Лина Люче - Я твоя (СИ)
Он почувствовал такое облегчение, что едва не рухнул.
- Спасибо, - выдохнул он.
- Но ближайшие четыре года у нее будет особый режим опеки. Вы хотите оставаться ее опекуном?
- Да.
- Тогда через полчаса вас ждет в Ксеариате психолог для беседы, вместе с Каей. Там же получите все инструкции. И еще одно, Касиан.
- Слушаю, - сказал он, так как Ксеар сделал длинную паузу.
- Никаких разговоров по поводу произошедшего. Возраст Каи должен оставаться тайной для всех.
- Понятно.
- Удачи.
Касиан сунул коммуникатор за пояс и посмотрел на Каю.
- Ты остаешься.
Девушка покачнулась, и он едва успел поймать ее, когда она упала в обморок.
30.
Альбумена и Яльсикар появились в приемной почти одновременно и едва не столкнулись в одной точке. Бьякка проворно отпрыгнул и недовольно воззрился на повелительницу стихии:
- Ты почему не ко входу переносишься?
- А ты почему? - огрызнулась Альбумена.
- А мне лень, - нахально улыбнулся Яльсикар, и она вдруг замерла, увидев нечто новое во взгляде старого знакомого, которого, казалось, знала вдоль и поперек.
- Мне тоже, - осторожно улыбнулась она, сообразив, что он, кажется, к ней переменился после всей этой истории с отловом педофила. Точнее, отловом несчастного Ка Лье, который, как уже было ясно, и впрямь пал жертвой нелепого совпадения. Так или иначе, глава СБ, который всю жизнь относился к ней как минимум настороженно, теперь вдруг посмотрел на нее с теплом и даже доверительным озорством, и явно был рад встрече.
- Чего ему надо? - кивнула Альбумена на дверь в кабинет Ксеара. Она осведомилась об этом так заговорщически, как будто они с Бьяккой были школьниками, которых вызывал директор.
- Сейчас узнаем.
Яльсикар распахнул дверь в кабинет и пропустил ее вперед. Айи предложил им сесть и опустился в свое кресло.
- Марина отпустили? - осведомился он.
- Да, - кивнул Яльсикар.
- Ты просил его не говорить с прессой?
- Ага. Айи, он так полюбил меня за три дня, что был просто счастлив оказать мне эту услугу, - саркастически ответил Бьякка.
- Я поговорю с ним.
- Думаю, уже поздно. Да пусть трындит, мне не привыкать. Я закона не нарушал.
Альбумена покосилась на Яльсикара, перевела взгляд на Ксеара:
- Айи, ты не думаешь, что пора немного приструнить прессу? Мне не очень нравится, что происходит в последние дни.
Он кивнул:
- Я чуть позже встречусь с главными редакторами.
- Я хочу поговорить с Ягилем. Он зарвался, - добавил Яльсикар.
- В смысле - поговорить? - не понял Айи.
- В смысле - арестовать его за публичное оскорбление повелителей стихий.
- Я не буду его выставлять за это. Тогда поднимется шум до небес, и он будет выглядеть героем-мучеником, - сдвинув брови, заметил Ксеар.
- Я не предлагаю его выставлять. Просто хочу обсудить с ним это, - настаивал глава СБ.
- Иными словами, ты хочешь его напугать? - поднял бровь Айи. - А он испугается? Или только обозлится?
- Испугается. На этот раз - да.
- Почему?
- А потому, что кое-кто из его подчиненных недавно накосячил, - снова оскалился Яльсикар, - и удаление будет угрожать не только ему. А он у нас же совестливый парень.
Ксеар побарабанил пальцами по столу и дернул уголком рта.
- Некрасиво, Яльсикар.
И тут вмешалась Альбумена, которая все это время молчала, но внимательно следила за разговором мужчин.
- А кто сказал, что должно быть красиво, Айи? - очень тихо спросила она. - А когда он лезет в нашу личную жизнь, когда он сразу после помолвки Зарайи обливает ее грязью с ног до головы - это красиво? Между прочим, не каждый мужчина мог бы отнестить к этому так спокойно, как Аквинсар. Да, Яльсикар?
- Конечно, - кивнул глава СБ. - Мог бы и испортить ей помолвку-то.
Айи сердито посмотрел на бывшую жену, потом на Яльсикара.
- Да делайте, что хотите, - устало ответил он, наконец.
Воцарилась тишина, потом Яльсикар шевельнулся в кресле.
- Что с Каей?
- Она остается. Ей нужна психологическая помощь, а в реальном мире она не сможет ее получить. К тому же она уже слишком долго у нас прожила.
- Логично. Только как ты это объяснишь журналистам?
- Да никак, - Айи откинулся в кресло. - Об этом я и хотел с вами поговорить. Надо как-то это скрыть.
Яльсикар скептически хмыкнул:
- Айи, об этом знает уже целая толпа народу. Допустим, мои агенты не проговорятся. Но вот твоя Дестина, например...
- Кто это? - удивленно спросила Альбумена. Ксеар так изменился в лице, что она даже приоткрыла рот от удивления.
- Это его помощница, - ответил ей Яльсикар, - ты ее видела на пресс-конференции. Она у нас в седьмом уже.
Альбумена потеряла дар речи, все еще не в силах свести глаз с Айи. С ним что-то происходило странное. Наконец - она это увидела - он взял себя в руки, и его глаза предупреждающе блеснули:
- С ней я как-нибудь сам разберусь, Яльсикар.
- Ладно. Но ведь речь не только о ней. Сама Кая, ее опекун, да еще психолог, да еще Джара, блин...
- Как Джара? Она-то каким боком? - не понял Айи.
- А ей твоя Дестина рассказала, с которой ты сам разберешься, - любезно пояснил глава СБ.
Альбумена подперла подбородок рукой, изучая взглядом бывшего мужа. Кажется, она начала понимать. Да и не зря Бьякка уже дважды повторил "твоя Дестина". Губы повелительницы стихий дрогнули, но тут она встретила взгляд Айи и мигом посерьезнела, выпрямившись.
- Я тебе скажу, Айи, чем это закончится, - продолжил Яльсикар, набычившись, - через пару недель, максимум - месяц, вся эта история вылезет наружу. И тебя обвинят не только в нарушении закона, но еще и в том, что ты пытался это скрыть.
- Что ты предлагаешь?
Альбумена видела, что Ксеар кипит от ярости. Она таким его не видела очень давно. Было ясно, что сейчас они сцепятся с Яльсикаром, и потом долго еще будут злиться друг на друга.
- Ребята, - нежно сказала она, - не ссорьтесь. Я думаю, что нам надо все-таки попытаться все сохранить в тайне. Яльсикар, Кая - не Зарайа, она не вынесет всех этих публичных разборок. С нее и так достаточно стрессов.
- Я понимаю. Но Айи у нас большой друг журналистов, и...
- Айи, может есть какая-то возможность запретить обсуждать эту тему? У нас всего с десяток изданий, ты же можешь собрать всех главных редакторов и намекнуть, что не хотел бы расследований в этом направлении?
Ксеар задумался.
- Мне кажется, это может возыметь обратный эффект, - наконец, изрек он.
Все трое замолчали и задумались. Яльсикар встал, достал коньяк и стаканы, налил всем, не спрашивая.
