Екатерина Бобровенко - Путешествие по Долине Надежды (СИ)
Девушка осторожно достала одежду и, развернув, положила на кровать, придирчиво оглядывая каждую складочку.
Потом задумчиво прикусила губу, наблюдая, как догорают синеватые угольки за каминной решеткой, и кивнула в такт своим мыслям — решено, значит будет сделано!..
* * *Темное, поглощенное туманным мраком, тесное помещение. От близко подступающих друг к другу стен, покрытых потрескавшейся кафельной плиткой, веет холодом.
Не видно ничего вокруг — лишь где-то за пределами холодной сырой камеры виден тусклый, едва отличимый от чернильного мрака вокруг чадящий огонь факела. Бледный, призрачно-мерцающий, этот свет совсем не похож на обычное ярко-желтое, теплое и уютное сияние трепещущего и веселого огня.
Лишь маленький, полупрозрачный тлеющий огонек, готовый каждую секунду угаснуть насовсем, поглощенный беспрерывной, давящей на психику, немой темнотой.
Темнота казалась живой. Словно черная бездна, затягивающая в себя. Растворяющая каждый вздох, каждый шорох…
Лишь где-то там, за стеной, за пределами этого мрака, гулко стучат, разбиваясь о невидимую преграду, капли воды.
«Кап…»
«Кап…»
Холодный, монотонный стук взрывает пространство подобно раскатам грома, отражаясь от поглощенных тьмой стен гулким, леденящим душу, эхом.
«Кап…»
«Кап…»
Этот звук похож на какую-то зловеще-холодную музыку, заставляющую темноту вокруг содрогаться, звенеть и дрожать отголосками необъяснимого страха, проникающего в самые дальние уголки сознания, заполняющего мысли… Страха, от которого цепенеет тело, по спине пробегает ледяная дрожь, а виски словно сдавливает стальным обручем.
Это уже не просто темнота. Это — черная, затягивающая воронка, которая словно движется вокруг, обволакивает непросветной мглой. Холодит кожу своим ледяным дыханием. От которой хочется закричать от страха, чтобы попытаться рассеять ее, отогнать. Пусть и тщетно…
Но была не в силах кричать — маленькая, испуганно жавшаяся в угол девочка, которая с каждой секундой все меньше начинала понимать, что же на самом деле с ней происходит. Где она — в каком пространстве и времени? Кто вокруг?..
Горло, казалось, сковывало льдом, так, что невозможно было выдавить ни звука. Чувства притупились, словно холод и мрак выморозили их, испарив без остатка.
Лишь слух, по-прежнему еще живой, испуганно-оживленный, пытающийся уловить хоть малейший шорох, обострился, впиваясь в окружающую мглу и уловил вдруг едва различимый звук чьих-то шагов и неясные приглушенные голоса..
* * *— Что это? — голос Грегори звучал все также изумленно и испуганно, что и пол часа назад. Похоже, увиденное его сильно шокировало.
— Наши кольца, — чуть нехотя отозвалась Мэреш, откидываясь на мягкую спинку светло-бежевого кресла, стоящего возле камина. Ее голос звучал глухо и тихо, словно она боялась, как бы их разговор не подслушал кто-то чужой, хотя Наставник Хранителей точно знал — в библиотеке нет ни одной живой души, кроме них самих.
Хранительница выглядела молчаливо-замкнутой и теперь смотрела на окружающий мир недоверчиво сузив глаза, словно затравленный зверь, каждое мгновение ожидающий новой опасности и готовый защищаться до последнего вздоха.
— Символ нашей… любви, — усмехнувшись, сухо уточнила она, полуприкрыв веки и будто разговаривая сама с собой.
Грегори знал, что она пристально наблюдает за ним, пусть и не показывает этого, поэтому постарался сохранит нейтрально-равнодушное выражение лица.
— Он подарил мне его еще задолго до… — Девушка поморщилась, будто испытывала сильную боль. Хранитель ощутимо вздрогнул и поежился, явственно чувствуя пробегающие по спине мурашки — тема была неприятна им обоим. — Сказал, что, если б мог, подарил любую звезду с неба, какую только пожелаю, — Мэреш горько и, одновременно, презрительно усмехнулась. — Никогда не думала, что поведусь на подобное, но… Он подарил мне часть своей силы, часть самого ценного для него… Он говорил так искренне…
— Варги не умеют быть искренними! — не удержавшись, воскликнул Грегори, чем заслужил неодобрительный взгляд Хранительницы.
Ее тонкая, хрупкая на вид фигура тонула в мягкой коже кресла, а взгляд сделался безразлично-ленивым, Лишь трепетали полусомкнутые ресницы, но по голосу, по лицу, по поведению, по угасшему жизненному огню в глазах Грегори понимал — Мэреш напряжена, словно взведенная стрела арбалета, готовая в любой миг сорваться и поразить цель смертельным ударом: точным и жестким, как и сама Хранительница.
— Как же я была глупа!.. — в сердцах воскликнула она. — Опьянев от счастья, я и не замечала, что становлюсь его марионеткой — цветастой раскрашенной куклой, его глазами, ушами и, главное, голосом на нашем Совете… ТЫ ведь помнишь, кем я тогда была?..
Грегори нервно сглотнул и молча кивнул — вопрос был лишний: он все прекрасно помнил. Мэреш Адель Винсант была одной из пяти Высших Хранителей… и единственной выжившей из них после Восстания…
— Ему нужна была лишь власть, он стремился завладеть Кристаллами, а я ему в этом помогала, причем, сама того же не осознавая. Я была лишь ступенью — промежуточной целью — между ним и Антэром. Он терпел меня, как временное неудобство, признавал помехой, но терпел. Потому что знал, что только я приведу его в намеченной цели… Рохен!..
Короткое, как выстрел, имя варга, выплюнутое Хранительницей со всей той ненавистью, что годами продолжала копиться внутри нее, полоснуло Грегори подобно острому лезвию, и он весь вздрогнул.
Мэреш все также равнодушно взглянула на него, чуть приоткрыв глаза, и еще больше погрузилась в мягкое кресло, придаваясь воспоминаниям. На ее лице не отражалось совершенно ничего — только какая-то мутная, полусонная усталость.
— И что же? — не вытерпев, спросил Грегори, ожидая продолжения рассказа.
Хранительница молчала — лишь пальцы перебирали по широкому подлокотнику кресла, бесслышно выстукивая один ей знакомый ритм.
— …Он думал, что я не догадаюсь. Что, даже если и пойму его замысел, не смогу помешать, не посмею… Он видел во мне девушку, совершенно потерявшую голову от любви и не способную противиться его воли… Но он ошибся. Он недооценил меня и в этом страшно просчитался. А когда понял ошибку, узнал о готовившихся планах его разоблачения, направил свою армию на город… а сам бесследно исчез…
Грегори снова молча кивнул — он хорошо знал эту историю, которой сам же был свидетелем. Но вот историю с Кольцом он слышал первый раз.
— …Уехал сам, но забыл о своем подарке, о той части своей силы, заключенной в Семейном Кольце, — видимо, прочитав его мысли, продолжила Мэреш, еще больше понижая голос. — Оставил одно у себя, но про второе забыл, а я… — Мэреш вдруг оживилась и, нагнувшись вперед, заговорщицки шепнула Хранителю на ухо. — …Знаешь, я ведь не использовала затаенную в нем силу.
