Эдем 6 (СИ) - Афинский Владислав

— Так, а кто такой этот Рамбаут?

— Он упоминается в составе нашего войска как раз с момента перехода наших складов на сторону барона Милета Лаберуса, который предложил больше денег.

— Переход наших складов? — удивился Хемарт.

— Да, именно так.

— А почему мы тогда не умерли с голоду? Вроде же вопрос снабжения решился. Я думал мы всё же захватили склады Генриха.

— Нет, склады мы в результате этой авантюры, наоборот, потеряли. Но удалось договориться с Пенелопой, что сделал ваш паж-сердцеед. Она сжалилась и теперь поставляет солонину.

— Пенелопа? Это которая дочь сына графа Тимида от его третьей жены? Так её отец же выставил три сотни закованных в латы алебардщиков для барона Милета Лаберуса! Он же буквально наш враг!

— Дела семейные порой бывают крайне сложными… — нейтрально произнёс аристократ и пожал плечами. — Может не смогли договориться.

— Так, ладно… так что там с Рамбаутом-то? — снова к первоначальному вопросу вернулся Варин Карнот. — Я правильно понимаю, что в наших рядах сражается никому неизвестный рыцарь?

— Или наёмник. Если бы мы знали обладает ли он титулом, но мы не знаем.

— ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО!!! — третий запыхавшийся разведчик влетел в шатёр и пытался отдышаться.

— Опять измена и предательство? — закатил глаза виконт, который уже что-то совсем поплыл на этой войне.

— Знамёна… там… на юге… на горизонте… лорда Великолепного.

— Лорда? — раздражённо переспросил господин Хейл. — Почему ты не озвучиваешь его титула? Он же, как и я, почётный виконт.

— Ваше сиятельство… Это не совсем так! — встрял советник Ботольт, принося к главнокомандующему свиток. — Лорд Великолепный недавно по велению гергоца Рейнальда де Нобель стал графом.

— Так…

— НО! Месяц назад его опустили до барона из-за вроде как неподобающего общения в высшем обществе. И вроде как он подал апелляцию, сам король изучает это дело и возможно его восстановят даже обратно до титула графа, ведь вскрылась одна крупная взятка и вроде делом заинтересовалась Гильдия… И из-за этой неопределённости его пока что называют лордом, по титулу учтивости.

— О, я нашёл! — воскликнул аристократ, откопав нужный свиток. — Великолепного должно быть послал ваш сюзерен, граф Силийский, чья жена является вашим другом, и которая является в свою очередь другом Тедрика Озёрского, через которого вы знакомы с герцогом Рейнальдом де Нобель, который в свою очередь является наблюдателем этой войны и также регулировал вопросы со складскими войнами, где нам приказали проиграть.

— ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО!!! Армия Великолепного в боевом построении движется к нашему лагерю!

— Или здесь написано не Силийский, а Алийский? — нахмурился аристократ, смотря на копии присланных писем. — Ну и почерк… Хм… Что же, вижу ситуация крайне запутанная, господа. Поэтому предлагаю единственное правильное решение в данном случае. Все, кто нас атакует — наши враги. Те, кто сражается нами — наши союзники. Вот и всё.

Решение было принято единогласно, после чего война начала набирать новые обороты. Много ещё лариосов принимало участие в этом конфликте, одни приводили солдат и уводили. Один раз в лагере остановился рыцарь с тремя десятками смертными и только через неделю он понял, что должен был прибыть на другую сторону.

Подобное, наверное, может показаться странным и крайне глупым. Как может такой хаос воцарится на войне? На самом же деле любой серьёзный конфликт в Ландосе всегда таким и был. Ведь все стороны здесь сражаются по самым разным личным причинам, про ту же осаду замка Беринота Терейского никто уже и не помнил.

Никто точно не знал каких целей добиваются их союзники. Поэтому даже случайная победа могла обернуться причиной того, что один из твоих рыцарей вдруг переметнётся на другую сторону, ведь оказывается здесь он искал лишь месть другому рыцарю, однако его двоюродный брат по материнской линии разведённых родителей оказывается на стороне барона и теперь ещё большим кровным врагом получается становится сам виконт, что заставляет отринуть клятву по вполне обоснованным причинам.

