Цена вздоха (СИ) - Саяпин Владимир

— Я. — Помедлив, отвечает мальчик.

— Ну, поглядим. — Хмурится кузнец и опускается на корточки рядом с мечами. — Хм, видать, старые. Гляди, сколы, видал?

Помощник кузнеца внимательно смотрит, задумчиво хмыкает, но толком ничего не отвечает. Внимание окружающих это, тем не менее, привлекает быстро, и толпа вокруг становится все больше, кузнеца уже начинают слушать остальные, ну а он все не торопится поднимать мечи, и даже лезвия едва касается грубой кожей пальцев.

— Гляди, навершие истерлось.

— Угу.

— Хорошее, видать. Гляди, знак.

— Угу.

— Сток целый. Хм. Рукоять, гляди, чудная. Старая, видать.

— Угу.

Толпа сама по себе уже привлекает внимание, и чем больше людей увлекается происходящим у странной лавки с парой мечей, топоров и булавой, тем больше других прохожих начинают интересоваться происходящим, становятся рядом и уже сами начинают приманивать взгляды и пробуждать интерес.

— Ну, ладно. Хватит болтовни, пора за дело. — Встает кузнец.

Алеша уже собирается предложить мужику поднять оружие, но тот и сам уходить не собирается. Плюнув на ладони, он растирает их ровно так же, как прежде делал помощник, затем берется осторожно за рукоять крайнего меча, который еще никто не поднял, но так и застывает.

Окружающие замирают, с интересом следя за тем, что произойдет дальше. Кузнец не двигается, хотя и не выглядит так, будто вообще прилагает какие-то усилия, а затем, набрав полную грудь, начинает тянуть рукоять на себя и медленно отрывает меч от лавки одной рукой. Впрочем, тут же он бросает меч обратно, отряхивает ладони, упирает руки в бока и задумчиво покачивает головой.

— Эт да! — Протягивает кузнец. — Вот ведь….

Тут же он берется за рукоять следующего меча, но тот поддается легко, и кузнец даже отшатывается, приложив больше сил, чем нужно.

— Хех! Ну эт совсем…. — Заключает он, ставит меч обратно и берется за следующий.

Третий меч кузнец даже от прилавка не отрывает, хмыкает, но ничего не говорит и берется за топор. Впрочем, с топорами он тоже возится недолго, оба едва отрывает от лавки, но тут же ставит обратно, а когда берется за булаву, то застывает, как и в первый раз, но теперь уже долго стоит, не двигаясь, так что даже собравшаяся толпа с нетерпением и интересом, замерев, ждет, когда что-нибудь случится.

— Ну чего там, Микола?! — Выкрикивает кто-то.

Кузнец оборачивается с таким хмурым видом, что все опять застывают.

— Да. — Протягивает кузнец, помолчав. — Ну эт… эт… чудеса!

Живо в толпе поднимается шум. Все переговариваются тихо, будто чего-то боятся, но шепот быстро становится громче, и Алеша не успевает моргнуть, как к его мечам уже устремляются люди, чтобы опробовать силы.

Даже проходящие мимо женщины, посмеиваясь, идут ближе, когда освобождается место, под веселые шутки и ободрения пытаются тянуть мечи на себя, но с хохотом отмахиваются, хихикают, отшучиваются и уходят.

Кузнец остается стоять рядом, переговариваясь со своим помощником, и пока остальные пробуют силы, он вновь подходит к мальчику.

— Эт, где ж ты такое-то нашел? — Глядит кузнец серьезно.

— У леса. — Отвечает Алеша так же, как и прежде.

— Хех. У леса. Слыхал? — Оборачивается мужчина к помощнику, а затем тут же снова поворачивает голову к мальчику. — А как ж ты сюда-то это все допер, а?

— Сам. — Не подумав, отвечает Алеша.

На миг становится тихо, но тут же раздается хохот кузнеца, и шумиха возобновляется.

— Да как же эт ты смог-то? — Ударяет кузнец Алешу по плечу, снова чуть не сбив с ног. — А ну-к, давай-ка, покаж, чего умеешь?

Он указывает на оружие, а Алеша не двигается, раздумывая, что делать, но кузнец подгоняет, не дает медлить, и приходится сделать хоть что-то.

Мальчик не показывает никаких эмоций, выглядит совершенно безразличным, выходит из-за прилавка, и ему тут же уступают дорогу. Толпа с интересом наблюдает за тем, что произойдет дальше, но все улыбаются, хотя и не отводят глаз.

