Марина Ефиминюк - Ускользающий мир
— Так дашь? — Перебил его Люк.
— В моем гараже скоро не останется автомобилей! — Буркнул Оскар недовольно. — Ключи возьмешь у Петра.
Я от всей души поблагодарила бога за то, что Рому посадили в другой автомобиль с охраной, следовавший за нами. На переднем сиденье рядом с Люком ехал Петр, нервно поглядывавший в слепое черное окно, за которым проплывал мертвый темный лес. От холодного молчания меня пробирало до костей. Страх буквально заполнял каждую клеточку тела от мысли, насколько сильно мог злиться Люк.
ФЕЛИКС
Этот провал внесут в анналы истории первой параллели, как самый громкий.
Невероятно, но у них не осталось ни магнита, ни маятника. Буквально держа их в руках, хранители сумели потерять и первое, и второе. Сказочно!
Похоже, Альберт полностью разделял его недоумение. В кабинете Главы конторы стояла оглушительная, давящая на уши тишина. Ия, сидевшая рядом с Феликсом, съежилась, щеки у нее горели, глаза оглядывали присутствующих испуганно и затравлено. Тот не мог понять, отчего злился сильнее — оттого, что она упустила девчонку или из-за проломленной стены на кухне. Наверное, если бы он не находился в столь взвинченном состоянии, то расхохотался в голос. Таких разрушений его жилищу не смогла принести даже бывшая женушка Феликса, а уж она умела…
Глава конторы хранителей разглядывал поцарапанную крышку стола и молчал. Никто не смел даже словом нарушить его размышления. В конце концов, старик потер переносицу и признался:
— Мы сели в лужу.
Еще бы! Феликс тихо усмехнулся, глядя на носки своих ботинок, если бы Роман сбежал из квартиры рядового сотрудника или из кабинета этого здания, то, наверняка, комментарии звучали бы жестче.
— Еще одно затруднение. — Продолжал Альберт. — Судьи дадут Люкке Романову сутки, чтобы он сам пришел сдаваться, в нашем случае, по его следу пустят приставов.
Теперь присутствующие испуганно переглянулись. Подлеца, конечно, здесь не жалели, но, как правило, приставы не мелочились во время операций: стирали всех, кто находился рядом с преступником. Именно поэтому приговоренные выбирали собственную смерть, а не своих близких или людей рядом. Обычно. Но Люкка Романов, конечно, никого разочаровывать не собирался, и сбежал в компании с девчонкой из второй параллели и маятником, а заодно магнит прихватил.
— В опасности многие, как видите. Дело не только в Суде, мальчишка совсем скоро перестанет себя контролировать. Он может быть и будет опасен для окружающих. — Альберт пожевал губами. — Какие предложения?
Предложений не нашлось, поэтому в кабинете сохраняли гробовое молчание. Непонятно откуда у плафона люстры возникла муха, она истерично жужжала и билась, как каторжная, о стекло, только подчеркивая смущенную тишину.
— Что для нас важно? — Задумчиво произнес Альберт, разглядывая каждого по очереди.
— Ты о чем? — Переспросил Феликс.
— Нам важно, чтобы маятник все-таки попал в ускользающую параллель? — Как школьников третировал Глава конторы своих подчиненных.
Ответом послужили тихие шепотки.
— Значит, нам важно, чтобы во что бы то ни стало он остался жив? — Продолжал мужчина.
Даже у Феликса никак не получалось проследить за ходом его гениальной в простоте мысли.
— Что из этого следует?
— Что? — Не выдержала Ия.
— Мы должны сделать все, чтобы помешать приставам найти Люкку Романова. Между тем, мы разыщем его и отделим от их компании мальчишку. — Альберт вкрадчиво улыбнулся.
В каждом лице проявилась единственная мысль: "А старик-то дуреет на глазах!" Ия разглядывала Главу так, словно он слегка тронулся умом.
— У кого-то есть еще какие-нибудь предложения? — Развел он руками и не дождался ответа.
Альберт снова пожевал губами, а потом резко приказал:
— Феликс и Ия останьтесь. Остальные свободны.
Люди с облегчением вскочили со своих мест и ринулись в коридор с такой поспешностью, словно их подгоняли струей воды из пожарного шланга.
— Феликс, ты хотя бы понимаешь, что я пытаюсь внушить? — Прорычал Альберт, когда дверь за последним посетителем закрылась. — Сегодня мы выяснили забавную вещь, что не можем контролировать маятник. Он сбежал, как только почувствовал запах третьего мира, и своем опьянении он потерял голову, войдя в транс. Мы можем только проследить, чтобы он попал в нужное место в нужное время, и ему никто не помешал. А приставы, как раз могут оказаться такой помехой.
— Что ты предлагаешь? — Феликс бросил недовольный взгляд, заранее зная ответ.
— Немедленно следовать за Люккой Романовым. Прямо сейчас. Игры закончились.
ЕВГЕНИЯ
Наше временное убежище пряталось в лесу. Я увидела высокий каменный забор, огораживающий большой деревянный сруб. Во двор как раз помещалось два автомобиля, вставших рядом на подъездной дорожке. На крыльце от движения загорелась лампочка, залаял пес. Когда я вылезла из машины, то увидела его, лохматого и огромного, с красными от света фар глазами. Животное походило на мифическое чудовище и пугало еще больше, чем окружавшая нас непроницаемая темнота. Чистый холодной воздух необыкновенно сладко пах свежестью и опавшими листьями. Казалось, им невозможно было надышаться.
Дом моментально наполнился голосами людей и шагами. Стены больших холодных комнат были отделаны деревянными панелями, массивная мебель и огромный камин на первом этаже делали его похожим на старинную усадьбу. Люк, подхватив сумку, тут же отправился на второй этаж. Стоя под лестницей, я жалобно провожала его взглядом.
Роман вошел с улицы, впуская поток холодного воздуха, и зябко поежился в тонком свитере.
Я рассеяно озиралась по сторонам.
— Иди-ка ты спать. — Хмыкнул парень. — Выглядишь отвратительно.
— Спасибо за комплимент. — Улыбка вышла жалкой. — Чувствую себя стодолларовой купюрой — зеленой и помятой.
— Не знаю, что такое стодолларовая купюра, — кивнул он, — но про зеленую и помятую согласен. Иди.
Я нерешительно поднялась на одну ступеньку, умирая внутри от страха. В комнате меня ждал злой, как тысяча чертей, Люк, и потому становилось жутко.
— Женя. — Остановил меня Роман, что я оглянулась. Он был серьезен. — Я не злюсь на тебя. Ты правильно поступила, когда рассказала Семье о третьем мире. Конечно, если это был единственный шанс сохранить себе жизнь.
— Спасибо. — Прошептала я. — Я надеялась, что ты поймешь.
— Ну, — кивнул он. — Мы же друзья. Друзья должны защищать друг друга. Так ведь?
— Так.