Ведь вассалы не рабы, у их сюзеренов также существуют обязанности. Более того существует отдельное правило, что если сюзерен не по чести обошёлся со своим вассалом, то тот может легко отказаться от клятвы из-за несоблюдения второй стороны. Стоит ли говорить, что формулировка «обойтись не по чести» крайне размытая и под неё можно подвести, что угодно? Более того, лариосы ведь любят оскорбляться по поводу и без, после чего вопрос приходится решать кому-то из королевской семьи, Гильдии или герцогу, второму после короля смертному в Ландосе.

А Лансемалион Бальмуар… он не врал, ведь и сам уже давно запутался, кто и на чьей стороне воюет. Также десятки тысяч мотивов в голове держать сложновато, ведь важно понимать, что вот герцог в Ландосе один, как и король. А вот количество графов измеряется сотнями. У каждого графа есть минимум один виконт, ведь сам титул виконта изначально подразумевает помощника графа, хотя иногда существуют и относительно самостоятельные виконты, пусть и большая их часть является вассалами графов. Баронов ещё больше, мелких рыцарей же и вовсе тысячи, скорее даже десятки тысяч, если учитывать простых смертных. Точное количество знает, наверное, только Гильдия, ведь эти титулы выдаются налево и направо, как и их обладатели умирают с незавидной частотой. Ну и как виконт может знать лично знать каждого рыцаря, многие из которых фактически являются младшими офицерами? Только в отличии от всяких сержантов и капитанов, эти лариосы могут просто взять и уйти.

Воцарилась несусветная неразбериха, но именная такая ситуация и нужна была сиру Бальмуару. Хаос, форму которому и придавал аристократ. Конечно, полного контроля не было, однако и за все последствия будет отвечать кто угодно, но не сам Ланс, который в том числе лично за спинами друзей и врагов сеет смуту, чтобы пожарище войны разгорелось посильнее и открыло ещё больше возможностей.

Глава 26

Кажется только вчера выпал снег, а вот уже солнце его растопило. Вместе с ним прогремело генеральское сражение, хотя особого внимания ему Ланс не придал. Собранные вокруг виконта силы разгромили куда более меньшее войско барона. Победитель был известен заранее. Однако война на этом не закончилась, как и важно понимать, что потери в этой битвы пусть и ужасали, однако проигравшая сторона не потеряла и трети своего личного состава. Лишь четверть с учётом тяжело раненных и пленных.

С боем барон отступал и планировал перехватить инициативу путём разделения своих знамён на малые самостоятельные группы-армии. Рыцарей и сержантов всё же в армии Милета Лаберуса куда больше, а вот Эрнольд Хейл выстроил сильно централизированную иерархию. Да и младшие звенья не обладали достойным офицерским обучением, в основном в командиры отрядов отбирали исключительно самых здоровенных и самых громких солдат с луженной глоткой.

Переход к новой тактике сопровождался потерей нескольких десятков крепостей. Также виконт был вынужден разделить и свои знамёна, ведь ширина фронта возрастала, как и количество мелких стычек. Однако так или иначе в генеральской битве большие потери понес барон, а значит инициатива находится в руках виконта. Поэтому сам Эрнольд Хейл взял с собой значимую часть войска и отправился по ныне открытым путям к крепостям и замкам мелких рыцарей для собственно осад и захватов.

Ланс подобное решение осуждал, ведь уже имелась информация о том, что в войну скоро вступит Альбертус Альярд, сюзерен барона. Всё из-за того, что виконт втянул в конфликт графиню Матильду, которая в тайне от мужа оказала мощную экономическую помощь и тем самым оправдала вмешательство новых сил со стороны врага. Конечно, граф и до этого присылал помощь, но теперь он собирает все свои знамёна. Тоже самое начал делать и граф Сиалийский, муж Матильды и сюзерен виконта Хейла. И по всей видимости война теперь не закончится разрушением мелких замков. Либо земли барона, либо земли виконта должны перейти в другие руки. Хотя бы частично, ведь уже сами графы вышли на игровую доску.