Константин Соловьев - Геносказка
Эта штука разорвет его и всосет в себя питательный бульон из внутренностей. Останется ли от него вообще что-нибудь? Наверно, хитрая система Расщепителя настроена на то, чтобы отделять ингредиенты, непригодные в пищу. Ногти, волосы, пуговицы на рубахе… Возможно, через пару дней Гретель, когда будет убирать, выметет все это из какого-нибудь губчатого фильтра…
Гретель тащила Гензеля по скользкой направляющей, равнодушно и уверенно, как человек, выполняющий механическую и не требующую размышлений работу. И все-таки эта работа давалась ей непросто — он прилично набрал веса, и ее худенькие ручки не могли уверенно тащить его.
— Стой, Гретель! — приказала геноведьма, и Гретель мгновенно перестала его тянуть. — Прежде чем ты засунешь его в Расщепитель, я хотела бы спросить у тебя кое-что.
Гретель послушно подняла голову:
— Да, госпожа? Что-то не в порядке?
Геноведьма улыбнулась. Кому-то эта улыбка могла показаться едва ли не материнской, но Гензель уже знал, что породило ее лишь сокращение лицевых мышц и ничего более.
— Нет, я уверена, что ты все сделала правильно. Хочу спросить тебя о другом, дорогая Гретель. Тебе не жаль будет отправлять в Расщепитель этого мальчишку?
Взгляд Гретель прошелся по нему, от ног до головы. Гензель ощутил себя так, словно его просветил безразличный рентгеновский аппарат. Даже почувствовал неприятный холодок его пронизывающего излучения.
— У него подходящее тело, госпожа. Вещества, которые в нем содержатся, хорошо послужат нашему дому.
— Этот мальчишка — твой брат. Ты ведь знаешь, что это такое?
— У нас с ним есть общие фрагменты генетического кода?
— Верно.
— Это имеет какое-то значение?
— Многие люди придают определенный смысл наличию общего генокода.
Глаза Гретель несколько раз моргнули.
— Я не вижу принципиальной разницы, госпожа. Это плохо?
Геноведьма мягко коснулась пальцем ее бледной щеки.
— Это хорошо. Это говорит о том, что ты выздоравливаешь. Культ общего генокода — одна из врожденных болезней человечества. На основании общности хромосом люди способны делать самые нелепые выводы. Но для нас они — всего лишь материал, из которого мы лепим свои шедевры. Помни об этом, Гретель.
— Помню, госпожа.
— Тогда отчего ты передала ему таблетки?
Кажется, Гретель вздрогнула. Но Гензель не мог с уверенностью об этом сказать, хоть и находился в полуметре от нее. Возможно, просто показалось. Глаза ее горели прежним ровным и мягким светом. В котором было не больше чувства, чем в сиянии пары лесных светляков.
— Я…
— Ради двойной спирали, Гретель, я же геноведьма! Неужели ты думала провести меня таким примитивным образом? Имей хоть немного уважения к своей наставнице!
— Я… Я… — Пряди волос Гретель мелко затряслись. — Это была слабость, госпожа. Она уже прошла.
— Ты уверена?
— Да. — Гретель опустила голову, спрятав руки за спиной. — В какой-то момент неизжитые инстинкты заставили меня неправильно оценить происходящее. Это исказило способность разума делать выводы.
— Ты больше этого не допустишь?
— Никогда. — Она вздернула голову, уверенно выставив острый бледный подбородок. — Я геноведьма. Я руководствуюсь разумом, а не паразитическими ростками человеческой сущности. Я выздоравливаю.
— Ты молодец, дорогая Гретель. Ты и в самом деле способная ученица. Отрава постепенно выходит из тебя, нейроны твоего мозга перестраиваются, отторгая все, чем тебя пичкали в детстве. Ложные ценности, слепые инстинкты, самоубийственные желания… Все это выйдет из тебя со временем, оставив только то, что составляет суть геноведьмы — отточенный и хладнокровный ум, жаждущий сорвать покровы с тысячелетних тайн геномагии. Продолжай работу.
Гретель вновь потащила брата к Расщепителю. Гензелю показалось, что онемевшие подошвы его ног уже чувствуют исходящий от кокона жар. Еще секунда, и они скользнут внутрь, навстречу прозрачным шипам, сложенным пилам и бурлящей кислоте. За ними последуют колени, бедра, плечи…
«Во имя Человечества, Извечного и Всеблагого! — взмолился Гензель. Но слова молитвы выскочили из головы, вместо них там зазвенели, как шарики в погремушке, отдельные ее части. — Сохраню свой генокод в чистоте… Извечного и Всеблагого… Да охранит меня от генотоксикантов, развращающих и искажающих… Да минет меня трансгенная ересь…»
— Госпожа…
Гретель мяла в пальцах подол платья. На мгновение — немногим позже Гензель уже сомневался, было ли оно — она вновь стала смущенной десятилетней девочкой, а не бесстрастной, как лабораторное стекло, геноведьмой.
— Я прежде не работала с Расщепителем.
— Ты прекрасно знаешь, что делать.
— Но… Если я ошибусь? Если я неправильно расположу тело, это может вызвать раздражение слизистой Расщепителя. Может нарушиться кислотный баланс, и…
Геноведьма потрепала ее по щеке — совершенно искусственный и лишенный нежности жест.
— Все когда-то приходится делать впервые, моя дорогая ученица.
— Да, госпожа. Но, если возможно… Я хотела бы…
— Говори смелее! Колебания и неуверенность — гнилые плоды человеческого разума, но не разума геноведьмы. О чем ты хочешь попросить?
Гретель наконец решилась взглянуть своей наставнице в глаза.
— Вы не могли бы на минутку залезть в Расщепитель, чтоб я поняла, как правильно располагать тело?
Геноведьма некоторое время молчала, глядя на Гретель сверху вниз. Лицо ее было бесстрастно и мертво, как фарфоровая маска. И столь же прекрасно. А потом в ее взгляде мелькнуло что-то такое, отчего Гензель почувствовал, как его парализованное тело обсыпало колючим ледяным потом.
— Ох, Гретель. Моя любимая ученица…
— Госпожа!..
— Тсс… — Геноведьма приложила палец к ее губам. — Была бы я человеком — сказала бы, что разочарована. Но я не человек. Мне просто неприятно сознавать, что запланированная реакция произошла с ошибкой и я слишком поздно заметила это. Потрачено время и ценные реактивы. Досадно, но не более того.
Геноведьма издала краткий колючий смешок.
— Ты оказалась слишком слаба, не оправдала возложенных ожиданий. Человеческая зараза, видно, слишком сильно укоренилась в твоем мозге. Когда она проникает так глубоко, шансов уже не остается. Я не виню тебя, ты просто не была к этому готова. Поддалась слабости. Выбирая между тем, кем стать, исследователем или расходным материалом, предпочла стать вторым. Даже получив невероятную силу, не выросла из своей примитивной формы, ты так и осталась человеком. Талантливым, но закосневшим в примитивной биологической форме. Качественный переход тебе не дался. Ты так и не поняла самого главного.
![Надежда Кожушаная - Нога [киносценарий]](/uploads/posts/books/276827/276827.jpg)
