Боюсь, дело не только в нраве. Я еще не встречал женщины более свободолюбивой, чем она. И эта страсть, с которой она всеми силами старается добиться уважения — не исчезнет никогда.
— Пожалуй, ты прав. Но именно эта, по-своему прелестная, черта вызывает к магессе интерес. Никогда не знаешь, что она сделает в следующий момент.
Кабинет погрузился во тьму и холод. Свет, источаемый множеством канделябров, не смог устоять перед нахлынувшим мраком. Беседу прервал голос, донесшийся от двери.
— Господа, я вам не помешал?
— Нисколько, — ответил герцог с усмешкой. — Я ни секунды не сомневался, что живучая тварь вроде тебя справится с несчастным доррием. Добро пожаловать, Лардан.
— Благодарю. Сочту твое нелицеприятное высказывание за комплимент. Хотя, это странно — сделать услугу и раскопать меня, но не снять треклятых браслетов.
Шерахт, до сих пор хранивший молчание, смерил взглядом фигуру человека, закутанного в черную мантию. Сила клокотала в нем, грозя перейти границы незримого и обрушить всю свою мощь на аглара, непривыкшего к подобному давлению.
— Полагаю, это тот самый?..
— Да, — довольно ответил Астарт. — Это он. Лардан — некромант с дурной славой, заслуживший неофициальное звание опаснейшего мага последнего столетия, до недавних пор считавшийся непоправимо мертвым. Но, как ты видишь, в этом мире нет того, чего нельзя немного подправить. Добавлю, что он крайне важный для магессы человек. Иначе не объяснить ежедневные и крайне настойчивые расспросы о его судьбе.
— Да, — произнес Шерахт на выдохе. — Уж что-что, а знакомых она заводить умеет…
****Этой ночью мне снился кошмар. Я бродила по коридорам и залам замка Астарта, а вокруг не было ни души. Мысли заполнил ужас: мне никогда не выбраться из этого лабиринта, чтоб его так, да эдак! Словом, проснулась я в холодном поту.
