Наталия Яковенко - Обречённые
— Я уезжаю. Сегодня. Буду жить один. — В гостиной воцарилась тишина. Сестра занервничала.
— Дон, — это имя заставило меня вспомнить свою вину перед ним. — Дон мне помог найти его слабое место! Он рассказал о его желании стать вампиром, — она замолчала. — Мальчишка сам хотел! — неожиданно прокричала Ребекка. — Я ни о чём его не просила. — Я услышал то, о чём и сам догадывался. — Он мне позвонил. Я не знаю, откуда у него был мой номер. Попросил, чтобы я договорилась с Ричардом по поводу его обращения. Я не виновата, что у подростка было навязчивое желание стать одним из нас!
— Ты никогда ни в чём не виновата, — произнёс я, вставая с дивана.
— Что и это всё?! — возмутилась сестра.
— Да. А что ты ожидала? — Я направился к двери.
— Я призналась тебе в таком, а ты вот так уходишь!
— А что я могу сделать? Если вместо того, чтобы позвонить мне и рассказать об этом, ты незамедлительно сообщаешь замечательную новость своему хозяину. Как мне реагировать? Ты воспользовалась неопытным ребенком.
— Он мне не хозяин! — крикнула она. Я попытался пройти в соседнюю комнату, но она остановила меня, схватившись за руку.
— Не бросай меня, — тихим голосом попросила она.
— Брось работать на Ричарда. — Я понимал, что такая просьба вряд ли осуществима, но всё же сделал попытку. После моих слов Ребекка разжала руку и отошла на шаг назад. Это и был её ответ.
Я поднялся к себе. Спустя час собрал вещи и спустился вниз. Ребекка спокойно сидела в холле на стуле рядом со столиком. Она держала в руке бокал вина. Кроткий взгляд. Милое выражение лица. Молча наблюдая за моими действиями, она пыталась мысленно достучаться до моей совести. Но почему-то у меня не возникало желание остаться.
— Ты не можешь вот так уйти, — произнесла Ребекка, когда я уже начал открывать дверь. Я остановился. — Да! Я сделала это. — Она встала и прошла ко мне. — Но, ни потому что я такая плохая. — Сестра сделала паузу. — Если бы их просто не было, тогда нам не пришлось бы терпеть всё это…
— Что это? — небрежным холодным тоном спросил я. Ухмылка возникла на её бледном лице.
— Снова проблема из-за этой глупой ошибки прошлого. Я убила Шина, чтобы наконец-то о нас забыли хоть на время, но нет… — она замолчала, опустила голову и скрылась в соседней комнате. Я не стал идти за ней и без слов вышел за дверь.
30 марта 1912 год. В тот день на вечере Ричард представил нам всех своих приближённых, кто входил в его клан. Среди них были братья Дон и Питер Эванс, Клайн Стокер, Тристан и Мария Тонтон. Дон Эванс невзлюбил меня с первого взгляда. На первый взгляд он показался мне замкнутым и отрешённым. Бирюзовые глаза казались безжизненно блеклыми. Дон сразу увидел во мне соперника. Того, кто мог угрожать ему, претендуя на его роль в иерархии Ричарда. Со временем между нами возникла нешуточная борьба. Мы спорили буквально по каждому поводу. Кто лучше? Кто сильнее? Кто умнее? Спор за спором. Дискуссия за дискуссией. Реванш за реваншем. Так наша многолетняя внутренняя война привела к тому, что я решил ударить его по самому больному, что у него было. Его возлюбленной была Карен — дочь верховного судьи. Умная красивая женщина. Мне она казалась немного высокомерной, от чего мой интерес лишь разгорелся. Тогда мне представлялось всё это забавной шуткой. Беспечной игрой, которую как я думал, в любой момент мог остановить. Я стал её тайным любовником. Прошло три месяца с нашей первой встречи, когда она появилась на пороге моего дома и заявила, что бросила Дона для того, чтобы остаться со мной. Я был озадачен услышанной новостью, но недолго думая сказал, чтобы она возвращалась к нему. Однако напрасно. Когда Дон узнал о нашей связи, он попытался убить меня. У него не получилось. За это Ричард сослал его на остров Крест. С тех пор Дон находится там и по сей день. Убежище стало его приютом. По приказу нашего покровителя ему запрещено покидать это место, иначе он будет казнён. Через год Карен нашла меня. Она попросила признаться, куда уехал Дон. Но я слишком был самолюбивым и надменным, чтобы помогать тому, кого ненавидел. Поэтому солгал, сказав, что он умер. В истерике и расстроенных чувствах она покидала мой дом. В тот вечер я последний раз виделся с ней. Жаждал ли Дон мне отомстить? — уверен, что да. Отнимая самое дорогое у кого-то, мы должны помнить, что рано или поздно заплатим за воровство.
Чем я был подвигнут на такие мерзкие и отвратительные поступки? Я не оправдывался, не считал себя праведником. Не было раскаяния и сожаления. Самое страшное в том, что даже если бы вернулся в прошлое, всё равно бы сделал то же самое преступление. Не потому что настолько ненавижу Дона и Карен. Не от того, что завидовал их настоящей любви. А потому что это моя настоящая сущность. Я не в состоянии сменить пластинку, которая крутится в моей голове. Я был болен жестокостью, насилием, убийствами. Год за годом, накапливая недоброжелателей, я чувствовал ненависть, льющуюся на меня отовсюду. Не обращал внимание. Не запоминал лица. Не читал имён. Теперь я без прав на ошибку. Один неверный шаг и меня растерзают безликие звери, ждущие в отсыревшей темнице памяти. Знаю, что ждут, притаились, как ловчие охотники, пытающиеся выследить редкое животное. Для одного человека у меня было слишком много врагов.
На выходные я остался в доме Эдди. Он с радостью принял меня у себя в гостях, так как ему было одиноко и скучно в этой глуши. Придя немного в себя от дороги, я поведал ему весь план, который предложил мне провернуть Кит. Эдди долго думал, взвешивая все «за» и «против», но в итоге согласился. Ничего не оставалось, как попробовать использовать подаренный шанс навсегда избавиться от преследования Ричарда.
Старенькие книжные стеллажи. Пыльные потрёпанные книги на полках. Дубовый стол на толстых ножках. Два потёртых кожаных кресла. Высветившийся некогда зелёный ковёр под ногами. В кабинете прохладно. Хотя окна закрыты, в комнате «гуляет» сквозняк. Тихий шелест тяжёлых штор. В углу шуршит отклеенный кусок обоев. Я и Эдди сидели в креслах.
— Ты справишься один? — Эдди долго не сводил с меня взгляда, пытаясь успокоить себя. Ведь если мы воспользуемся услугами Кита, то уже не сможем когда-либо увидеться друг с другом. Ничего не ответив, я откинул голову назад.
После семи я вышел на улицу. Присел на скамейку. Достал зажигалку, решив закурить. Искра вспыхнула и потухла. Глаза остановились на одной точке. Деревянные перила, которые нуждались в покраске. Нужно будет помочь Эдди привести дом в порядок, мелькнуло у меня в голове. Сигаретный дым медленно поднимался вверх, на глазах растворяясь в воздухе. Ветер совсем стих. Лёгкое шуршание уже давно опавшей листвы гармонично сливалось с мёртвой тишиной, которая в эти минуты окутала лесные просторы. Солнце спряталось за горизонт. Серые облака скрывали небо, пряча его от чужих взоров. Буквально через минуты две из дома вышел Эдди. Он долго не садился, стоя у двери. Он стоял, вдыхая в лёгкие свежий воздух. Его потухший взгляд осматривался повсюду, словно пытаясь в чём-нибудь найти силы. Немного погодя он присел рядом со мной. Без слов протянул мне в руки листок бумаги. Я вопросительно на него посмотрел, но тот опустил глаза.
