Василий Сахаров - Степные волки
— Нет, ну вы видели, достопочтенный, — сказал капитан жрецу, выползая из кустов, — все сметают на своем пути.
— Сила, — прохрипел Фриге Нойм, также выползая из под соседнего куста и выплевывая из рта набившуюся туда листву.
— Становись! — голос виконта Сагина, только недавно звучавший весело и зычно, стал сиплым и глухим.
Воины конного эскадрона лучников вылезали из болотной грязи, скопившейся в ямах вдоль дороги. Они нехотя построились и капитан их пересчитал. Как раз в этот момент, к ним подъехал сам главнокомандующий всей оборонительной армии, полковник Микит, в сопровождении охраны и свиты.
Виконт Сагина подскочил к нему, чуть ударил правой рукой в районе сердца, вытянулся, насколько позволяла окружающая его скользкая грязь и, вскинув руку ввысь, доложил:
— Господин полковник, третий эскадрон второго полка легкой кавалерии, вел бои в течении полутора часов с превосходящими силами противника, пробившимся на нашу сторону реки, и захватившего плацдарм для дальнейшего продвижения вглубь герцогства. От вверенного мне эскадрона в сто тридцать солдат, в живых осталось сорок два. Доложил: капитан Сагина.
— Молодец, капитан, — бросил полковник, окинув взглядом уцелевших бойцов эскадрона. — Правильно действовал, инициативно, — и тут, он заметил Фриге Нойма, которого неоднократно видел на военных советах возле Верховного жреца. — А вы что здесь делаете, достопочтенный Нойм?
— По мере сил своих, борюсь с врагом, покусившимся на нашу любимую родину, — смирно ответил жрец, морщась от боли в боку.
— А сил у вас, как я посмотрю, достопочтенный жрец Нойм, не меряно, — усмехнулся главком и выехал на вершину холмика.
Капитан и жрец пошли за ним вслед, не смотря на усталость, было интересно посмотреть как гвардейцы-рыцари уничтожают врага. Однако, увидели они совсем не то, что ожидали увидеть, поскольку об окончательной победе, речь не шла. В низине, на всем пространстве поля, огромная толпа людей яростно рубилась в грязном месиве. Ноги лошадей скользили, воинам в тяжелой броне повернуться было негде, и одна масса конных воинов давила на другую, такую же. Горцев гарля было не видать, их попросту затоптали, не только рыцари герцога, но и бордзу, перебравшиеся на этот берег.
Полковник Микит молча наблюдал за сражением и, по одному ему заметным признакам, определил:
— Наши побеждают.
— Разрешите обратиться, — вновь вытянулся капитан Сагин.
— Говори, капитан, — полковник не отрываясь наблюдал за развернувшимся сражением. — Тебе сегодня многое можно.
— А как вы определили, что победа будет за нами?
Полковник несколько помедлил и ответил:
— Смотри и учись, капитан. Наших хоть и меньше, но они чуть выше и разгон у них был, пусть небольшой, но был. Теперь битва смещается к реке, и рыцари просто выдавят бордзу в то месиво, что еще с утра, было бродом через Сану. Сила инерции и масса на нашей стороне, а значит, что и победа. Понимаешь?
— Так точно, господин полковник, — капитан вновь вытянулся, его ноги заскользили и он грохнулся наземь.
Какой-то молодой корнет из свиты, прыснул от смеха, а полковник, все так же, не оборачиваясь, произнес:
— Корнет Вальха.
— Я, господин полковник.
— Вы видите того рыцаря, с белым широким шарфом вокруг талии, который так браво орудует своим огромным мечом?
— Так точно, — отозвался корнет. — Это полковник Снат, командир гвардейского полка.
— Направляйтесь к нему и передайте приказ усилить давление на противника по правому флангу.
— Но, господин полковник, — робко возразил корнет. — У меня только легкая броня, и меня там просто убьют.
Микит нагнулся к капитану, который уже встал, и сказал:
— Вот видишь, Сагина, ты со своими воинами в легкой броне, полтора часа тысячи горских воинов держал — герой, не струсил, а корнет Вальха, струсил. Значит, не все штангордцы настолько храбры, как и ты.
Корнет, с оттяжкой, стегнул своего породистого жеребчика плетью и умчался в самый центр битвы. Когда через полчаса Вальха вернулся тяжело раненный, прежде чем отправить его в санитарный обоз, который подошел к месту боя с целым пехотным полком, Микит нагнулся к нему и спросил:
— Ты понял, корнет, почему я так поступил?
— Да, — прохрипел израненный Вальха, — понял. Нельзя так поступать, смеяться над человеком прошедшим смертельный бой.
— Это хорошо, что понял, хочу верить, что будет из тебя толк, мой сын.
Проводив корнета, который, как выяснилось, оказался его сыном, полковник убедился что исход битвы предрешен и, забрав с собой Фриге Нойма, отправился в ставку армии. Уже к вечеру, когда рыцари добили остатки рахдонских гвардейцев и скинули их в болото, которое раньше было рекой Сана, пришло время подвести итоги сегодняшнего сражения. Штангорд потерял полный линейный батальон, восемьдесят конных лучников и двести семьдесят рыцарей. Противник значительно больше, от трех до четырех тысяч пехоты гарля, тысячу легкой конницы и полторы тысячи элитных воинов бордзу. Первую битву выиграл Штангорд, но только первую.
Глава 19
Все начиналось хорошо. К задуманной как место засады на караван с золотом, паромной переправе в верховьях Итиля, вышли удачно, никто нас не заметил, и никто, кроме погибших молодых борасов, не видел. Выбрали место для забазирования, расположились, и вдоль дороги на Арис, идущей от переправы, выставили наблюдателей.
Лето, тепло, хорошо, почти весь день мы валялись на солнышке в одной из глубоких балок, видимо, бывшее русло какой-то пересохшей речушки, ожидали вожделенную добычу, а ночами, наша тройка ходила в степь. День за днем, неделя прочь, а за ней вторая, каравана нет как нет, и только двигавшиеся по дороге обозы с солью, тканями и продуктами из отдаленных становищ, сел и городков, говорили о том, что степь не вымерла. Время от времени и конные охранные полусотни мелькали.
Единственное, что скрашивало наше безделье, так это занятия с Лукой и Джоко, как минимум по три-четыре часа в день, на это выделяли. Ладно, мы и наши парни нашли себе занятие, а вот разбойнички и наемники нервничали. Пока наш отряд не заметили, но рано или поздно, кто-то натолкнется на наше убежище или караульщиков расставленных вокруг приметят. Вот тогда держись, что-что, а охранные структуры в рахдонском каганате, работали получше дромских, как говорил купец Бойко Путимир.
На всякий случай, в своем десятке мы всегда держали три-четыре арбалета на взводе, мало ли что. У всех нервишки пошаливают, и пару раз чуть до поножовщины не доходило, хорошо еще, что каждый раз Кривой Руг поблизости оказывался. День ото дня напряжение среди бойцов росло, и вот, когда мы уже определили для себя последний день ожидания каравана, он наконец-то появился.
