Андрей Астахов - Щит Найнавы
– Я выбрала, нэни Береника! – шепнула Каста, держа амулет на ладони.
Квадратный аметист в крышке амулета тут же подмигнул ей яркой фиолетовой искрой. И Каста почувствовала, что от амулета струится какая-то неведомая ей энергия, входит в душу, наполняя ее миром, покоем, теплом, счастьем, удивительным чувством, которое нельзя описать, которое может познать только мать, держащая на руках собственное дитя.
Губы Касты задергались, глаза снова заволокло слезами. Ей вдруг на миг показалось, что отныне в этом амулете заключена не просто магическая реликвия Забытых, нет. Она непостижимым образом поняла, что в маленькой золотой безделушке, которую она сочла самой дорогой для себя вещью, в которой прятала главную и последнюю свою драгоценность, ту, что связывала ее с Лейдой из Церуния – прядку детских волос, – отныне поселилась частичка души ее Элеа, которую она все эти годы умудрилась сохранить в своем сердце несмотря ни на что.
И которая отныне будет хранить ее саму.
***
Она навестила Книжника вечером. Монах чувствовал себя намного лучше – волшебство магического камня и искусство личного лекаря Оваро вернули его к жизни. Он приветливо помахал Касте рукой и предложил сесть рядом с кроватью. И сразу заметил на ней кинжалы Хабу.
– Подарок принца? – спросил он.
– Да, а что?
– Он сделал его вовремя. Эти кинжалы и мои Перчатки Когтя Тигра делал один оружейник. Это не простое оружие, оно выковано из особой стали. Ее секрет сегодня утерян, а когда-то именно черная сталь позволила санджи одолеть фамарские полчища. Эти кинжалы очень тебе пригодятся, уж будь уверена.
– Как ты себя чувствуешь, Книжник?
– Уже лучше. Еще немного, и я смогу сражаться.
– Вижу, ты окружен самой нежной заботой, – сказала Каста, бросив быстрый взгляд на Орселлин. – Это хорошо. Я одного не пойму: почему ты сам не использовал камень Айвари, чтобы исцелиться?
– Орселлин, прошу тебя, оставь нас вдвоем, – неожиданно сказал девушке Книжник. – Пожалуйста.
Каста поймала на себе ревнивый взгляд. Верно, девчонка влюблена в Книжника. Невинная душа, у нее хватает отваги влюбляться в такое время!
– Извини меня, – начал Моммек, глядя на Касту, – из-за этих ран я стал никчемен. Да и моя боевая перчатка поломана, и вряд ли здесь найдется мастер, могущий ее починить. А мне очень хотелось тебе помочь. Сражаться рядом с тобой.
– Ты не ответил на мой вопрос о камне.
– Амулет Айвари обретает волшебную силу только в руках Воителя. Таково свойство и камня и всех прочих реликвий. Разве Айвари тебе ничего не объяснила?
– Нет. Она просто пришла ко мне в тюрьму и рассказала про Забытых и мой новый путь.
– Ты была в тюрьме?
– Пришлось. Айвари дала мне твое кольцо, – Каста показала медное колечко, которое получила от богини в Дарнате. – Оно сослужило мне хорошую службу.
– Значит, сестра хранила мой подарок. – Моммек помолчал. – Мы были молоды, и я любил Айвари больше остальных братьев и сестер. Это кольцо я подарил ей в день, когда мы навсегда расстались – в день, когда Айвари стала женой Эбреша Айххо. Мне казалось, что мое Кольцо Языков поможет ей лучше понимать ее новых родичей, орков.
– Я дралась с ее сыном на арене. Он и отдал мне камень.
– Я знаю. Мать рассказала мне все.
– Нэни Береника?
– Да, – Моммек перестал улыбаться. – Как они погибли?
– Тебе этого лучше не знать. Но я уже отомстила за смерть нэни, и буду мстить, пока жива. Ирмас получит то, что заслужил.
– Сейчас ты должна думать не об Ирмасе Удэне. Древнее зло пробудилось. В тот день, когда ты прошла через Переход, раскрылась бездна Абиссалиума. Я искал тебя потому, что только ты можешь остановить пробуждающегося демона.
– Расскажи мне все, что знаешь.
