Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба
Вечером мы вышли к морю. Зеленые волны несли свои буруны, вынося их пеной на берег. Красное закатное солнце осветило наши радостные клыкастые лица, когда мы скинули доспехи и с веселыми криками бросились в холодную соленую воду. Хотя при пересечении зоны вулканов ничего и не случилось, все мы чувствовали какое-то нервное напряжение, которое с каждым нашим шагом к морю постепенно спадало, но полностью пропало только после того, как мы окунулись в соленые волны. Даже Рыжик, который обычно не любил водные процедуры, с разбега забежал в море, правда тут же выскочил из воды и, пока мы купались, сидел на берегу, забавно отфыркиваясь и умываясь лапой. Кота тоже как будто подменили — могучий кошачий вожак сидел на берегу и излучал жизнерадостность, как какой-нибудь малюсенький котенок. Одним словом, море — это хорошо!
Чуть в стороне от поймы Чегурдынки, где мы расположились на ночлег, на мелководье оказалось огромное количество крабов. После пятидневной диеты на сушеном мясе желающих продолжать питаться сушениной не оказалось и вскоре, сидя у уютно потрескивающего костра, все захрустели аппетитными клешнями, ножками и панцирями. По вкусу крабы немного уступали лесным паукам, в мясе недоставало изысканной нежности, но после долгого похода эстетствующих особ в нашем отряде не нашлось, и все уплетали крабов с треском за ушами.
— В начале перехода через вулканы у меня сердце сжалось, как однажды во время службы в хирде, тогда нас гнумы на перевале зажали, — сказал Дехор, когда мы наконец насытились.
— Я тоже почувствовал себя очень неуютно, — поддержал я огра.
— А я ничего не заметила, — сыто улыбнулась Лия. — Там в десяти шагах ничего видно не было.
Остальные члены нашего отряда тоже не ощутили ничего необычного в том переходе. Значит только я, огр и кот что-то почувствовали.
«У огра наверно, есть зачатки талантов ведуна», — сказал я Рыжику.
«Знаю, но он очень слабый, даже слабее тебя», — ответил мне рыжий нахал, который сам чистить крабов не захотел и свалил эту неблагодарную работу на меня.
«Ты с ним можешь говорить, а мне не сказал об этом?» — удивился я, очищая от хитиновой скорлупы сочное и аппетитное крабовое мясо.
«Не, говорить с ним не могу. Но в этом походе огр научился очень хорошо чувствовать мое настроение», — объяснил мне Рыжик, отобрал у меня вкусный кусок еды и тут же забыл обо всем.
«Интересно получается — значит, навыки можно развивать не только в детском возрасте?» — подумал я вставая на вахту и глядя на друзей, укладывающихся спать. — «Не хотелось бы развиться до уровня бабы Тори и уйти жить в леса».
«Тебе это не грозит, ты бездарь», — поспешил успокоить меня рыжий негодяй, который к тому времени наконец-то наелся, и передал мыслеобраз зеленого котенка, застывшего над аппетитной мышью и не знающего как с ней поступить.
В ответ я кинул в него крабовой скорлупой, но не попал.
На следующее утро мы отправились к морскому селу Папуасово. Хорошей дороги не имелось, и огр никак не мог набрать приличную скорость бега, поэтому путешествовали мы черепашьим темпом (максимум километров двадцать за час преодолевали). Зато и сил Дехор тратил не так много, а с учетом того, что я настрелял приличное количество свежей рыбы, да еще и крабов мы набрали изрядно, настроение огра при взгляде на свой живот постоянно улучшалось.
На дневной стоянке решили отдохнуть подольше и расположились там до следующего утра, благо место попалось удобное во всех отношениях. В небольшой оливковой роще нашлась шикарная полянка с чистейшим ручейком — грех такое было упускать. Мы находились в непрерывном движении уже почти двадцать дней, и усталость поднакопилась изрядная. Рыжик и Дехор сразу пошли осматривать окрестности, Лия взяла на себя функции повара, Хоб и Васиз занялись обустройством лагеря, а я впервые за много дней оказался предоставлен самому себе. Безделье непривычно порадовало, и я решил прогуляться, отправившись в сторону, противоположную той куда пошли кот и огр.
Я шел, напевая какой-то мотивчик, вдоль берега ручья в отличном расположении духа. Приморский бриз мыл мои волосы, косточка оливки каталась на языке, отдавая ореховым вкусом, а солнце ласкало зеленую кожу, принимая ее за свежую траву. Вдруг я увидел оркитянку Джину, и у меня перехватило дыхание. Сиреневые глаза, как когда-то давным-давно, заглянули мне прямо в душу, кровь тут же ударила в голову, и я никак не мог начать дышать.
— Ой-ой-ой, какие мы впечатлительные, — раздался пронзительный скрипучий голосок, совершенно не похожий на низкий и чувственный голос Джины.
Тут я понял что, оказывается, поперхнулся оливковой косточкой, и начал кашлять. Как только косточка вылетела у меня изо рта, с прекрасной оркитянкой произошла мгновенная и при этом какая-то абсолютно не эффектная метаморфоза. Так бывает, когда мы обознаемся в толпе — вот казалось, только что перед тобой стоял близкий приятель, и через мгновение ты уже не понимаешь, как мог принять за доброго друга этого совершенно незнакомого индивидуума. Правда в этом случае все было гораздо хуже, ибо за прекрасную высокую оркитянку я принял старенькую сморщенную гоблинку в аляповатом наряде, которая и размерами-то была меньше минимум раза в три. Гоблинка сидела на крохотном пеньке оливкового дерева и ехидно поглядывала на меня ясными и умными глазками.
— Здравствуйте, бабушка, — растерянно пробормотал я.
— И тебе привет, человек Тим из другого мира, — ласково проскрипела в ответ старушка, вдруг взлетела и сделала два резких круга у меня над головой.
Когда я потряс головой и проморгался, то понял — старушка не двигалась со своего пенька, и ее стремительный полет — не более, чем галлюцинация.
«Наверно я заболел, или надышался каких-то местных наркотических трав», — пронеслось в голове.
— А вот и не угадал, — поспешила порадовать меня гоблинка.
— Вы очень сильная ведунья! — пришла в мою голову первая здравая мысль, все наконец-то объясняющая.
— Можно сказать и так, — согласилась старушка и по-доброму мне улыбнулась, сверкнув крепкими молодыми клыками. — Вот решила взглянуть на тебя, иномирянина первого.
— Да я не первый вовсе, — замялся я. — Много тут наших.
— Эти не в счет, — категорически отрезала гоблинка, еще раз внимательно на меня взглянула, и протянула с удовлетворением: — А чего, очень даже ничего!
— В смысле? — удивился я непонятной фразе старушки.
— Будешь смысл везде искать — найдешь, да не тот! — укоризненно произнесла бабушка, и мне почему-то стало стыдно. — Вот, считай познакомились. Ну ладно, некогда мне…
