Антон Демченко - Вернуть на круги своя
Кстати о еде…
— Дядя Вит, дядя Вит! Гри-иша! Все на столе! — звонкий голос Герды разнесся по двору, и я заторопился в дом. Сегодня будем есть одни, без хозяев. Антон еще в кузнице предупредил, что с утра, вместе с женой отправится на торг…
А после сытного завтрака блинами со свежайшей густой сметаной, пока Герда носилась по домашним делам, мы с Грегом отправились обратно во двор, колоть дрова. Надо было видеть, с каким удивлением смотрел бывший дворецкий на то, как его работодатель, князь, советник и т. д. машет колуном, разделывая чурки. Лишь когда отлетевшая в сторону деревяшка, чуть не заехала ему в лоб, Грег пришел в себя и, не дожидаясь напоминаний, принялся собирать уже колотые чурбачки, и укладывать их в поленницу.
С дровами провозились почти до обеда. Но закончили и, присев передохнуть и попить принесенного Гердой квасу, немного расслабились.
— Что делать собираетесь, ва… Виталий Родионович? — тихо спросил Грег, и сразу было понятно, что говорит он вовсе не о планах на вечер.
— Не знаю… Точнее, пока не знаю, Грегуар, — вздохнул я. — Надо бы отправить одно письмо, глядишь, что-то и получится. Но сейчас, я уверен только в одном, нам надо отсюда убираться. На Руси мне покою не будет, даже если имя сменю. Все одно, кто-нибудь да дознается. И что потом, снова в бега?
— А… наши хозяева? — кивнул Грег в сторону дома.
— О, они не выдадут. В этом я убежден. Мы слишком многим обязаны друг другу, — отмахнулся я.
— Понятно… А, что за письмо, вы хотите отправить, если мне будет позволено узнать, конечно? — в своей обычной манере, осведомился Грег, вновь на миг став похожим на себя прежнего, полного достоинства, предельно корректного и при этом уверенного в себе дворецкого.
— За рубежом у меня будет производство… или уже есть? С этими пертурбациями, у меня давно не было сведений о нем… Вот и хочу попробовать связаться с человеком, который курирует это дело. Может, он сможет чем-то помочь.
— С вашего позволения, мессир, а это не опасно? Ведь корреспонденцию могут просматривать…
— Могут, но… я ведь предполагал, что может произойти нечто в этом роде. Вся эта опала и возня вокруг "Четверки Первых"… В общем, письмо будет совершенно безопасным. Хм. Наверное, именно его написанием я и займусь, сразу после обеда… Доставишь на почту?
— Разумеется, мессир, — Грегуар даже выпрямился. — И, Виталий Родионович, если не возражаете, я… понимаю, что поднимать этот вопрос преждевременно, но все же… хотел бы просить. Разрешите мне и дальше остаться при вас.
— Грегуар, я буду только рад, если ты составишь мне компанию, — кивнул я. Вот и славно, а то, были у меня опасения, что Грег захочет покинуть такого шебутного хозяина, сразу, как только мы окажемся вне пределов действия законов Руси. Было бы жаль с ним распрощаться. Все-таки, бывший дворецкий, это последнее мое напоминание о семье и доме…
Обед также прошел без хозяев и домочадцев, даже Герда, накрыв на стол, умчалась по каким-то своим чрезвычайно важным девичьим делам. Ну и ладно.
Убрав со стола и, наговорами перемыв посуду, Грег притащил из багажника авто сумку с купленными им во вчерашнем походе по староладожским магазинам и торгам, вещами и, выудив из нее писчие принадлежности, расставил их в знакомом порядке. Да. Именно так, как они стояли в моем кабинете. Начиная от пресс-папье, и заканчивая чернильницей с "топливом" для моей перьевой ручки. Замечательно.
Не теряя времени, я уселся за стол и, уже через полчаса, из ворот дома вышел высокий благообразный господин в летах, одетый в добротный "сельский" костюм. Миновав пару переулков, он свернул на центральную улицу и, оказавшись перед почтамтом, решительно шагнул в его распахнутые двери.
А я в это время помогал вернувшемуся с торга Антону, разгружать телегу. Ольга, довольно шустро припахав "буквально на секундочку" забежавшую во двор дочку, перетаскала свои покупки в дом, а вот нам с кузнецом пришлось повозиться. Сначала распрягли и увели под навес лошадей, а затем занялись разгрузкой оставшейся поклажи. А ее было немало, и она отнюдь не отличалась малым весом. Железо для кузни, которого Антон набрал явно с бо-ольшим запасом
Впрочем, почему бы и нет? Если учесть, что тащили его хозяева дома не на собственном горбу, а на телеге запряженной двумя ломовыми… почему бы и нет? Огромные лошади тащили груз, словно пушинку и им, похоже, было все равно, загружена телега или нет, разницу в весе эти гиганты, попросту, не ощущали.
Вечером, как и за день до того, мы с Антоном ушли в кузницу. Полнолуние для мастера-кузнеца идущего стезей Сварога, вещь такая… Три ночи работы, в это время, иногда год кормят. А учитывая, что славится мой старый друг по всей Руси, как знатный оружейник, так за выделанное в полнолуние оружие, можно и роту прокормить… не год, конечно, но месяц, солдаты, как сыр в масле кататься будут, это точно.
Почтальон появился на пороге дома, спустя четыре дня, и честное слово, я ничуть не удивился, увидев, что им является все тот же неприметный господин, что доставлял мне корреспонденцию в Каменграде.
Что ж, чего-то в этом духе и следовало ожидать. В конце концов, не мог же мой адресат открыто ответить на присланный ему вопрос, и отправить этот ответ обычной почтой? В этом случае, боюсь, "Черный кабинет" не упустил бы представившуюся возможность, и вместо почтальона, на пороге появился отряд охранителей… или очередной конвой от Зарубежной стражи.
— Добрый день, Виталий Родионович, — кивнул уже знакомый мне "курьер".
— И вам здравствовать, господин почтальон.
— Знаете, вы, наверное, один из самых интересных моих клиентов, — изогнув тонкие губы в намеке на улыбку, констатировал мой визави. Благо, во дворе, где мы вели беседу, сейчас никого не было. Хозяева вновь уехали на торг, Грег копался в авто, поставленном в сарай, а Герда, пока еще не вернулась со свадьбы подружки. В общем, во дворе было пусто и тихо.
— И чем же, господин почтальон?
— А мне еще никогда прежде не доводилось бегать за адресатом через полстраны, — хмыкнул собеседник, вручая толстый желтый конверт. И договорил, — с другой стороны, это было увлекательное путешествие, знаете ли.
— Которое не стоило вам ни копейки, — подхватил я.
— Вы на диво проницательны, Виталий Родионович, — почтальон вновь попытался изобразить улыбку и, глянув на часы, поспешил откланяться. — А сейчас, прошу меня извинить, дела, дела, дела…
Оставшись в одиночестве, я, ничуть не смущаясь отсутствием перочинного ножа, выудил из-за голенища, два дня назад купленный у Антона, засапожник и, вскрыв конверт, углубился в чтение.
