Елена Звездная - Всего один поцелуй
Ориниана замолчала, на ее губах играла мечтательная улыбка.
— А что было дальше? — с грустью спросила Айрин.
— Пока был жив император Лесканар мама обещала что мы с Оссоло поженимся, она говорила что мы будем прекрасной парой. Даже учитывая что Кимора была фавориткой, мы все же принадлежим… принадлежали к роду Вегейрос и по положению были равны роду Ликсор, даже тогда мы могли пожениться. Но оказалось, что император был только первой любовью Киморы, а второй ее любовью была власть. Когда император Артиан вышел, хлопнув дверью, в маме что-то сломалось. Она начала смотреть на меня… странно, не так как всегда. В ее взгляде появилась заинтересованность, а я… Детские комплексы взыграли, мне так захотелось, чтобы мама гордилась мной. Я оделась в платье которое она принесла, позволила себя подкрасить и причесать, и повинуясь ее приказу пошла просить императора позволить нам остаться при дворце. Вот тогда он увидел меня впервые, и в его глазах было столько… восхищения. Полагаю, ты понимаешь, что нам разрешили остаться.
— А почему Артиан не видел тебя раньше?
— Кимора не терпела соперниц, поэтому, когда она заполучила сердце императора Лесканара, потребовала, чтобы он избавился от императрицы… весьма негативно относившейся к нам с мамой. Император подчинился просьбе и отправил жену и сына в Северную резиденцию. Артиан вернулся во дворец лишь после смерти Лесканара, и естественно, перенявший ненависть от своей матери, он мечтал уничтожить бывшую фаворитку отца.
— Но ты, — Айрин изумленно смотрела на мать, — что ты могла сделать в той ситуации?
— Многое, Айри, — Ориниана тяжело вздохнула, — род Вегейрос, когда-то принадлежал к королевскому роду. Историю пишут победители, поэтому о королевстве Инанир я знаю немного, просто мама рассказывала, что когда-то мы правили, до завоевания… Поэтому в нашей семье из поколения в поколение передавались определенные знания…
— Да, бабушка учила меня, — Айрин устало легла на постель, — только это… неправильно так поступать.
— Правильно или не правильно, но мы умеем вызывать симпатию и участие, иногда мы воздействуем на людей против собственной воли. Род Аскаилоне, который вот уже несколько столетий во главе Такассии, обладает похожими знаниями, но они оказывают влияние иначе.
Айрин невольно вспомнила бесшумную походку Рионара, его ауру всевластности, то, как темный король без труда подчинял себе людей, то, как он умел манипулировать окружающими. Многое теперь предстало в ином свете.
— Почему Кимора не повлияла на нового императора сама?
— На это потребовалось бы время, потому что Артиан ненавидел ее, а времени у нее не было.
— А тебя он…
— А мою просьбу он выполнил сразу, поддавшись моему влиянию, — с грустной улыбкой ответила Ориниана, — точнее тогда мне так показалось…
— Только показалось?
— Нам позволили остаться во дворце, — продолжила рассказ женщина, — и мать даже оставили в прежних покоях… а меня переселили ближе к молодому императору. — Айрин с жалостью погладила руку матери. — Нет, это было не то, о чем ты подумала. Он любил меня. Оказывал знаки внимания, дарил подарки, прикасался… Оссоло Ликсора я больше не видела, его отправили в составе посольства в Лиотиссию.
— И тебе пришлось стать любовницей Артиана?
— Пришлось… не слишком правильное слово. Очень скоро я потеряла голову от страсти, потому что Артиан умел соблазнять, а он говорил, что тоже любит. Мы не замечали никого и ничего вокруг несколько лет. Мама снова была у власти и снова правила. А потом ко дворцу прибыла чета Дархарз. — Айрин невольно вздрогнула при упоминании этого рода. — Да, вдовствующая императрица применила известный принцип — 'Клин клином вышибают'. Лариора Дархарз обладала чертой, которая так заводила Артиана — она обожала супруга и на императора внимания, как на мужчину, не обращала. В нем проснулся азарт охотника. Вновь начали устраиваться балы, и он танцевал со мной все реже, предпочитая придворных дам.
— Почему ты оставалась с ним?
— Я любила… Я полюбила его, я на многое закрывала глаза, к тому же наедине он был все тем же безумно влюбленным, все так же шептал 'Моя Ори, моя синеглазая девочка…'. Лариора Дархарз так и не ответила ему взаимностью, и тогда Артиан применил силу. Я догадывалась, что они в его кабинете, видела это по глазам слуг, но второй раз в жизни воспользовалась своими знаниями, чтобы уговорить стражников пропустить меня.
— И… ты это увидела?
— В тот миг все во мне умерло… Он был одет, а на ней ничего не было, только в глазах… В черных глазах милой Лариоры светилось счастье, была нежность… Артиан он умел доставить наслаждение, у меня все горело от одного его прикосновения… впрочем, тебе еще рано об этом знать.
— А что было потом? — Айрин вспомнила такую красивую и грациозную мать Рионара, с длинными черными волосами, как и у темного короля.
— Он догнал меня, умолял простить, говорил, что любит, как и прежде и всегда будет любить… Я не простила. Позволила ему все в ту ночь, а когда он уснул, встала, переоделась в одежду служанки и, собрав свои драгоценности, сбежала.
С трудом представляла себе Айрин подобное путешествие, с трудом и ужасом.
— Мне удалось сесть в почтовый дилижанс, 'уговорить' двух дам помочь мне и они на границе сообщили, что я их племянница. Так я покинула Такассию. Затем встретила Норида Серана.
— Папу?
— Да… мы поженились. Он очень меня любил, и я была счастлива, впервые оказавшись вдали от дворца, интриг, полных злобы взглядов придворных. Через четыре с половиной года родилась ты. Норид тебя обожал, называл солнечной принцессой. Семь лет ты росла, радуя нас с папой, а потом…
— Вас нашли? — для Айрин это было туманным воспоминанием, когда мать плакала над постелью умирающего отца.
— Артиан действительно любил меня, но любил как зверь, как животное, как собственник. Он рискнул своей безопасностью и прибыл в Лиотиссию инкогнито с несколькими телохранителями. Норида он искромсал на дуэли, хотя это сложно было назвать дуэлью. Когда друзья привезли твоего отца, он уже умирал, я не стала дожидаться его смерти и увезла тебя к Киморе. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Но меня перехватили, едва я передала тебя маме и отъезжала от нашего родового имения.
— Он сохранил тебе жизнь?
— Когда меня доставили Артиану передо мной стоял совсем другой человек. Он больше не умел любить. Но он поблагодарил меня. Сказал что, только испытав невероятную боль от того, что я сбежала, он сумел стать столь сильным правителем. Он сказал, что если бы я была рядом, он никогда не сумел бы стать тем, кто он есть. Вот так растоптав мою жизнь, император приказал мне убираться из Такасии.
