Антон Первушин - Отдел Массаракш
- С юга радиоактивное облако принесло. Может, мимо пройдет. А может, массаракш, прямо через Центр. Надо ждать, в общем. Наружу нос лучше не высовывать.
Шеф технологов сверкнул стеклышком дедовского пенсне.
- Радиоактивные осадки… - процедил он презрительно. - Разруха… Потерянное поколение мутантов… Вот что происходит, если в кризис-зону идет не профессионал, а питекантроп.
Питекантроп как раз умело воспользовался ядерной дубиной, - высказался Васку. - Использовал ее на полную катушку.
Мусарош вздохнул.
- Вот именно что на полную.
- Был я на прошлой неделе в охотничьем поселке на плато Горячего Снега, - сказал, зевая, Фешт. - Мутантусов, братцы, там развелось! И сплошь - дикие. Из избы без ружья не выйдешь - из-за каждого угла выпрыгивают. 11оровят зубами хватануть за горло да на перевал утащить. Голодно паскудам, видимо, живется. Укусы их, кстати, заживают отвратительно. Рана гниет, заразы в ней полно, без уколов не обойдешься. А я докторов с иголками на дух не переношу!
- Отку-ку-ку-да они только б-берутся?… - Клаат развел руками.- Д-двадцать л-лет прош-шло п-после войны! А их у-уже, ка-как мух над по… по… по…
- Покойником, - подсказал Васку. - А в долине Голубой Змеи - еще больше.
- Неотвратимое влияние кризис-зон на биологию Мира, - проговорил менторским тоном Мусарош. - Никуда нам от этого, господа, не деться.
- Ну вы тоже скажете, Гонзу! - возразил Фешт. - О кризис-зонах знали еще до Первой Империи, а мутантусы расплодились в наше время. И только нам отвечать за это перед потомками!
- У-у-у них со-социальная с-структура своя, н-натуральное пр-производство и об-обмен. С-скажи, Пти-ицелов?
- Ага, - подтвердил Птицелов. - Живем мы общинами. Кто-то - главный, кто-то - не пришей упырю хвост… Фермеры скот выращивают. Но на него смотреть противно, а уж есть… Я, например, не ел. Я на охоту ходил. И помидорную ягоду выращивал.
- Влияние кризис-зон, - повторил Мусарош. - С одной стороны… А с другой - революционное внедрение атомной энергетики во все сферы. И, как следствие, каждый год - аварии, выбросы в атмосферу. Мы, господа, слили чужое и свое в один котел и водрузили его на огонь. А теперь снимаем пенку.
- Господа, вы желаете овощной икры? -спросил Птицелов, чтобы хоть как-то поучаствовать в беседе шефов.
- А давай сюда! - Фешт взял одну банку. Осмотрел выцветшую этикетку, проверил дату изготовления на крышке. - Клаат, вы желаете отведать просроченной овощной икры?
- Н-нет! - ответил Клаат. - Ч-чур меня! Б-ботулизм!
- Экий вы привередливый, Клаат, - Фешт вернул банку Птицелову. - Ваш хонтийский акцент вызывает у меня непроизвольное желание выхватить «герцог» и начать палить во все стороны. Ботулизм вы знаете, а голод - не знаете!
- А я думаю, - продолжал о своем Мусарош, - что вокруг каждой зоны колючку нужно было натянуть и гвардейцев поставить! Чтобы ни одна прямоходящая обезьяна внутрь ограждения не пробралась. А если бы пробралась, то чтобы там и осталась! Никто бы не узнал, что это такое - ядерная дубина! И тракторы наши прекрасно бы работали на бензиновых движках. И грязевики не слетелись бы сюда, как стервятники на падаль.
- Но, господин Мусарош! - подал голос Птицелов. - Разве недостаточно было расправ… в прошлом?
- О как! - отозвался Васку. - Мутант решил подбросить нам идеологическую свинью! П-ти-ицелов н-не знает, - сказал Клаат, - о ва-важности к-кризис-з-з-з…
- Зон, - подсказал Васку. - Господин Мусарош, вы еще не проводили с мутантом занятий?
