Башня тишины (СИ) - Джафаров Рагим

— Отвратительно! — с явным восхищением протянул Дауд.

— Если меня попросят проиллюстрировать поговорку «Начал за здравие, а кончил за упокой», то я этот момент перескажу. Я не понял, тебе нравится или нет?

— Красиво, — с сожалением сказал Дауд, — но природу портит. Море же не для этого создано.

— Кем создано?

— Ай, да-а-а! Да кем бы ни было создано! Ахурамазда твой есть же? Он разве для этого море сделал?

— А он его и не делал. В зороастрийской космологии море — творение главного злодея Аримана. Соленая вода — это как бы испорченная обычная вода, которую создал Ахурамазда. Так что в этом смысле… Наверное, хуже уже не сделать…

— Ну… — растерялся Дауд, — я в ваши дела не лезу, но логика странная. А вот если в соленой воде утонуть, то тебя в рай пустят?

— Не знаю. Меня, возможно, и без того не пустили бы. А к чему ты это?

— Закат уже.

— Как думаешь, джинн за мной пойдет или за Октаем?

Эпизод 11, в котором Руслан достигает дна, Октай готов взорваться, а Саид раскрывает главный секрет

— Все будет хорошо, Руслан-муэллим! Все будет хорошо!

— Ты кого из нас убеждаешь? И на каком именно этапе все будет хорошо? Там, где я впервые в жизни ныряю с аквалангом?

— Миллион человек ныряли, да! И ничего! Тут не очень глубоко даже! — заверил его Дауд.

— Я рад за весь этот миллион! А сколько из них слепых?

— Не думаю, что такую статистику кто-то собирал…

— А знаешь почему? Потому что там нужны глаза!

— Ну ты же тут как-то без них обходишься, — пытался успокоить его Дауд.

— Тут у меня есть уши! А там люди общаются жестами. А что нужно, чтобы общаться жестами?

— Презрение к собеседнику, — вздохнул Дауд. — Ругаться ты и пальцами можешь, я увижу, не переживай, да!

— А, ну это другое дело! Как жестами показать «Я в ахуе»?!

— Большим пальцем себе на грудь, потом указательным на пах, — ни секунды не раздумывая ответил Дауд.

— А как тогда будет…

— Хватит, да, — взмолился Дауд. — Или ныряем, или нет!

Руслан фыркнул и вместо ответа показал знак «о’кей».

— Ты, главное, помни, я всё вижу. Все твои жесты, да. Я буду тебя страховать. Все время рядом буду, понимаешь?

— Да понимаю, — вздохнул Руслан.

— Если ты поплывешь куда-то не туда, я что сделаю?

— Потянешь меня за баллон.

— Если тебе кажется, что меня рядом нет, что будешь делать?

— Помашу фонарем влево-вправо, ты поймешь, что я тебя потерял, и дашь знать, что ты тут, — раздраженно, не зная, как подавить свой ужас, протараторил Руслан.

— Правильно, да! Что еще можешь делать?

— Останавливаюсь, задерживаю дыхание, слушаю, где ты.

— Что ты услышишь? — уточнил Дауд.

— Как ты дышишь. Пузыри.

— Хорошо, да! Как я должен понять, куда ты собираешься плыть?

— По лучу фонаря. Плыву туда, куда свечу. Кроме случая, когда машу фонарем как чокнутый, потому что потерялася я!

— Правильно, да! Молодец! Чего нельзя делать ни в коем случае?

— Задерживать дыхание, если всплываю.

— Почему?

— Потому что порву легкие!

— Ай, молодец! — нахваливал прилежного ученика Дауд. — С какой скоростью надо всплывать?

— Не больше восемнадцати метров в минуту. Иначе можно словить декомпрессионную болезнь. Вспенится кровь и прочие радости.

— Если вдруг что-то случилось и ты всплываешь без меня?

— Пойму скорость всплытия по компьютеру на руке. Будет вибрировать при превышении.

— Настоящий водолаз, да! А если регулятор изо рта выронил?

— Задерживаю дыхание, не паникую, делаю вот такое движение рукой, — Руслан вытянул правую руку вперед, потом опустил вниз до бедра и сделал вращательное движение, как будто плывет, при этом максимально отводя руку назад.

Шланг, крепящийся к баллону справа, оказался зажат между его щекой и плечом. Оставалось только найти конец шланга с регулятором и сунуть загубник в рот.

— Молодец! А если регулятор не работает?

— Есть запасной, на пузе.

— Плавучесть как увеличить или уменьшить?

— Вот на эту кнопку — поддуть жилет, на эту — стравить. Но толку-то, если я манометр не вижу и даже не знаю, с какой скоростью погружаюсь?!

— Для этого есть я, да, — спокойно, будто говорит это не в сотый раз, ответил Дауд. — Все хорошо будет!

— Угу, — буркнул Руслан.

— Если я хочу, чтобы ты замер, да, никуда не плыл, на месте оставался?

— Три раза хлопаешь меня по левому плечу.

— Молодец! Если всплыл без меня, что делаешь?

— Достаю сигнальный буй, дергаю херовину, болтаюсь на воде, как говно в проруби, жду чуда.

— Всё! Видишь, да? Ко всему готов. Остальные знаки помнишь?

— Помню.

Из-за того, что он незрячий, им пришлось разработать свою систему знаков, основанную не на жестах, а на прикосновениях.

— Тогда пошли?

Руслан прислушался к плеску волн в метре от него. Дауд взял его руку и опустил ее на перила.

— Спиной, да, аккуратно идешь, не торопишься, там уклон небольшой. Метра три пройдешь и…

— Ой, да че ты тарахтишь, как хуй в коробке! — фыркнул Руслан и пошел спиной вперед, шлепая ластами по металлическому настилу. — Делов-то там, нырнем, порешаем зороастрийские вопросики, всплывем и поедем дальше. На пару часов все приключение.

Руслан сунул загубник в рот, чтобы заткнуть самого себя, и зажмурился, чтобы не разреветься.

— Я рядом буду все время, — еще раз напомнил Дауд. — Не бойся.

Руслан кивнул и сделал первый шаг в теплую спокойную воду. Вот она уже по колено, по пояс, по грудь. Но едва он дотронулся ногой до края площадки, как руки намертво вцепились в перила. Он мгновенно против своей воли представил, как его уносит куда-то темная, совсем не прозрачная и почему-то густая, как нефть, вода.

Он не знал, сколько простоял на краю площадки, но в какой-то момент почувствовал, как на немеющие уже от напряжения руки легла ладонь Дауда. Руслан испугался, что Дауд сейчас силой отцепит его от перил, и схватился еще сильнее. Но ничего подобного Дауд не сделал. Он некоторое время стоял рядом, потом положил вторую руку на верх кислородного баллона и покачал его вперед-назад, демонстрируя, что держит его. А потом потянул вверх. Руслану показалось, что даже если бы они были не в воде, а на земле, Дауд мог бы легко поднять его одной рукой. Прямо за баллон. И он отпустил руки. Дауд, все еще стоя на площадке, медленно подвинул Руслана чуть дальше, за край платформы.

Руслан ощутил, что теряет опору. Под ногами нет ничего. Только дно. Где-то там, очень далеко, под жуткой темной толщей воды. Дауд неторопливо поводил рукой влево-вправо, еще раз демонстрируя, что держит его, а потом вдруг нажал, опуская под воду.

Руслан вцепился в его руку, задергал ногами, чтобы выкинуть себя вверх, чтобы оказаться над поверхностью воды, чтобы вдохнуть воздух, чтобы не захлебнуться. С тем же успехом он мог пытаться сдвинуть любую из платформ Нефтяных Камней. Бессмысленно. Но в следующую секунду он понял, что дышит. Быстро-быстро, неглубоко, едва наполняя воздухом легкие, но дышит. Под водой. Он сделал лихорадочный глубокий вдох, и страх чуть отступил. Захлестнувшая было паника не ушла совсем, но отодвинулась. Она как будто стояла рядом и говорила: ладно, мол, сейчас я тебя не сожру, но дождусь своего часа, ты ошибешься где-нибудь, и уж тогда…

Руслан смог нормализовать дыхание и даже расслабиться. Было в этом и что-то чарующее. Состояние, похожее на невесомость. Он чувствовал телом движение воды, он оставался под водой и мог дышать.

Руслан поднял руку над головой. Оказалось, что поверхность воды сантиметрах в десяти над его макушкой. Показал знак «о’кей». Дауд два раза хлопнул его по правому плечу, подавая ответный сигнал, и, судя по всему, оттолкнулся от платформы. Они были в открытом море, и Руслан ощутил вторую волну паники.

Никаких ориентиров, максимально враждебная среда и… бессилие. Никогда в жизни он не контролировал ситуацию меньше, чем сейчас. Даже когда их захватывали люди Саида, он мог влиять на них. Пытаться договориться, например. А сейчас договариваться не с кем, морю плевать на слова.