Филип Пулман - Северное сияние
— А ведуньи, — спросила Лира, — они хотят, чтобы мой папа построил этот мост? Они за папу или против?
— Это слишком сложный вопрос, на него так сразу и не ответишь. Во-первых, я не могу сказать, что лапландские ведуньи едины, в том числе и в своем отношении к планам лорда Азриела. Во-вторых, само возникновение такого моста между мирами может иметь самые сокрушительные последствия. Ведь сейчас идет война: ведуньи из разных кланов бьются друг с другом, в эту борьбу втянуты разные силы, в том числе силы из мира потустороннего. Надо ли говорить, какое колоссальное преимущество моментально получит та сторона, в чьих руках окажется этот мост, если он, конечно, будет построен. В-третьих… Ведь есть еще и в-третьих. Клан Серафины Пеккалы — мой клан — пока не присоединился ни к одной из враждующих сторон. Но держать нейтралитет с каждым днем становится все сложнее и сложнее. Так что все это уже вопросы большой политики.
— А медведи, — не унималась Лира, — за кого они?
— За того, кто им платит. У медведей ведь нет альмов, дела людей их напрямую не касаются. По крайней мере так было всегда, хотя в последнее время поговаривают, что их нынешнему королю старые порядки не по душе. Но что бы там ни было, ловцы Серебристой Пыли им щедро заплатили за голову лорда Азриела, и ему не вырваться из Свальбарда, покуда жив хоть один панцербьорн.
— А вот и нет, — задиристо сказала Лира. — Я знаю одного панцирного медведя, который ни за кого. Он сам по себе, и будет помогать нам.
Гусь вновь метнул на девочку внимательный взгляд. Лире захотелось втянуть голову в плечи, такое в нем сквозило холодное любопытство.
Фардер Корам неловко заерзал на месте и торопливо сказал:
— Не спеши, детка. Я думаю, что он нам не товарищ. Мы узнали, что на самом деле он отрабатывает свой срок. В наказание, понимаешь? У него должок перед жителями Тролльзунда, и они не дадут ему так просто взять и уйти, неважно — в панцире, без панциря. Да и панцирь свой он вряд ли когда-нибудь получит.
— Но ведь он же нам все рассказал, как они его обдурили! Сами же напоили его допьяна, а панцирь спрятали!
— Это он так сказал, — с нажимом произнес Джон Фаа. — А я слышал совсем другое. Он, говорят, прохвост, к тому же очень опасный прохвост.
— Но как же, — Лира задыхалась от возмущения, — как же так можно! Ведь если веритометр что-то показывает, я же точно знаю, что он показывает правду! Я спросила и он ответил, что медведь не лжет. Это они врут! Сами же его обдурили, и теперь врут! Лорд Фаа, медведь говорит правду, я знаю. Вы же его видели, а, Фардер Корам? Вы же с ним разговаривали! Тогда-то вы ему верили?
— Тогда верил, но сейчас я уже и сам ничего не знаю, — сокрушенно махнул рукой старый цаган.
— Но почему они его так боятся? Они что, думают, что если он получит назад свой панцирь, то начнет убивать людей направо-налево? Да он прямо сейчас может взять и убить хоть сто человек. Он же этого не делает?
— Он это уже сделал, — резко осадил ее Джон Фаа. — Сто не сто, но он убил достаточно. Когда они спрятали его панцирь, он перевернул вверх дном весь Тролльзунд. Ворвался в полицейский участок, в банк, еще куда-то, я уж и не помню. Все панцирь свой искал. И двоих человек он убил, это точно. В городе-то его пристрелить хотели, но потом решили, что раз он по металлу такой искусник, то пусть служит. Пусть отрабатывает.
— Именно, что отрабатывает! Как раб! — запальчиво крикнула Лира. — А они — гады!
— Ну, не такие уж они и гады. Ведь не пристрелили же его, хотя могли бы, тех двоих-то он убил, как ни крути. Ему просто велели отработать за причиненный городу ущерб, ну, и за пролитую кровь, конечно.
— Ты знаешь, Джон, — задумчиво сказал Фардер Корам, — вот чует мое сердце, не отдадут они ему панцирь назад. Ведь чем дольше они его тут держат взаперти, тем злее он становится. Они ведь понимают, что он с ними сделает, как срок его выйдет.
— А вот если мы сами поможем ему получить назад панцирь, то он пойдет с нами, как миленький, да-да, Фардер Корам, а жителям Тролльзунда пообещает, что он к их городу даже близко никогда не подойдет! Ну правда, я вам клянусь! — Лира умоляюще прижала руки к груди.
— Но как же мы ему поможем? — недоуменно покрутил головой Джон Фаа.
— Очень просто! — восторженно завопила Лира. — Я знаю, где панцирь!
На мгновение воцарилась полная тишина, и глаза всех присутствующих обратились на альма-гуся. Даже глаза трех других альмов, хотя они, соблюдая политес, все это время упорно избегали смотреть на удивительного гостя, который явился к ним один, без человека. Кайса негромко заговорил:
— Ты, девочка, наверное, уже и сама догадалась, что лапландские ведуньи неспроста интересуются тобой. Причин тому немало, и одна из них — твой веритометр. Да, Лира, консул Ланселиус уже рассказал нам о том, как вы к нему приходили нынче утром. Ведь это он посоветовал вам познакомиться с панцирным медведем, верно?
— Да, — ответил за всех Джон Фаа. — Консул Ланселиус действительно дал нам такой совет, и, поговорив с ним, Фардер Корам и Лира отправились к медведю. Допустим, девочка права. Я согласен, пусть так. Но, если мы начнем вмешиваться в дела Тролльзунда, мы перессоримся с городскими властями. Вы понимаете, чем мы рискуем? Наша главная цель — Больвангар, нам нельзя терять времени, надо идти туда, а уж с медведем или без медведя — это не суть важно.
— Не спеши, Джон, — вступил в разговор старый Фардер Корам. — Ты ведь его не видел. Я верю девочке. Панцербьорн — могучий союзник, это даст нам огромное преимущество. А с магистратом мы можем попробовать договориться сами.
— А вы, сударь, какого на этот счет мнения? — обратился Джон Фаа к альму-гусю.
— Мы редко имеем дело с панцербьорнами. Их помыслы темны для нас, как, впрочем, и наши для них. Этот медведь — изгой, значит, и хваленая преданность его может быть с ущербинкой. Не знаю, Джон Фаа. Решение можете принять только вы сами.
— Я понял вас, — глухо ответил Джон Фаа и твердо посмотрел на Кайсу. — А теперь скажите нам, где он, этот самый Больвангар?
Путь был неблизкий. Альм-гусь рассказывал о холмах и долинах, о густых лесах и суровой тундре, о путеводных звездах. Лира слушала вполуха, но мысли ее были далеко. Перед глазами девочки вставал величественный мост между двумя мирами, отсвет которого принес на своих крыльях Кайса. Ведь это же самое удивительное, самое невероятное чудо на свете! И по плечу оно лишь одному человеку — ее отцу, лорду Азриелу. Как здорово! Скорей бы спасти всех этих детей, тогда она возьмет панцербьорна и помчится с ним в Свальбард, чтобы доставить лорду Азриелу веритометр. А когда ее папа будет свободен, он скажет Лире спасибо, ведь это она ему помогла, и они вместе построят волшебный мост и первыми ступят…