Мусарош качнул головой и привычным жестом поймал соскользнувшее пенсне.
- Не имел такой возможности, господа.
- Н-ну ч-что М-м-м…
- Массаракш, - подсказал Васку.
- Нет! - отмахнулся Клаат. Зажмурился и проговорил: - М-м-у-у-сарош. О-о-откроем Пти… Пти… - он снова закрыл глаза, - Птицелову г-государственную т-тайну?
- Да какая это тайна? - махнул рукой Оллу Фешт. - Государственная тайна - то, что Странник - иномирянин. А о кризис - зонах слышали все мало-мальски грамотные люди.
Мусарош опустил голову.
- То, что Странник - иномирянин, это не государственная тайна, а чья-то паранойя.
Фешт принял вызов. Улыбнулся, ответив на сверкание пенсне блеском превосходных зубов:
- А много ли вам приходилось иметь дело с государственными тайнами, умник?
- Умника на башне подвесили, - парировал Мусарош. - Каждый объект, с которым работает мой отдел, есть государственная тайна в чистейшем виде.
- Гонзу, вы преувеличиваете, - Фешт погрозил коллеге пальцем. - Долгие годы свалочники, минуя кордоны, пробирались в кризис - зоны и выносили оттуда всякие побрякушки. Каждый второй делец на черном рынке имел дело с той же концентрацией государственных тайн, что и вы.
- Вот-вот, разошлись побрякушки по Миру, - сказал Мусарош, - и закончилось это попустительство ядерным ударом по Курорту. Я же говорю, питекантропы. - Он повернулся к Птицелову. - Дело в том, что с бытующими по сей день представлениями о природе Mиpa мы не могли изобрести ядерное оружие. Распад ядра невозможно даже представить, не имея массаракш-модели атома. Но откуда бы она взялась, когда все полагали, что живут внутри Флокена?
- Ну да, - Фешт усмехнулся. - Калу-Мошенник первым из Неизвестных Отцов додумался использовать артефакты из кризис - зон для нужд народа. Это его заслуга, что ментоскопировать стали везде и всех. Даже в захолустьях Приграничья. А потом он придумал «Волшебное путешествие». Блистательную карьеру, доложу вам, братцы, сделал. Только жадность доходягу погубила, - вдруг по-дэковски выразился он. - Вздумал продать технологию пандейцам, еле-еле ноги от контрразведки унес.
- Т-теперь д-дэк, - заметил Клаат. - К-кто бы мог п-поду-умать, г-господа.
Черты желчного лица Васку обострились пуще обычного.
- Отдал концы Калу - Мошенник, господа.
Птицелов подпрыгнул и ударился головой о верхние нары.
- К-как? К-когда? - проговорил он, заикаясь, почти как шеф грязевиков.
Васку с любопытством поглядел на Птицелова, потом рассказал:
- Мезокрыл его подсек на расчистке. Три дня пролежал Калу в лагерном госпитале. В клинику Курорта его решили не перевозить. Зачем гонять вертолет ради какого-то дэка?
- Само собой, само собой… - Мусарош с задумчивым видом почесал подмышку.
- Вот и конец Калу-Мошеннику, - Оллу Фешт щелкнул пальцами, Васку сейчас же подал ему портсигар. - От судьбы долго не побегаешь.
А Птицелов, не говоря ни слова, встал и ушел в противоположную часть бомбоубежища. Он понимал, что рискует навлечь на себя гнев начальства. Причем шефов всех трех основных секторов сразу. Но он не мог больше оставаться вместе с ними. Какая, массаракш, карьера?…
У него друг погиб! А они - «от судьбы не побегаешь» Птицелов сел на свободные нары, обхватил голову руками. Уставился красными сухими глазами на разношерстную толпу сотрудников Отдела «М». И сидел так час или даже дольше. Сидел до тех пор, пока вновь не ожили динамики системы оповещения:
