Дмитрий Колодан - Пангея. Книга 1. Земля Гигантов
Он подозвал одного из охотников-навси.
– Позаботьтесь о нем. Видишь длинный нож? Он должен держать его в руках, когда…
Кеттил усмехнулся.
– Иди скальд. За меня не бойся – я постараюсь не умереть до твоего возвращения. Я умею ждать.
Вим вышел на пристань, ежась от сырого ветра. Поверхность озера поблескивала, вода – чернее чернил. Хочешь, не хочешь, на ум приходили мысли о чудовищах, затаившихся в глубинах. Громко плеснула рыба, проплыло темное бревно, и готово – очередная Несси во всей красе. Но, что хуже, иногда эти чудовища оказывались не только игрой воображения.
Вим посмотрел на темную полоску леса. Ветер донес громкий шорох, будто деревья перешептывались одновременно на сотни голосов.
Ну и с чего начинать поиски? Для начала нужно добраться до берега, а там… Он дотронулся до артефакта в кармане. А там посмотрим, есть ли толк от этих фигурок.
У длинных шестов покачивались лодки-лебеди. Они немного напоминали венецианские гондолы, чуть больше – полинезийские каноэ. На фоне черной воды резные птицы выглядели слишком уж белыми, точно привидения. Вим решил, что никто не будет возражать, если он одолжит одну из лодок.
Когда он отвязывал каноэ от причального шеста, из Длинного Дома вышел Лорхи. Рыжебородый охотник хмурился, покусывая губы. В руке он держал копье.
– Я иду с тобой, – сказал Лорхи, забираясь в лодку.
Охотник старательно избегал встречаться с Вимом взглядом. Интересная перемена… Ведь именно Лорхи предлагал оставить Аску чудовищу. Но от помощи не стоит отказываться. Какой бы она ни была.
– Хм… Ладно.
Древком копья Лорхи оттолкнул лодку от пристани. Каноэ заскользило к берегу. Не прошло и пары минут, как острый нос заскреб по дну. Лодка остановилась, завалившись набок. Вим перелез через борт и, шлепая по воде, направился к берегу. С чего там начинают поиски?
Лорхи остался сидеть в каноэ, положив весло на колени.
– Его здесь не было, – сказал он, глядя вдоль берега.
– Откуда ты знаешь?
Охотник смерил Вима взглядом.
– Под ноги смотри – следов нет. Это издалека видно.
Вим опустил глаза. Разумеется, охотник прав. Если бы великан выбрался на берег здесь, на влажной глине остались бы огромные отпечатки босых ступней. Но тут были только следы птиц да какого-то животного с острыми копытцами. Видно издалека? Вим беззвучно выругался.
– А раньше нельзя было сказать?
Лорхи повел плечами.
– Ну, это ты умный. Я думал, ты знаешь, что делаешь.
Вим с подозрением покосился на охотника. Он думал, что сарказм должны изобрести где-то через десяток тысяч лет.
– А ты что предлагаешь? Плыть вдоль берега, пока не найдем нужное место? Озеро большое.
– Большое, – согласился Лорхи. – Но с его ношей не поплаваешь. Если он вылез на берег, то где-то неподалеку. Ты иди в ту сторону, я сплаваю в другую… Что найдешь – кричи.
Он оттолкнулся веслом, разворачивая каноэ. Лодка-лебедь без единого всплеска заскользила по черной воде. Виму ничего не оставалось, как пойти в противоположную сторону, смотря под ноги. Хотя следопыт из него тот еще.
Шагов через тридцать вдоль берега разросся тростник. Желтые стебли были высотой в полтора человеческих роста и толщиной с мизинец. Длинные пушистые метелки раскачивались на ветру, сухой шорох походил на звук прибоя.
Вим остановился на краю, вспоминая, что говорил Кеттил. Старик видел, как чудовище идет через тростник… Можно предположить, что и обратно великан пошел той же дорогой. Искать его следы здесь будет не просто – нужен минимум серп, чтобы продраться. Это великану с его силищей заросли нипочем. Поди, прошел сквозь них и не заметил, трава как трава…
Вим еще видел лодку – белое пятно, на фоне черной воды; Вим мог закрыть ее подушечкой пальца. Кричи, ага… Он скорее сорвет голос, прежде чем Лорхи его услышит. В голове шевельнулись не самые приятные мысли. А если охотник неспроста оставил его у этих зарослей? Вдруг чудовище до сих пор здесь, затаилось и ждет… Вот Лорхи и решил использовать Вима как наживку, а сам отошел подальше. В шелесте тростника почудились зловещие нотки.
Вим замотал головой. Не стоит возводить на охотника напраслину. Лорхи должен понимать – они в одной лодке. И, если уж на то пошло, плывут к одному водопаду.
Подняв с земли ком глины, Вим швырнул его в заросли. Из тростника, хлопая крыльями, вылетела крупная птица. Наверное, та самая цапля, глазами которой смотрел Кеттил. Вим дотронулся до кармана и сквозь ткань почувствовал холод таинственного металла.
Вим устроился на старом поваленном дереве. Вытащив фигурку, он положил ее ладонь. Вроде ничего особенного, так – безделушка. Конечно, сделана весьма искусно. Если смотреть внимательно, можно разглядеть каждое перышко, каждую щербинку на крючковатом клюве. В то же время это была не только точная копия птицы, а еще и символ. Образ, заключенный в серебристый металл. Каким-то образом неведомому художнику удалось передать не просто внешний облик, но и некую внутреннюю «совиную» суть.
Вим подбросил артефакт и поймал другой рукой. Металл вибрировал. Не такой тяжелый, как золото, но потяжелее железа. И как пользоваться этой штукой? Инструкций ведь не прилагалось.
Вим постарался вспомнить, что ему известно про зрение других существ. Смотреть чужими глазами – оно, конечно, хорошо, но стоит быть готовым к тому, что увидишь. Вряд ли мозг обрадуется, если мир предстанет перед ним таким, как видит его стрекоза. Фасеточное зрение не шутки – тут у кого хочешь поедет крыша. Лягушки замечают только движущиеся предметы, собаки не различают цвета, а бабочки видят ультрафиолет, у пауков вообще восемь глаз… Да и как выбирать, чьими глазами
смотреть?
Вим сжал пальцы и зажмурился. Артефакт холодил кожу, Вим почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев. Но больше ничего не происходило. Может, нужно как-то настроиться?
Вим подумал о птице, которую вспугнул из тростника. Для начала сойдет. Допустим, это цапля: длинный клюв, сильные крылья и серые перья… Но ничего не получилось. Как сидел, так и остался сидеть – только рука онемела. Что и требовалось доказать: нет смысла полагаться на артефакты. Вим вздохнул и открыл глаза.
Внизу с безумной скоростью проносилась водная гладь.
Мозг сделал сальто в голове. Все органы чувств твердили, что сейчас Вим сидит на бревне и не двигается. И с тем же упрямством глаза говорили об обратном. Он летел над озером, почти касаясь воды. Вим увидел кончики длинных крыльев. Мир вдруг стал куда больше, чем раньше. Под водой мельтешили серебристые стрелки – надо же, как много в озере рыбы!
В то же время Вим не чувствовал себя птицей. Вим видел полет изнутри, но как бы и со стороны.