Вдруг, Алешу осеняет. Колдунья обещала ему помочь и говорила, что будет приглядывать, когда успокаивала, только позвать ее сейчас никак не получится, слишком внимательно наблюдает кузнец, так что остается надеяться, что Айва сама поймет, что нужно делать.

Эти мысли немного успокаивают. Алеша становится напротив первого же меча, берется за рукоять, но сразу же ее потянуть не торопится. Кузнец встает сбоку, наклоняется, упирается руками в колени, широко расставив ноги, и с интересом следит за мальчиком.

— Ну?

Алеша медлит еще немного, осторожно тянет рукоять, чтобы проверить, успела ли колдунья наколдовать свою магию, и меч легко поддается, отрывается от лавки, становится на лезвие, а когда Алеша делает усилие, чтобы его поднять, то лезвие взмывает вверх, и толпа, в голос ахнув, от удивления отступает на шаг.

Даже кузнец не остается равнодушен, выпрямляется, чешет затылок и ничего не может сказать, только разводит ладонями и жмет плечами. Алеша начинает чувствовать, как меч тяжелеет в руке, ставит его обратно на кончик лезвия, опирает на лавку, а сам возвращается за прилавок.

Мальчика все провожают ошарашенными взглядами, и на миг тишина охватывает будто целую улицу, но затем разом вновь становится шумно.

— Ну даешь! — Ударяет кузнец так сильно, что на этот раз сбивает-таки Алешу с ног. — Э, эх! Ты куда? Ну-ка.

Подняв мальчика обратно, кузнец теряет улыбку и опять становится хмур, видя, что лицо Алеши совершенно не меняется, будто окаменело.

— Ну, чудеса! Ну, даешь, малец! — Мгновенно забывает кузнец о том, что сбил мальчика с ног. — Видали?! Хех. Так, это, ты мне скажи, ты где нашел-то оружие такое?

— У леса. — Как заговоренный, повторяет мальчик.

— Эт я уж понял. Ну а где именно? Ты хоть сам-то понял, чего за оружие притащил?

Алеша уставляется на кузнеца пустым взглядом. Тот молча ждет ответа, ведь разглядеть беспокойство мальчика неспособен. Никто не видит, что черные отростки на спине Алеши выросли почти вдвое и стали дрожать сильней, а потому лицо мальчика всем кажется спокойным и невозмутимым: ну еще бы, когда он только что у всех на глазах сумел поднять меч, который никто другой пока не осилил.

— Чего умолк-то? — Не отстает кузнец. — Ты хоть сам-то знаешь, что оружие-то это волшебное!

Все, кто стоит достаточно близко, чтобы расслышать, ахают едва ли не разом, но и притихают, и сразу вдруг убавляется желающих попробовать осилить удивительно тяжелое оружие. Все прислушиваются, а в толпе появляются несколько стражников во главе с знатным воеводой, служащим в дружине князя.

— Эт ж надо было такое найти! — Продолжает удивляться кузнец. — Ну, так и быть. Ты сколько за их хочешь? Давай, я тебе за каждый дам по десять серебряников….

— Да это ж все наши….

— Тихо ты. — Не дает кузнец помощнику возражать, а с мальчика даже глаз не сводит. — Ну, малец, соглашайся! Я тебе честную сделку предлагаю. Что скажешь?

Кузнец выпрямляет спину, выставляет ладонь, но Алеша застывает и не двигается. Мальчик не знает, что ответить. Нужно согласиться, или колдунье нужно еще время? Все же, она просила отвлекать внимание, а если отдать все оружие кузнецу, то стоять тут будет уже бес толку.

От этих мыслей Алеша только все больше теряется, черные отростки на его спине крепнут, увеличиваясь снова, а голос Айвы все не звучит на слуху. Мальчик оборачивается в сторону, глядит куда-то, молчит, и так и не находит, что сказать.

— Ну чего? — Торопит кузнец. — Решайся!

Впрочем, случается еще кое-что. Через толпу продирается девушка, и взгляд Алеши тут же приковывается к ней. Она выглядит совершенно обычно, в новом, видно, только что купленном сарафане, с корзинкой, в теплой душегрейке, но с таким печальным лицом, что от взгляда на душе мгновенно становится холоднее. Она тоже замечает мальчика, и тоже не может отвести глаз, замедляет шаг, всматривается, останавливается, долго глядит, а потом вдруг начинает пятиться, выставив перед Алешей руку.