Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)
Я присел перед женщиной, которую определил как Репу, и взял её за плечи. Она подняла свою скрытую в мешке голову.
- Нет, Вы не Ваниямпи. Я могу это сказать по вашим прикосновениям, - определила она.
- Да?
- То, как Вы трогаете меня, и как держите меня, ни один Ваниямпи себе не позволил бы.
- И как же я это делаю? – поинтересовался я.
- Властно, как мужчина держит женщину, - объяснила она.
- Понятно.
Я аккуратно стянул мешок на затылке, так что ткань прижалась к лицу девушки и обозначила его черты.
- Ты - та, кто был однажды Леди Мирой из Венны? – на всякий случай спросил я.
- Да, - признала она, - да.
- Прежде из касты торговцев? – уточнил я.
- Да, - ответила она, и я увидел, как её губы шевелились под тканью.
- Ранее наёмница, и агент разведки кюров?
- Кто Вы? - испуганно спросила девушка.
- Ты можешь ответить на мой вопрос, - сообщил я ей, и сомкнул свои большие пальцы на её горле, так чтобы она почувствовала их давление.
- Да, - сдавленно прошептала она. - Я была прежде наёмницей, и служила кюрам.
- Кто Ты теперь?
- Я всего лишь рабыня, Ваниямпи, - ответила она.
- Это верно, - сказал я ей, и убрал пальцы с её горла.
- Кто Вы? – спросила она.
- Мы встречались, - напомнил я ей, - несколько недель назад, около поля сражения. Ты была раздета и привязана к ярму твоими краснокожими владельцами. Ты были прикреплена к оси фургона. Это произошло незадолго до того, как тебя взяли в загон Ваниямпи.
- Значит Вы тот, кто ударил меня хлыстом и заставил рассказать о сражение.
- Да.
- Вы были беспощадны. Вы заставили меня говорить, как если бы я была рабыней.
- Это было подходящим для тебя. Ты была рабыней, - напомнил я.
- Даже тогда?
- Да, всегда.
Она робко потянулась рукой ко мне, дотронулась, и почувствовала ошейник в моем горле.
- Вы, также, теперь, являетесь рабом, - поняла она. - Мы - оба рабы краснокожих владельцев.
- Да, - согласился я. – Возможно, нам обоим, повезло быть оставленными в живых. Это - их земли.
- Надеюсь, между рабами могли бы быть добрые отношения, - пробормотала она.
- Я так понимаю, что тебя теперь называют Репой, - сказал я.
- Да, - подтвердила она. - Я - Репа.
- А я - Татанкаса, Красный Бык, - представился я. - Я - раб Кэнки, Огненной Стали из клана Исбу, племени Кайила.
- У Вас, по крайней мере, есть единственный хозяин, - позавидовала Репа. – А мы принадлежим всему клану Исбу.
- Ну, и как тебе живётся?
- Какой глупый вопрос! – засмеялась она, скорее твёрдо. - Я живу очень хорошо, конечно!
- Я рад это слышать.
- Встреча с Ваниямпи изменила мою жизнь, - заверила она меня, говоря ясно и немного громче чем следовало. - Я не могу передать Вам словами, насколько я довольна и счастлива. Эта встреча вызвала самое поразительное преобразование в моей жизни.
- Я понял, - улыбнулся я.
- Мы - радостные удобрения, - заявила она. - Мы, блеск на воде, делающий её потоки прекрасными. Мы - цветы, растущие на полях. Мы хорошие, Мы добро.
- Я тебя понял, - сказал я, догадываясь, что здесь разговора не получится.
- Я теперь убежденная и счастливая Одинаковая, - заявила она. - Я теперь не неодинаковая. Это должно быть ясно понято. Я - Одинаковая.
- Я понимаю.
- Я полностью и успешно охвачена Учением.
- Теперь нет необходимости, как это возможно было вначале, для того чтобы выгнать меня в Прерии, без еды и воды. Все один, и каждый - все, и все мы -Одинаковые. Учение - правда, и правда - Учение.
Я взглянул на других женщин Ваниямпи, стоящих на коленях около неё. Полагаю, это были её товарки по упряжи, вместе с ней отвечавшие за транспортировку одной из волокуш.
- Ты действительно настолько счастлива?
- Да, - воскликнула Репа, - я удивительно и потрясающе счастлива. Это должно быть ясно понято.
- Да понимаю я, понимаю, - усмехнулся я, и, подняв на руки, потащил её подальше от ненужных ушей.
Я остановился в нескольких ярдах от вигвамов, опустил её на колени в относительно тихом месте.
- Да, - ответил я, и услышал звуки приглушённых рыданий из-под её мешка.
Репа отчаянно потянулась ко мне, и схватила меня за ноги. Она прижалась щекой к моему бедру, и я почувствовал, что её мешок стал горячим и мокрым, пропитавшись слезами.
- Спасите меня от них, - говорила она сквозь рыдания. - Они - сумасшедшие. Они отрицают самые очевидные истины человеческой природы. Среди них мужчины не могут быть мужчинами, и женщины не могут быть женщинами. Это – больной и извращённый мир! Они борются против страсти. Они боятся чувствовать. Они боятся ощущать. Они извращают своё основание. Они отрицают свои чувства. Они все безумцы, все они!
Я присел рядом и заключил рыдающую женщину в свои руки.
- Они хотят, чтобы я стыдилась своего тела, - плача жаловалась она. - Они хотят и меня ввести в это безумие, а я не хочу их мрачного мира, их патологического безразличия, их пустого спокойствия. Я не черепаха. Я не овощ. Я - женщина. Я хочу быть той, кто я на самом деле. Я не хочу стыдиться своих потребностей или потребностей моего пола. Я хочу жить, и чувствовать!
Она была гореанской женщиной. Это сделало переделку под стандарты Ваниямпи дополнительно трудной для неё. По-видимому, подобный переход, к ценностям Ваниямпи был бы намного легче для женщины с Земли, благодаря их бесполому воспитанию.
- Это ведь не ошибочно хотеть быть живым человеком, не так ли? – спросила она.
- Да, - согласился я, - это не ошибочно.
- Они притворяются, что счастливы, но они несчастны. А ещё они переполнены ненавистью, - объяснила та, что была когда-то Леди Мирой.
- Давай радоваться тому, что это безумие ограничено горсткой изолированных загонов в дикой местности, - предложил я ей, подумав насколько ужасно это было, если бы такое бессодержательное безумие заразило более обширную область.
- Спасите меня от них, - простонала она.
- Это не реально, - ответил я, и она заплакала снова, а я прижал её более тесно.
- Тебя нашли среди солдат, - напомнил я. - Несомненно, поэтому тебя и послали в сообщество Ваниямпи. Это - твоё наказание.
- Самое справедливое и подходящее наказание для меня, - с горечью признала она.
- Да, - согласился я.
Это было особенно ужасное наказание, для такой женщины как она, той, у кого была некоторая идея возможностей жизни и чувств.
- Лучше уж, быть самой низкой рабыней, голой и закованной в цепи, у самого жестокого рабовладельца Гора, - сказала она.
- Да, - не мог не признать я.
- Смотрите, - сказала она, отстраняясь, и с плачем указала на мешок. - Они боятся даже позволить нам видеть настоящих мужчин.
