Филипп Керр - Джинн и Королева-кобра
Чтобы достигнуть выступа, Филиппе потребовалось добрых пятнадцать минут, причем ее победа далась колодцелазам не без потерь. Пытаясь нащупать опору в нише, которую сделал в стене колодца Дыббакс, девочка случайно сбила вниз еще один кирпич, но вместо того, чтобы просто упасть в воду вслед за остальными, он угодил точнехонько в фонарик, который Джон оставил на выступе над водой. Джон не успел его подхватить, и самый ценный из имевшихся у них предметов полетел воду.
Дыббакс ахнул, а Джон, одолевший уже почти половину пути, без раздумий бросился обратно в воду, вслед за их единственным источником света.
Фонарик, к счастью, был водонепроницаемым и продолжал гореть, что облегчало его поиски. Джон нырял и нырял, отчаянно пытаясь дотянуться до света то одной, то другой рукой. Дважды он даже коснулся фонарика пальцами, но схватить его не удавалось. Только с третьей попытки, когда мальчику казалось, что его легкие вот-вот лопнут, фонарик наконец оказался у него в руках.
И тут он увидел кобру — уже знакомый процарапанный на кирпиче знак. Третья змея! Сил всплывать и набирать в легкие новую порцию воздуха уже не было. Джон вообще не был уверен, что сможет взобраться по веревке после всех этих погружений. Что ж, теперь или никогда. Он подплыл к третьей кобре и, осветив кирпич, принялся колотить вокруг него долотом, чтобы расшатать и вынуть кирпич из паза, выбитого в стене полковником Килликранки. Полковник нацарапал эту змею даже тщательнее, чем двух предыдущих, и цифру «3» рядом с ней изобразил, чтобы не было никакой ошибки. Наконец Джон почувствовал, что кирпич подается… он подцепил его долотом, словно рычагом, и вывернул из паза.
Сидя в нише в темноте, Филиппа ждала возвращения Джона. Она гордилась братом, но больше тревожилась: его нет уже слишком долго, а вода такая холодная! Сверху им с Дыббаксом было вид о лишь перемещение пучка света под водой.
— Почему он не выныривает? — пробормотал Дыббакс.
Филиппа промолчала. И в тот момент, когда она уже была готова броситься в воду спасать брата на поверхности показался луч света, а следом и голова Джона. Он возбужденно кричал и показывал им какой-то предмет, вроде маленького кожаного мешочка.
— Я его нашел! — наконец различили они. — Амулет!
— Молодчина, Джон! — Филиппа была счастлива уже оттого, что видит брата живым и здоровым.
— Здорово! — орал Дыббакс. — Ты гигант, Джон!
— По крайней мере, я думаю, что там амулет. Когда я нырял за фонариком, я нашел кирпич с третьей коброй. Выломал его и достал вот это.
— Что ж еще? Конечно амулет! — радовался Дыббакс.
— И здорово, что ты спас фонарик, — добавила Филиппа. — Без света мы совсем пропадем.
— Кирпич с коброй был метрах в трех под водой. Когда я сунул в отверстие руку, она там застряла. Думал, утону…
Тут фонарик пару секунд померцал и потух. Темнота тут же сгустилась. Казалось, ее можно жевать.
— Давайте надеяться, что он просто подмок и скоро включится опять, — сказал Джон. Сунув фонарик и кожаный мешочек за пояс, он подплыл к веревке и полез вверх.
— О чем, спрашивается, думал полковник? — сердито ворчал Дыббакс. Расчищая место для Джона, он аккуратно скидывал в воду все новые кирпичи. — Спрятать третью кобру ниже поверхности воды!
— Знаешь, держу пари, что в те времена вода не стояла так высоко, — сказала Филиппа. — Уровень воды скорее всего поднялся после того, как английские солдаты восстановили колодец.
Проведя столько времени в воде и под водой, Джон так устал и замерз, что теперь лез вверх очень-очень медленно. Один или два раза он даже чуть вовсе не соскользнул обратно и ободрал ладони о грубую веревку. К счастью, эта новая боль отвлекла его внимание от закоченевших и затекших мышц на спине и плечах. Наконец он добрался, зацепился ногами за уступ, а Дыббакс схватил его за рубашку и с огромным усилием втянул в нишу. Вниз полетели новые кирпичи и каменная крошка.
Тут фонарик замерцал снова. Высвободившись из железной хватки Дыббакса, Джон откашлялся и, достав фонарик из-за пояса, принялся его осматривать. Однако прямо в руках у Джона он погас окончательно, и дети снова оказались в кромешной темноте. Положив фонарик на свою ободранную до крови ладонь, мальчик попытался вернуть его к жизни, но у него ничего не вышло.
— Великолепно! — взвыл Дыббакс. — Просто класс! И что нам теперь делать?
— Я попробую его разобрать и просушить, — сказал Джон. — Может, он еще заработает.
Дыббакс задышал часто-часто. Видимо, темнота резко усилила его клаустрофобию. Нащупав в кармане подмокшую, крошащуюся в пальцах угольную таблетку, он торопливо положил ее в рот.
— Важно не паниковать, — сказал Джон. — И не делать резких движений, чтобы ненароком не свалиться. — Он начал развинчивать фонарик. — Будем сушить фонарик и сохнуть сами. Кто знает, что произойдет раньше? Может, мы высохнем, согреемся и быстренько разрешим все наши проблемы?
Угольные таблетки действуют быстро, и Дыббакс понемногу успокоился.
— Ладно, — сказал он. — Договорились.
— Дыббакс, ты тем временем можешь поглядеть… — сказал Джон и осекся. — Вернее, пощупать, нельзя ли еще углубить нашу нишу. — Он вынул батарейки и потряс корпус фонарика, освобождая его от лишней влаги.
— А я могу помочь? — спросила Филиппа.
— А как же! — ответил Дыббакс. — Я начну рыть вот тут, сзади, и буду передавать тебе кирпичи и камни, а ты бросай их в воду, поскольку сидишь ближе к краю. — Он влез в самую глубину ниши, ухватил пригоршню мелких камешков и кирпичной крошки и аккуратно передал Филиппе. — Вот держи. Стена-то совсем прогнила, сама под руками крошится. Зато теперь я буду знать, как живется кротам.
Филиппа разжала руки, и камни полетели в холодную гулкую пустоту. Секунду спустя раздался всплеск.
Джон продул каждый уголок в корпусе фонарика, а потом положил батарейки и корпус на землю и сам лег сверху, чтобы случайно не скинуть их в воду. Да, что и говорить, без света им придется очень худо. Впрочем, со светом тоже не намного лучше. Он, конечно, старался подбодрить Дыббакса и сестру, но в глубине души не очень-то верил в благополучный исход. Холодно, слишком холодно было в этом колодце. Вряд ли им удастся быстро согреться и вернуть себе джинн-силу. Их окружали холод и тьма — прямо глаз выколи. Джон не видел даже собственных пальцев, хотя подносил их к самому лицу. Н-да, они попали в серьезную переделку, ничего не скажешь. Чем больше он размышлял, тем яснее понимал, что главная их надежда — Джалобин. Он придет и вызволит их из колодца. Главное, чтобы те неприятности, которые случились с дворецким там, наверху, оказались временными.