Моммек собрался с силами, начал рассказывать. Он говорил о великом короле Утаро и заколдованных доспехах Аричи. О гробнице и о том, как пытался найти в нее вход маг по имени Сакаши. О фамарах и о последнем из них – Малхаи. О том, что случится, если седьмое сердце Исконного попадет в руки фамарского чародея.
– Никогда не слышала о фамарах, – заметила Каста, когда Моммек замолчал, чтобы передохнуть.
– Они населяли остров до того, как сюда пришел народ санджи. Племя, порожденное самой Тенью, пришельцы с Теневой Стороны, искушенные в магии и люто ненавидящие людей. Санджи долго боролись с ними, и в этой битве пролились реки человеческой крови. Только воинственный император Химу сумел нанести фамарам решающее поражение и уничтожить Великую Ложу фамарских магов. Тогда правители народа санджи думали, что покончили с фамарами раз и навсегда. Они ошиблись.
– Чем опасны фамары?
– Всем. Когда-то они имели звероподобный облик, но потом научились менять обличье и уподобляться людям.
– То есть, эти самые фамары просто оборотни?
– Вроде того. Они низшие демоны-оборотни, порожденные Тенью и обладающие невероятной силой и острым умом. Теневые маги создали их в эпоху Шу вместе с орками, ликантропами и вампирами, и фамары участовали во всех войнах той страшной эпохи. После поражения Тени остатки фамаров захватили Хеалад и здесь создали свои вольные королевства. А потом на эту землю пришли санджи и сокрушили древнее зло в войне, продолжавшейся с перерывами сотни лет. Санджийские маги со времен императора Химу выслеживали и уничтожали уцелевших фамаров, и, казалось, все это демонское племя было уничтожено. Однако последнему из магов Великой Ложи удалось спастись. Его имя Малхаи, и он очень опасен. Если ему удастся открыть врата Абиссалиума и выпустить на волю Исконного, Хеалад погибнет.
– Кто такой Исконный?
– Абсолютный демон, одно из самых совершенных порождений Теневой Стороны. Когда-то, в эпоху Шу, теневые маги пытались создать существо, неуязвимое для любых видов боевой магии своих врагов – сидов и людей. Это удалось фамарским колдунам, служившим Отцу Теней – они создали тварь с семью сердцами, олицетворяющую четыре стихии и три магических сущности. Чтобы убить Исконного, надо остановить одновременно все семь сердец, что попросту невозможно.
– Послушай, я ничего не смыслю в магии и мне трудно понять твои речи. Объясни лучше, как нам остановить этих твоих демонов.
– Я уже сказал, что Малхаи долгие века скрывался в своих тайных убежищах и мог только мечтать о мщении всему Хеаладу. Однако твое появление в этой земле все изменило. Ты помнишь о том, что случилось с тобой в Меннарахане?
– Конечно. Я до сих пор верю с трудом, что могла такое забыть.
– Это неудивительно. Лаэка велела тебе войти в Переход, который вел тебя прямиком к другой Колыбели Тени – к святилищу, скрытому в недрах Сабианума, древнего сабейского города мертвых. Пройди ты правильным путем между мирами, все было бы хорошо. Но случилось непредвиденное: хеаладский маг по имени Сакаши в то же самое время открыл свой портал, который, как он считал, приведет его в гробницу короля Утаро. И ты, вместо того, чтобы попасть в Сабею, оказалась здесь. Я склонен видеть в этом не только результат ошибки, но и промысел самого Гелеса, нашего отца. Твое появление здесь случилось вовремя: Малхаи нашел способ заполучить сердца Исконного при помощи древнего некромантского ритуала. Дело в том, что санджийские маги когда-то спрятали попавшие им в руки алхимические камни в древних гробницах, и охранять их поручили духам смерти – орхонам. Малхаи откупался от духов-стражей кровавыми жертвами. Его слуги вырезали целые деревни и оставляли на месте убийств магические черепа, которые маги-некроманты называют Очами Смерти. Орселлин, девочка, которая приехала сюда со мной, родом из Крам-Динара, последней погибшей деревни. Вопрошая насытившихся орхонов, Малхаи смог узнать, где же спрятаны сердца Исконного. Он проник в гробницы и нашел камни. Остался последний камень, Канвал, который скрыт в гробнице короля Утаро. Если Малхаи получит его, он откроет Абиссалиум и оживит Исконного.
