Михаил Бабкин - Чары старой ведьмы
– Да-а, – всхлипнул Тимка, размазывая слезы по щекам, – тебе легко говорить! А я так хотел его домой привезти. Эх, какой классный сувенирчик потерялся! Все бы во дворе от зависти лопнули. Теперь не лопнут… Оби-и-идно! – и мальчик с недоумением уставился на дракона красными от слез глазами. Потому что Боня, сначала тихо, а потом все громче и громче, стал хохотать. И в перерывах между хохотом лишь повторял:
– Су-увенир… А я-то думал! – и бил от смеха хвостом по земле. Тимка задумчиво почесал в затылке, потом несмело улыбнулся. А после и вовсе расхохотался. За компанию.
Так они и смеялись, когда волшебные стены внезапно исчезли, и перед ошарашенными драконами предстала удивительная картина: полностью разрушенная Драконья Глава, блестящая стеклом и устремленная к небу заколдованная Змея, и два пыльных хохочущих чудака. Мальчик и дракон.
Глава 17
Пора возвращаться
– У меня нету слов, – стоя у развалин, сказал Олаф. Он задрал голову и с сожалением принялся разглядывать черный блестящий обелиск. – Давно мне так стыдно не было, – волшебник утер потное лицо беретом, повернулся к Тимке. – Напортачил, как распоследний двоечник-неумеха! Меня за такую ошибку в былые времена лишили бы права заниматься волшебством. Навсегда. Не заметить лишней пентаграммы, немыслимое дело! Позор! – Олаф раздраженно нацепил берет на голову. – Виноват. Прошу прощения.
– Да чего уж там, – принялся успокаивать волшебника Тимка, – с кем не бывает. Я вот тоже иногда лужу не замечу, а потом весь в воде по самые уши. Пустяки!
– Пентаграмма – это не лужа, – сухо сказал волшебник. – И не пустяки. Что ж, хорошо, что все обошлось, могло быть гораздо хуже. Гораздо!
– Главное, что все живы и здоровы, – назидательно заметил Тимка, старательно подражая бониному голосу, – никто не пострадал, и ущерб нанесен незначительный. Всего лишь Драконью Главу в лепешку раскатали, – своим голосом закончил мальчик.
– Да. Похоже, драконам придется строить себе новый дом, – окинув развалины оценивающим взглядом, согласился Олаф. – Ничего, гномы помогут. Надеюсь, что помогут, – волшебник вдруг улыбнулся Тимке. – Кстати, о гномах! Есть очень хорошая весть и, надеюсь, ты обрадуешься. Мне Добуц рассказывал о гномьем житье-бытье, пока мы Змею караулили, и случайно обмолвился об одной гномьей традиции… Ох, и любит гномий король традиции!.. Так вот, оказывается, что гномы испокон веков занимаются изготовлением хрустальных молоточков! Тех, которые открывают золотые Двери Путешествий. Только гномы до сих пор не знают… или успешно забыли, для чего нужны эти молотки, представляешь? Считается, что это просто древний народный обычай, идущий из глубины веков. Такой особый экзамен на зрелость: сделал молоточек, как положено – значит, ты настоящий гном, честь тебе и хвала. А не сделал – будь любезен учиться дальше молотковому ремеслу. Хотя к добыванию золота ремесло это никакого отношения не имеет. – Олаф озадаченно покачал головой. – Чувствую, что без древних волшебников здесь не обошлось…
– А как они проверяют, правильно или неправильно их молотки сделаны-то? – живо заинтересовался Тимка. – Гвоздики ими в стены заколачивают? Или орехи колют? Хрустальные, – и хихикнул.
– Нет, – с очень серьезным видом ответил Олаф, – дают драконам на пробу. Если молоток на вкус сладкий, тогда все в порядке. А если безвкусный или горький, то все, иди учись дальше! Совершенствуй свое ненужное в повседневной жизни умение.
– И здесь драконы, – изумленно сказал мальчик. – Шагу без них не ступишь! Везде натыкаешься.
– Более того, – волшебник опять снял берет и вытер лицо, было очень жарко, – молотки изготавливаются только на открытом драконьем пламени! На живом, так сказать… Гномы специально приглашают драконов на свой праздник мастерства – так у них называется день изготовления молотков – и платят им. Щедро платят! Разумеется, золотом. На этот день всегда объявляется перемирие – это если гномы и драконы опять враждуют… Драконы, само собой, тоже очень любят этот праздник, – Олаф не выдержал, распахнул тяжелый черный халат и принялся обмахиваться беретом: день выдался жарким, а к вечеру припекло вовсе уж невыносимо. Под длинным халатом волшебник был одет в обычную белую рубашку, белые брюки и белые туфли. Как раз по погоде.
– Халат и берет нужны были для работы, – пояснил Олаф, перехватив тимкин взгляд, – форма у нас такая рабочая, понятно? Положено.
– Пойдемте лучше в тень, – пожалел волшебника Тимка, – а то вы так свариться можете, в своей спецовке. Сняли бы вы ее, – и пошел прочь от развалин.
– И то дело, – согласился волшебник и, снимая на ходу халат, посмотрел в небо.
В небе кружились драконы. Один из них, рыжий и самый маленький, восседал на змеиной голове, гордо расправив крылья. Он что-то вещал кружившим вокруг него остальным драконам, а те молча внимали ему.
– Теперь разговоров будет на весь вечер, – усмехнулся Олаф, – а то и на всю ночь. Есть что порассказать! – и догнал мальчика. – Так вот, о молотках, – волшебник перекинул халат через плечо, – молотков, увы, нет.
– Как?! – Тимка от неожиданности даже остановился и повернулся к Олафу. – Почему?
– Они их расплавляют после проверки, – волшебник с ненавистью содрал с головы душный берет и огляделся, словно собрался зашвырнуть его подальше. – За ненадобностью и расплавляют… Но для тебя! Ха, для тебя сегодня будет специально устроен день, вернее, вечер мастерства. С изготовлением особого молотка, – Олаф передумал выбрасывать берет и сунул его в карман халата. – Лично Изер и Добуц работать будут. Сказали – с превеликой радостью. Это честь для тебя, поверь!
– Верю, – кивнул мальчик. – А вы объяснили им, зачем мне молоток нужен? Не испортят они работу от радости? От превеликой.
– Не испортят, – отрицательно покачал головой волшебник, – не сомневайся. И объяснить я им все объяснил: что молоток тебе крайне необходим. Для колдовства, разумеется. И чтобы был самого высокого качества! А про Двери говорить не стал. Ни к чему им это знать, раз позабыли… И даже хрусталь для твоего молотка я предоставил! Особый хрусталь, сверхпрочный. Волшебный.
– Это какой же? – удивился Тимка. – Откуда?
– Увидишь, – коротко ответил Олаф. – Все увидишь.
Изер и Добуц поджидали волшебника и мальчика возле сундука-самолета. Рядом с сундуком стояла небольшая прозрачная наковальня. Прозрачная, но не стеклянная: внутри наковальни переливались серебристые всполохи, то и дело окрашивая ее в металлический цвет. А к сундуку были прислонены рукоятками вверх такие же прозрачные молотки и щипцы, большие и маленькие. Разные.
