Вадим Крабов - Рус. Защитник и Освободитель
— Что, Рус, не захотел отправлять меня вчера с тем жадным глупцом Фарманом? — усмехнувшись, спросил месхитинец.
— Ты прав. Посчитал это оскорблением не только для тебя, но и для себя.
— Точно моя помощь не нужна?
— Да сколько можно, Борис! Справлюсь, не переживай. О себе подумай. Вернешься домой, к тебе возникнут вопросы. А что ты делал с Главным шаманом? Может вы и раньше были знакомы? Так и до предательства дело дойдет.
— Не дойдет, — не согласился Борис, — скажу правду — нашел преступника по делу виллы «Апила», напросился допросить и разговорились. Обо мне сложилось особое мнение — люблю разгадывать головоломки. Тебе, княжескому зятю и все остальное, это ничем не повредит. А военных секретов я не знал, так что не мог предать и при желании. У меня там жена, дети, внуки. Как я их брошу?
— Как знаешь, — Рус пожал плечами, — да пребудет с тобой богиня удачи! — Хотел развернуть Воронка, но Борис его остановил:
— Как чувствовать себя на месте Марка?
— Боги с тобой, я еще жив! — открестился бывший грабитель, — но ты прав, неприятно.
— Твоя вилла — продолжение «Апилы». Это ты, надеюсь, понимаешь? У Кагана было много подручных и одного ты знаешь — Карпос. Да, Силы не потревожены, но это еще не доказательство его непричастности. Второй живой помощник — Дохлый. Не улыбайся, опасный тип. Упитанный живчик невысокого роста с румянцем на щеках. Особое отличие: при разговоре всегда активно жестикулирует, шевелит пухлыми пальцами. Это бросается в глаза. — Рус жадно внимал, хотя сама собой «включилась» память Кагана. Дохлый был далеко не единственным «серьезным человеком» в его окружении, возможно, и другие остались в живых. Вряд ли Борис «вычистил» всю «братию». — Еще один момент. Грабители, по показания свидетелей — мужчины, хватали постельное бельё, пусть и дорогое. Сгребли платья твоей жены. Во дворе от половины тряпья избавились. Не правда ли, как-то по-женски?
— Ты хочешь сказать…
— Подозреваю! — перебил его Следящий, — это еще ни о чем особом не говорит, но намекает на участие женщины. В каком виде, судить не берусь, но я полагал бы, что наводчицы. Причем такой, которой верят и у неё есть личные счеты к обитателям «Закатного ветерка»… — задумчиво помолчал и завершил, — пожалуй, всё. Тебе тоже понадобится помощь боги удачи, Рус. Желаю, что она была на твоей стороне. До встречи! — помахал рукой и направился к шатрам, окруженным редкой цепью скучающих стражников.
«Шерше ля фам… Этого еще не хватало! Злится на обитателей виллы и знает, где что лежит… да у меня их четырнадцать штук! Или пятнадцать? Бабы известные склочницы. Не важно, потом… Пиренгул ждет…», — с этими мыслями подскакал к неприметному входу в «Каменный шатер», во дворец владетеля княжества Тир, который и выглядел как огромное обиталище кочевника. Рус бывал в нем неоднократно, но так и не разобрался в лабиринтах лестниц и коридоров.
Пиренгул встретил зятя скромно-торжественно. Отечески обнял и важно произнес:
— Поздравляю, сынок, с победой! Спас старика, — чуть слезу не пустил. Знал бы его Рус похуже — поверил бы в искренность, — твоих молодцов — этрусков лично не видел, но мне докладывают — орлы! Обеспечивают всем необходимым, не переживай, — говорил уже разжав объятия, — храм им построим в Кагантополе, там основное их расположение будет.
— Договорился о проходе, папа? Когда успел? — съязвил Рус.
Столица оставалась закрытой для этрусских подразделений численностью более десятка и Рус с этим согласился. Северным воинам давно определили Кагантополь, как давно наметили примерный маршрут прохода к пятну «для всех желающих». По краю пустыни с частичным захватом Плато Шаманов (еще одна страховка). И в каждом порту останется по пару десятков этрусков. Пиренгул считал, что этого достаточно для «усмирения заморской жадности».
— Не ерничай, сынок, — с отеческим укором ответил князь, — понимаю, у тебя горе, сочувствую. Что-нибудь важное пропало? — при этом вопросе в глазах мага-Пылающего мелькнуло пламя, выдав-таки волнение.
— Ерунда, ни один пергамент не взяли, — отмахнулся Рус, — можно тебя попросить? — так резко перешел к просьбе, что тесть на мгновенье опешил. Ответил не сразу и преувеличено бодро:
— Конечно, Рус!
— Дай мне поговорить с Мирханом.
— Разумеется! Он уже снят с должности за самоуправство. Хотел казнить, но знал, что он тебе понадобится. Допрашивай, сколько потребуется, — само участие.
— Только, сынок… — выдержал задумчивую паузу, — ты бы не увлекался, знаю я тебя. Фарман справится. Он хоть и падок на жирные гекты, но когда надо — росинку в песке отыщет.
— Знаю, Пиренгул, — легко согласился Рус и заговорил о главном, — Тебе сколько времени потребуется на переговоры с царствами?
— За месяц думаю управиться, — серьезно ответил князь, — уже начал.
— Значит, через полторы декады готовься к походу. Пятно нас ждет. По-людски пойдут, не через «яму». Пусть… пять-шесть кочевий снимаются и выдели сотни три воинов. От меня пойдут две сотни этрусков.
— А ты? — спросил внешне безразлично, но с затаенным волнением.
— Я постараюсь, — ответил зять, не моргнув глазом, — думаю, как раз закончу дела. Нет, грабеж ни при чем. На мне еще Кушинар, забыл? Распустились они там без меня, — можно подумать, он успел «построить» кушингов. Но Пиренгулу о том неведомо, — Да, папа, займи сотню гект. Поиздержался…
«Какой-то он подозрительно спокойный, податливый, — думал тесть, глядя в след уходящему зятю, — не простит он оскорбление, упрямый баран! Дарки с ним, только бы обещанное исполнил! Ну Фарман, ну Мирхан — совсем вы обнаглели без Максада. Ничего, приедет — устроит вам скачки на диких единорогах…», — сам не хотел влезать в ведомство друга, были и другие заботы у князя-победителя.
Немногим за полдень, во вторую дневную четверть, в привычном сухом овраге за городом, возник желтый круг. Вскоре из него выпрыгнул Адыгей, а за ним и Рус. Надо отдать должное «степному волку», он не растерялся после падения в песчаный лабиринт, а сразу принял пружинистую стойку и огляделся на все триста шестьдесят градусов. Незаметно осмотрелся, привычно, словно сто раз путешествовал по необычной «тропе». Ни чета целому бакалавру Карпосу, полагавшему, что попал к Тартару. Но будем справедливы: «волк» знал, куда идет, а Текущий не ведал.
Конечно, Рус составлял другие планы на пребывание в Эолгуле. Во-первых, после наглого нападения диверсантов на лагерь коалиции, во всей красе проявился недостаток «обтекателей» — пробиваемость обычным оружием. Два тиренца тогда все-таки получили ранения обычными стрелами без Знаков. Появилась, вернее, приобрела особую актуальность давняя задумка защитного амулета, совмещающего достоинства «обтекателя» и «пыльной стены». Первый отлично разрушал структуры, вторая — отбивала физическое воздействие. От структур она тоже защищала, но хуже «обтекателя».
