Айя Субботина - Шаманы крови и костей
- Умеешь читать магические руны? - спросила ее.
- Немного. - Хани повертела свиток в руках и, с молчаливого согласия румийки, развернула его.
- Я начну читать первой, когда стану останавливаться - читай по строке из того, что написано у тебя. Ни раньше, ни позже, по строке. Поняла? Напортишь что-то - придется заново начинать, а времени не так много, чтоб рисковать.
- Так сама бы и прочла, - встрял Раш.
Румийка повернулась в его сторону, прищурилась, словно на слепящем солнце. Рашу захотелось дернуть себя за язык, да побольнее, чтобы было напоминаний всякий раз, когда вздумает вмешаться. Фархи подступилась ближе и произнесла несколько слов, словно плевала в лицо непокорному брату. Карманник почувствовал острую боль в висках, будто на него надели раскаленный, обитый шипами обруч. Последнее слово Фархи почти выкрикнула. Боль вонзилась в виски, лоб, заструилась по затылку, раскидывая свои щупальца, как осьминог. Карманник взвыл, упал, катаясь по земле в агонии. Раш не помнил, говорил ли он что-то - звуки, что вырывались из его горла, больше походили на рев раненого зверя. Мир потух, погружаясь темный водоворот.
А потом боль отступила. Раш не сразу смог встать на ноги: сперва долго стоял на четвереньках, глядя, как из носа капает кровь.
- В следующий раз ты будешь думать, прежде чем соваться с советами, lfeŕa! - предупредила румийка.
Она стояла рядом - Раш видел ее сапоги, серые от пыли и пепла. Карманник многое бы отдал, лишь иметь возможность хоть на короткий миг вернуть себе ашарад. Уж тогда бы он не мешкал. Но время для чудес кончилось. Оставалось подчиняться ее приказам. Когда карманник, наконец, поднялся, первое, что он увидел - взгляд Хани. Она смотрела куда-то поверх его головы, пристально, словно зачарованная. Раш хотел повернуться, но шея не слушалась, а Фархи уже ухватила его за руку и зачем-то тянула в сторону.
Над самым ухом просвистела стрела и вонзилась в том месте, где только что стоял Раш. Кривое древко и костяной наконечник - карманник не мог не помнить этих стрел, слишком часто в Северных землях они грозили отнять жизнь.
- Беги ты, тетеря! - кричала Фархи, а сама тем временем собирала магию в ладони.
Карманник остановился, попытался повернуть. В глазах еще рябило от недавнишней боли, но он видел северянку. На фоне бесцветной мертвой земли она казалась белой размытой тенью. Косы шевелились, словно в них поселился ветер. И вокруг нее - шараши, несколько десятков. Раш не знал, как они могли незаметно подобраться на такое близкое расстояние. Догадка родилась когда он увидел недалеко от Хани взбугренный земляной разлом. "Должно быть твари выбрались на мой крик", - сообразил Раш. Где-то впереди, темными контурами обозначились стрелки - карманник видел их, слышал хруст натянутой тетивы.
Фархи выкрикнула слова заклинания, сгустки в ее руках взлетели вверх, взмахнули туманными крыльями. Миг - обернулись огромными четными птицами. Ветер от взмахов их крыльев чуть не сшиб карманника с ног. Но птицы не спешили лететь северянке на выручку, они замерли над головой румийки, словно дожидались ее приказов.
- Беги, бегииии! - орал Раш во всю глотку. Он бросился Хани на помощь, но Фархи снова отдала приказ румийскому ошейнику.
Новая волна боли казалась сильнее прежней. Карманник завыл, силясь держаться на ногах. Шараши подступали им с сестрой в тыл.
Хрипло зарычали пущенные в полет стрелы.
Птицы кинулись на людоедов, терзая их плоть и сбрасывая с ног. В воздухе засмердело тленом.
А потом время потекло медленно, словно кто-то из богов перекрыл реку времени, и она иссякла. Карманник видел, каждую песчинку в хороводе пыльных вихрей под ногами шарашей, видел, как струиться ветер под крылами птиц.
И Хани, которая продолжала смотреть вдаль, недвижимая, как камень. Только волосы ее шевелились. Воздух загудел, накалился. Рашу сделалось горячо, словно в печи у Гартиса.
Толчок. Как будто само время лягнуло поддых. Раш согнулся пополам, почти уверенный, что сейчас его тело разлетится на части. Фархи вопила, рвала на себе волосы. Из ее рта ушей сочилась кровь, вены на лице вздулись, выпирая под тонкой кожей.
Неведомая сила оторвала шарашей от земли и развеяла пеплом. Их кривые тела рассыпались прямо на глазах карманника. Они исчезали, смешиваясь с пеплом под ногами путников. Раш чувствовал, как бешено стучит его сердце, но с десятым ударом все было кончено. Снова толчок - теперь слабее, почти незаметный на фоне первого... и время вернуло свой прежний ход.
Проклятия и брань текли изо рта Фархи, как дерьмо из выгребной ямы, но она не умолкала, каждый раз придумывая все более изощренные ругательства. Хани повернулась к Рашу, всем видом напоминая заблудившегося ребенка. Она переводила взгляд то на карманника, то на свои руки, черные от пепла, которым стали шараши.
- Кто она?! - Фархи подскочила к Рашу, сгребла его за ошейник. Ее уши больше не кровоточили.
- На ней есть темные отметины Шараяны, - сказал Раш, и не узнал собственный голос.
- И ты мне только сейчас об этом говоришь? - Фархи сдавила ошейник сильнее, затягивая его удавкой на шее брата.
Раш закашлялся, попытался оттолкнуть ее, но румийка сама ослабила хватку. Хани подошла к ним, посмотрела на Фархи и покачала головой.
- Нельзя же быть такой слепой, девочка, - сказала она чужим женским голосом, от одного звука которого по спине карманника побежали мурашки.
И упала, потеряв сознание.
Фархи сама прочитала магические свитки - несмотря на все старания Раша растормошить северянку, девушка оставалась в глубоком беспамятстве. Даже ее зрачки оставались спокойными под тонкой кожей век. Когда с чарами было покончено - магическая пелена завернула их невидимым покровом - они продолжили путь. Рашу пришлось нести Хани на руках. Девушка, обмякнув, казалась тяжелой и беспомощной. Руки ее болтались вдоль тела, голова то и дело сползала с плеча карманника, свешивалась, кончики кос пачкались в золе.
- Что за чары ты сотворила? - наконец, решился спросить Раш. Он помнил урок сестры, но после того, как марево магии испарилось, они с румийкой остались, как и прежде, видимыми.
- Теперь мы на какое-то время станем для этих тварей неприметной добычей, - ответила девушка. Она поглядывала на северянку, и каждый такой взгляд становился все задумчивее. - Она прежде такое делала?
Раш не хотел говорить о том, что случилось в деревне, слова, даденные северянки, держали его словно цепь зверя. Да и незачем Фархи знать все горести Хани. Одним богам известно, не придет ли его родичам в голову использовать девушку со странными способностыми, как еще один подопытный экземпляр. Истинные потомки шаймерцев, те, кто первыми пришли в Эзершат, они предпочитали мучиться, страдать и изводить себя долгими годами муки, возвращая своим телам прежний вид, улучшая их и усиливая сверх человеческой меры. Они брезговали чужой кровью. Истинные алхимики кроили тела рабов, словно мясники - туши. Изучали, сравнивали со своими покойниками, но никогда не скрещивали. Чистота крови Первых людей - таких во всем Эзершате, осталось не так уж и много. Но Хани родилась в Северных землях, а артумцы, равно как и шаймерцы, носили в себе кровь Первых людей. Если вдруг дойдет...
