Терри Брукс - Легенды Шаннары. Служители темных сил
Он молча уставился на нее, не веря своим ушам и не находя нужных слов.
Айслинн встала со скамьи.
— Думаю, мы сказали друг другу все, что могли, Сидер. Спасибо за то, что пришел ко мне и рассказал о том, что случилось с защитной стеной. И за обещание присмотреть за Пантеррой и Пру. — Она сделала шаг назад. — Мне пора идти. Я дойду до дома сама.
Но она осталась стоять на месте, глядя на него, словно была не в силах расстаться с ним.
— Пожалуйста, будь осторожна, — сказал он.
Она кивнула, по-прежнему не говоря ни слова и не делая попытки уйти.
Не сводя с нее глаз, Серый Страж положил посох на скамью, встал, протянул к Айслинн руки и привлек ее к себе. Он ощутил тепло и мягкость ее тела, и на мгновение ему показалось, что он перенесся на двадцать лет назад.
— Я всегда любил тебя, — прошептал он. — И всегда буду любить.
— Я знаю, — прошептала она, спрятав лицо у него на груди.
— Прости меня.
— Мне не за что тебя прощать. Уже не за что.
Айслинн отпрянула от него, развернулась и быстро зашагала по тропинке, приведшей их сюда. Она шла широким решительным шагом, и ее колышущиеся на спине длинные волосы напоминали туманную завесу.
Она ни разу не оглянулась.
Глава 16
— Пан! Очнись, Пан!
Знакомый голос, приглушенный и нетерпеливый. Он раздавался очень близко и в то же время доносился словно издалека. Пан попытался вспомнить, кому он принадлежит, и не смог.
— Пан! Пожалуйста!
Пру. Он пошевелился, стараясь стряхнуть с себя плотную пелену, что окутывала его, подобно одеялу, и открыл глаза. Лицо девушки маячило всего в нескольких дюймах от его собственного, и ее расширенные глаза поблескивали в свете костра. В них плескался страх.
— С тобой все в порядке? — прошептала она.
«Хороший вопрос», — подумал он. Голова у него раскалывалась от боли. Пошевелив руками и ногами, юноша обнаружил, что они крепко связаны. Он попытался вспомнить, что случилось. Что-то огромное и черное обрушилось на него, когда они с Пру выслеживали тех, кто развел костер. Пру успела почувствовать их присутствие, Пан и она попытались улизнуть, а потом…
Ветер переменился и принес от костра облако вонючего дыма. Огонь взорвался снопом ярких искр, и Пан заметил, что костер обступили какие-то огромные фигуры. Они стояли, ссутулившись, опираясь на дубины и копья. Чуть поодаль раздавались чьи-то сердитые голоса. Слов он разобрать не мог, но тон уловил безошибочно.
И вдруг прямо у Пана перед носом замаячила волчья морда, и у него перехватило дыхание. Желтые глаза злобно уставились на него, а челюсти зверя раздвинулись, обнажая сверкающие белые клыки. Зверюга вывалила язык и плотоядно облизнулась. В лицо Пану пахнуло нечистым теплом, исходящим из нутра зверя. Тварь выгнула спину, приблизилась, лишив его обзора, стала поглядывать на него, как на кусок свежего мяса. Что это, какая-то разновидность волка? Одичавшая собака? Ответа у него не было, он знал только, что никогда не видел ничего подобного. Пан отпрянул, плотнее прижавшись к Пру.
Зверь с минуту смотрел ему в глаза, словно надеясь увидеть там нечто понятное ему одному, а потом отвернулся и отошел ко второй твари, точной его копии, стоявшей в нескольких ярдах от пленников. Звери потерлись носами в знак приветствия, а потом высунули языки и принялись облизывать друг другу морды.
— Это оно прыгнуло на тебя сверху и опрокинуло на землю, — зашептала ему на ухо Пру. — Ты ударился головой о камень и потерял сознание. А потом пришли Ящерицы и схватили нас обоих.
«Ящерицы», — повторил про себя Пантерра. Теперь он понял, отчего у него раскалывалась голова. Источник пульсирующей боли располагался чуть выше лба — очевидно, именно этим местом он ударился о камень. Он чувствовал, что по лицу стекает тоненькая струйка крови. Он хотел было потрогать рану рукой, но вспомнил, что его руки связаны. Их связали у него за спиной так, что он даже не мог пошевелить ими.
— Все не так плохо, как кажется на первый взгляд, — поспешила успокоить его Пру. — У тебя там здоровенная шишка, только и всего.
Только и всего. Пантерра осторожно покачал головой. Он испытывал смешанное чувство гнева и досады оттого, что их захватили таким вот образом. Он должен был думать своим умом, а не слушать Фрину Амарантайн. Теперь он не понимал, зачем сделал то, что сделал, зачем подверг себя и Пру опасности только ради того, чтобы узнать, кто развел костер. Впрочем, обвинять эльфийскую принцессу было бессмысленно — он сам принял решение, поддавшись ее давлению в тот момент, когда следовало удвоить осторожность.
Он вдруг подумал: «А где сейчас она и где братья Оруллианы, если на то пошло?» Догадались ли они о том, что случилось с Пру и им самим? Не отправились ли они на розыски Следопытов, не дождавшись их? Они уже придумали, как спасти их? Он внимательно посмотрел по сторонам, но было так темно, что он ничего не увидел.
Пантерра почувствовал, что Пру придвинулась к нему. Она зашептала ему на ухо:
— Они ждали нас, Пан. Они развели здесь костер и разбили лагерь специально. Это была ловушка. По-моему, это у них такая игра. Их несколько дюжин, но они очень хорошо спрятались и находились слишком далеко, чтобы я могла ощутить их присутствие. Основную работу сделали те твари. В тот момент, как я их почувствовала, было уже слишком поздно. Они нас выследили, загнали в угол и опрокинули тебя на землю, вследствие чего ты отключился. А потом пришли Ящерицы.
— Почему ты думаешь, что это игра? — спросил он. — Они тебе сами сказали?
Девушка покачала головой.
— Они ничего мне не говорили. Они разговаривают на языке, который я не понимаю. Он совсем не похож на тот, на котором говорят Ящерицы в долине. Эти вообще сильно отличаются от наших. У них не такая кожа — она темнее, грубее и похожа на кору дерева. Да и одеваются они совсем иначе. Они носят доспехи и щиты. — Пру помолчала, переводя дыхание. — Мне кажется, это — передовой отряд какой-то армии.
— Но почему ты думаешь, что они играли во что-то и захватили нас в плен?
— Потому что я видела, как они повели себя, когда увидели нас. Как они двигались и разговаривали. Они смеялись, тыкали в нас пальцами и трепали по загривкам зверей, которые выследили нас. Такое впечатление, что они повеселились от души. — И вдруг она мотнула головой куда-то в сторону. — Все, за исключением тех двоих. Они совсем не выглядят довольными. Судя по тому, с каким почтением обращаются к ним остальные, я думаю, что это вожаки. Они спорят с того самого момента, как увидели нас. Но о чем спор, я не знаю.
Пан осторожно повернул голову и посмотрел на две фигуры, стоявшие нос к носу чуть в стороне. Тот, что был ниже ростом, вел себя намного агрессивнее высокого. Теперь они уже кричали друг на друга; спорщик маленького роста размахивал руками, кивая в сторону пленников, а высокий угрюмо смотрел на него и пожимал плечами. Высокий казался худощавым, хотя был просто не таким грузным и массивным, как тот, что был ниже ростом. Затрещал костер — кто-то подбросил в него дров, в то время как остальные молча стояли вокруг, ожидая окончания перебранки своих вожаков.
