Элеонора Алова - Занимательная география
– Только ради Дэна, – фыркнула она.
– Эгоистка, – ответила волшебница, – если бы твоя жизнь не зависела от него, ты бы в его сторону даже не посмотрела.
– Кто знает, – уклончиво ответила медсестра, направляясь к машине после непродолжительной процедуры.
– Я тебя не попросила, а ты не догадалась, что нашему писателю тоже не мешало бы язву залечить.
– Это ты язва, а заодно и стерва, – грозно посмотрела на Алину эльфийка и, выйдя из машины вылечила и дракончика.
И вот джип мчится в Варну. Питомец Дэна с Аспи видят десятые сны, а Алина, которая до сегодняшнего дня ни разу не вела машину больше километра, вполне сносно управлялась с баранкой. Уроки вождения преподнес ей брат, когда она напросилась с ним в командировку до Барнаула. Он был дальнобойщиком. В те часы, когда водителю хотелось спать, сестренка предлагала – что она днем вести будет, а он – по ночам, в итоге быстрее доберутся и денег премиальных получат. Костик соглашался и учил Алину, как управлять КАМАЗом. Волшебница, а тогда обычная девушка, Лина, каждый час делала передышку, а потом, собравшись с духом, продолжала покорять Алтайские трассы.
Джип, правда, очень сильно отличался от грузовика, но Алина быстро сообразила, какой рычаг где находится и аккуратно вела машину. До виртуоза Дэна ей, правда, было еще далеко, поэтому больше первослойных шестидесяти километров в час девушка не развивала и не включала реактивные двигатели. По ее расчетам, до Варны оставалось часа два такой езды.
Все бы хорошо, но вдруг она резко затормозила, что спящие на заднем сиденье Аспи с драконом чуть не впечатались в передние кресла.
– Это что за выходки? – возмутилась медсестра.
Но пыл ее тут же прошел, стоило эльфийке увидеть, как волшебница сидит, скрючившись, приложив руки к сердцу. И на втором слое врачи приносят клятву Гиппократа, поэтому медсестра, поборов все равнодушие к напарнице Дэна, тут же открыла переднюю дверцу и вытащила девушку на свежий воздух.
– Что с тобой? – на ее лице читалось недоумение.
– Не могу… давит… – прошептала Алина, сев на землю у переднего колеса, – грудь давит… как тогда, на первом слое…
Медсестра тут же взяла ее за запястья и погрузилась в подсчеты пульса. Не прошло и минуты, как она заключила:
– Плохо дело.
Волшебница подняла на нее полные разочарования глаза.
– Я думала, – прошептала она, задыхаясь, – надеялась… что мое сердце…
Она взяла магичку за ледяные руки.
– Что и предполагала, – пробубнила под нос Аспи, массируя ей пальцы.
Но даже горячие эльфийские руки не согревали остывшие конечности, казалось даже, что холодок слетает с пальцев Алины и вселяется в тело медсестры.
– У тебя врожденный порок, – констатировала американка.
– И без тебя знала, – фыркнула волшебница, – но на втором слое, мне казалось, я обрела новое сердце.
Медсестра еще немного помассировала ее ледяные руки. Потом подула на свои, чтобы согреть остывшую плоть.
– Ты мертва, – сухо ответила она.
Алину словно стрелой пронзило. Она вытаращила глаза и схватилась обеими руками за грудь. Как только она оказалась отчужденной от первого слоя, то сразу подумала о смерти. Но потом целых три дня она убеждала себя, что жива и исцелилась от своих первослойных болезней. Но нет же, перед ней стоит воскресшая медсестричка и с уверенностью говорит, что она, волшебница Алина, умерла.
– Может, ты хочешь сказать, что я умру? – наклонив голову набок спросила она, вставая. – Не велико открытие. Все равно или поздно отправятся на третий слой.
Приступ прошел, и Алина чувствовала себя бодрячком, способным даже подшучивать.
– Нет, ты умерла. Я видела и твою смерть, и болезни. Или ты не хочешь верить той, которая хоть и слабо, но владеет медицинской магией?
У волшебницы не было причин отвергать сказанное эльфийкой.
– Передо мной открылось темное помещение. Конвейер. Ты стоишь рядом, и оттуда в коробку падают яркие пакетики.
Сухарики, догадалась Алина, но не стала озвучивать мысли, ровно как она умолчала и о том, что медсестра с завидной точностью описала место, в котором девушка потеряла сознание на первом слое.
– Ты смотришь на эти пакетики. А потом хватаешься за грудь. У тебя за спиной стоит напарник. Он трясет тебя за плечи. Но ты уже мертва. Твое сердце остановилось. А потом тебя призвали. Точно так же, как и меня. Но с первого слоя.
Алина вспомнила витраж, что видела в Пражском граде: широкоплечий мужчина с орлиным взглядом пары янтарных глаз. Это он протягивал к ней руки в момент смерти и просил о помощи, а она обозналась и спуталась с авантюристом Дэном. Или же…
– Венсеслас, – вспомнила Алина рассказы похищенного напарника.
Великий некромант сгинул пятьсот лет назад. Это знали все с первого класса начальной школы на втором слое, о чем эльфийка поспешила поведать глупой, по ее мнению, волшебнице. Но она не замечала Великого поблизости…
– Если в моем бренном теле поселилась душа Лины, – рассуждала та, – а когда Дэн пропал, я почувствовала себя плохо, значит, Венсеслас… Ну почему он не сказал, что призвал меня? Почему он скрывал от меня?
Еще один приступ заставил ее усесться в кресло водителя и помолчать. Заботливая медсестра попыталась провести несколько лечебных процедур, но то, что способно помочь живому телу, не давало никакого эффекта мертвому.
– Нам нужно срочно добраться до него, Алинка, – подытожила Аспи.
– Тогда остается мне вести эту посудину! – выпалил дракон.
Только не это! Обе мертвые красавицы пана Шпатни готовы были самоисцелиться, лишь бы не позволять этому созданию садиться за руль.
Глава 12. Крах эксперимента
– Пан Шпатни, сэр, господин, Дэниэру-сан, товарищ, не знаю уже, как к вам и обращаться, – в отличие от противного Ытя, английский шпион был крайне вежлив.
Некромант, как и подобает при учтивой беседе с интеллигентным человеком, не был связан и не проявлял желания бегства, зато склизкий подхалим ученого то и дело норовил сотворить очередную пакость, но получал за это укоризненные 'не надо, не сейчас' от хозяина.
– Неужели вам не нравится мой гениальный проект, пан Шпатни?
Шуршунчик достал из кармана большую сигару и закурил. Он отошел к окну и любовался расцветающей в садах у Фифы сакурой. Хотя, ни один из цветов не интересовал сумасшедшего ученого, он выдерживал ту паузу, которой должно быть достаточно пленнику, чтобы изречь заветное 'да'. Но тот не спешил с ответом.
– Может, я сниму с его правой руки ногти? – предложил Ыть.
Но садистский план остался без одобрения, и неугомонный паршивец принялся высказывать идеи разных пыток:
