Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 8
— Когда ученик проходит обряд посвящения, он становится самостоятельным?
— Да, хотя иногда новоявленные колдуны остаются при учителе еще некоторое время, чтобы изучить детали и тонкости магии, которые, возможно, были упущены в ходе освоения основ Искусства.
— Если мне удастся заручиться поддержкой мастера, полагаю, что и сам могу довести дело до конца.
— Тебе известно об опасностях посвящения…
— Нет.
— Смерть и потеря рассудка — вот главные опасности. Все знают об этом. И спокойно и твердо идут навстречу опасности — кроме тех, кто не совсем готов.
— Вы не могли бы проинструктировать меня, чтобы я не был неподготовленным?
— Что ж, договорились.
— Мне очень хочется проверить себя.
— В таком случае я помогу тебе в твоих начинаниях, ради будущих добрых отношений. Всегда приятно приобретать новых друзей и соратников по ремеслу.
Сны о Вратах и загадочной стране, открывающейся за ними, больше не посещали Поля до самого прибытия на фестиваль. Дни проходили обыденно, похожие друг на друга как две капли воды. Кроме события с изменением внешности Поля ничего сверхъестественного больше не происходило.
Местность менялась по мере того, как путники шли все выше и выше. Хотя горные склоны здесь не были такими крутыми, как в окрестностях замка Рондовалов. Сам Белкен представлял собой огромный черный клыкообразный пик, окруженный унылыми голыми деревьями. В тот вечер, когда путники впервые увидели Белкен, гора, казалось, была очерчена мерцающим контуром.
Маусглов отвел Поля в сторону, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— Ты уверен, что знаешь, куда идешь?
— Ибал рассказал мне в общих чертах о ритуале посвящения, — ответил Поль. — Он намекнул, чего можно ожидать в различных ситуациях.
— Я не это имел в виду, — произнес Маусглов.
— Тогда что?
— Один колдун пытался убить тебя прямо в замке, другой специально является на прошлой неделе, чтобы помочь тебе. У меня такое впечатление, что сейчас ты как раз между чем-то угрожающим и магическим — а там, куда ты идешь, самое логово колдунов, там опасность может настигнуть тебя иным, необычным путем.
— Согласен. Но, возможно, это лучшее место, чтобы узнать, что все-таки происходит. И мне пригодятся, не сомневаюсь, дополнительная проницательность и те навыки, которым учит обряд посвящения.
— Ты действительно доверяешь Ибалу?
Поль пожал плечами.
— Мне кажется, что я достиг своего потолка, я не могу продвинуться дальше без постороннего вмешательства.
— Разве только ты решишь отказаться от всего прямо сейчас.
— Это вернет меня к тому с чего я начал. Нет уж, спасибо.
— У тебя будет время обдумать все заново. Не исключено, что ты найдешь новое направление исследований.
— Да, конечно, — ответил Поль, — мне бы очень хотелось этого. Но время, я чувствую, — это как раз то, чем я не могу распоряжаться в полной мере свободно.
Маусглов вздохнул и отвернулся.
— Эта гора выглядит какой-то зловещей, — произнес он.
— Пожалуй, здесь я согласен с тобой.
Следующим утром, пройдя предгорье и выйдя на гребень пологой гряды, группа путешественников остановилась. По западному склону горы раскинулось что-то напоминающее волшебную страну или город грез: сверкающее нагромождение кремовых башен, золотые купола и пики зданий, дома, словно высеченные из огромных драгоценных камней; блестящие прозрачные арки; то тут, то там высились колонны из черного янтаря, фонтаны, бьющие серебряными струями.
— Боже! Какая красота! — воскликнул Поль. — Я даже не знаю, с чем ее сравнить!
Он услышал довольный смешок Ибала.
— Что тут смешного? — с обидой спросил Поль.
— Увы, юность дается лишь однажды. Удивляйся и восхищайся, — ответил старый волшебник.
Дальнейшее вызвало у Поля недоумение. С разгаром дня город-сон начал терять свое очарование. Первыми исчезли радуги, затем стали блекнуть краски. Легкая дымка медленно обволакивала здания, вместе с туманом по улицам и стенам домов словно разливалась серая краска. Пики утратили свою остроконечность, купола будто усохли, черно-янтарные колонны таяли прямо на глазах. Зеркальные стены покрылись толстым слоем пыли; казалось, пыль живая и медленно наползает на город. Затем исчезли прозрачные арки, высохли серебряные фонтаны. Было такое ощущение, что смотришь сквозь грязное темное стекло.
За завтраком Поль обратился к Ибалу в полном недоумении:
— Ладно, я удивлен, восхищен и к тому же стал старше на несколько часов. Что случилось с городом?
Ибал ухмыльнулся.
— Нет, нет, — сказал он, — дождись ужина, и ты увидишь настоящее представление.
Как только солнце стало склоняться к западу и тень вершины накрыла туманные очертания зданий, вновь возникло неуловимое движение, стены зданий стали глянцевыми и обрели свой прежний блеск. Поль и Маусглов, зачарованные зрелищем, застыли как и при первом знакомстве с городом. Вечер входил в свои права, тени становились все длиннее — рос и город, башни и стены становились выше и утонченнее. Туман стал совсем прозрачным, сквозь него уже проступали контуры высоких сооружений. Пробились струи фонтанов, очертания зданий обретали свои былые краски. Башни, колонны, арки, набрав полную массу, гордо взирали с высоты прежнего величия.
К ужину путники почти подошли к городу. Он уже приобрел свое утреннее очарование. Туман совсем растаял. Они сели перекусить.
— Ну что, догадался? — спросил Ибал, прихлебывая темный жирный бульон.
— Он меняет свои черты в зависимости от времени, — сказал Поль, — значит, на самом деле он представляет собой совсем не то, что мы видим, и его очарование лишь иллюзия. Но я не знаю, из чего он состоит и почему меняется.
— В действительности там лишь нагромождение пещер, лачуг и шатров, — пояснил Ибал. — Каждый раз перед фестивалем, по жребию, волшебники отрабатывают навыки по приведению местности в порядок и подготовке ее к проведению сбора. Обычно они посылают вперед учеников и слуг. Те чистят и восстанавливают сооружения, ставят шатры и возводят всевозможное оборудование. Затем ученики, как правило, начинают соперничать и создавать световые оболочки, чтобы придать месту как можно более красочный вид. Но способности, разумеется, у каждого свои, а так как требования к долговечности не высокие, здесь редко используют серьезные чары. В результате вся эта красота живет от вечера до рассвета. Днем очарование исчезает. В полдень действие магии ослабевает, и можно разглядеть то, что там на самом деле.
