Путь под лазурным небом (СИ) - Панютин Александр

И я отвечу, где тебе учиться!

Для кого-то это были просто не совсем складные бредни старой шляпы, но я знал, что это не так. Это была настоящая история, которую она излагала в начале каждого учебного года. Я читал о шляпе, читал и записанные кем-то песни, звучавшие раньше. И я знал, что она никогда не повторялась, каждый раз сочиняя что-то новое. Песней шляпа рассказывала старую историю и внимательно вслушивался в слова.

Дикая Северная Равнина, где родился Годрик Гриффиндор, когда-то находилась за Адриановым валом. Там родились многие известные маги и воины, и очень жаль, что ныне она уже не существует, стёртая с лица земли в веренице бесконечных войн, бушевавших там.

Солнечная Долина находится не в Британии. Если точнее, то и вовсе не в землях смертных, ведь испокон веков там жили и живут чудесные фейри, что и намекает о не совсем человеческом происхождении Ровены Рейвенкло.

Мало что известно о Сонной Лощине, где жила Хельга Хаффлпафф. Лишь то, что много позже основания Хогвартса это место осквернил некромант, разом перечеркнув всю историю удивительного места. Цветущие когда-то рощи обратились прахом на мёртвой земле, за которой сейчас пристально наблюдает Аврорат и церковь.

И, наконец, Тёмные топи. Они и сейчас хранят древние руины и страшные тайны в самой глубокой чаще Запретного Леса и немногие решают отправиться туда. И только единицы возвращаются живыми, рассказывая жуткие истории.

Какими бы легендарными людьми не были четыре основателя Хогвартса, о их жизни до постройки замка мало что было известно и это печалило меня.

Когда последние слова песни смолкли, заместитель директора принялась зачитывать имена из списка. С волнением они ждали решения шляпы, а затем со счастливым видом занимали места за столом того факультета, который станет их домом на следующие пять, а то и все семь лет. Сам я ещё не знал, стоит ли закончить учёбу на пятом курсе или закончить все семь, но это были дела будущего и я отогнал эти мысли подальше. Времени на принятия решения было достаточно.

Больше меня сейчас интересовали сами дети, проходившие распределение. Знакомых имён в списке поступающих оказалось всего два, хотя я, в общем-то, и не рассчитывал услышать больше. Астория Гринграсс, этот светлый ребёнок, берущий от мира всё, со счастливой улыбкой заняла своё место за столом Слизерина рядом с сестрой и принялась ей что-то увлечённо рассказывать, при этом активно жестикулируя руками, из-за чего Дафна её мягко осадила. Второй была Джинни Уизли, седьмая и самая младшая из этого большого семейства. Она очень волновалась, натягивая на себя шляпу и с облегчением выдохнула, когда на весь зал артефакт объявил: «Гриффиндор!»

— Добро пожаловать в Хогвартс, мои дорогие студенты! — когда последний ученик занял своё место за столом, а профессор Макгонагалл унесла шляпу и табуретку, объявил директор Дамблдор. — Я рад снова видеть вас всех в нашей школе. В первую очередь, позвольте представить вам нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Мистер Гилдерой Локхарт любезно согласился занять пустующую должность после несвоевременного покинувшего нас в связи с ухудшением здоровья профессора Квирелла.

— Для меня большая честь приложить свою руку к обучению подрастающего поколения волшебников, — Локхарт поднялся со стула и поклонился залу.

Зазвучали аплодисменты, и что не удивительно, усерднее всех хлопала женская половина учащихся.

— Хочу также сказать, что дальний коридор на третьем этаже снова открыт для посещения, — ученики зашептались между собой, ведь ввиду небольшой популярности пустующего крыла многие успели забыть о том, что это место было закрыто в прошлом году. — В остальном правила не претерпели никаких изменений. Запретный Лес остался всё таким же запретным и колдовать в коридорах всё так же нельзя. С полным списком правил вы всегда можете ознакомиться в своих гостиных или у кабинета нашего дорого завхоза — Аргуса Филча. Я вижу, что вы все устали от долгой дороги, поэтому давайте скорее приступим к пиру!

После хлопка директора еда заполнила пустые столы и дети поспешили приступить к желанному ужину. Я не отставал от них, изрядно проголодавшись в поезде. По паре сендвичей на меня и Дадли оказалось мало и стоило подумать о том, чтобы взять больше еды на следующую поездку. В прошлом из-за предвкушения увидеть легендарный замок голод беспокоил не так сильно и странно было полагать, что и в этот раз будет так же.

Неожиданной оказалась яркая вспышка откуда-то сбоку. Проморгавшись, я увидел первокурсника, примостившегося слева от меня и держащего в руках большой фотоаппарат. До этого я совершенно не обращал на него никакого внимания. Не то чтобы я разозлился из-за неожиданного снимка, но был порядком удивлён.

— Я Колин Криви, — представился мальчик, когда я повернулся к нему. — Я столько читал о вас, и понял, что Гарри Поттер настоящий герой!

Не знаю, какую из десятков, если не сотен книг о моей персоне он читал, но мне стало не по себе от такого внимания со стороны одного человека. В его глазах пылал какой-то совсем уж нездоровый фанатизм, направленный в мою сторону и это даже не смущало, а как-то ужасало. Мне это не нравилось, но и злиться, смотря на его совершенно счастливое лицо, я никак не мог. Интересно, а как себя чувствовал Локхарт в окружении преданных фанатов?

— Меня ты, кажется, уже знаешь, — на мои слова он активно закивал и едва не выронил свой фотоаппарат. — Мне приятно такое внимание с твоей стороны, но давай ты сначала будешь спрашивать, прежде чем делать снимок? Это немного не культурно.

Я немного пожурил мальчика и тот виновато улыбнулся, впрочем, свой настрой он нисколько не растерял. Я ткнул локтём в бок смеющегося со всей этой ситуации Дадли и тот ойкнул, но не прекратил хихикать, а только прикрыл рот ладонью.

— Простите меня. В следующий раз я сначала спрошу, если захочу сфотографировать вас или кого-то другого.

Его уважительное обращение немного покоробило меня, но я вряд ли в силах сделать что-нибудь с этим. Сейчас, по крайней мере. Что было удивительным, так это активно зашептавшиеся меж собой близнецы Уизли, сидящие напротив.

— Так значит у нашего юного друга… — начал Джордж.

— …имеется такая прекрасная камера? — закончил за него Фред.

Я уже привык к подобной манере общения близнецов, но вот Колин оказался натурально сбит с толку раздельной речью и смог только кивнуть.

— А знал ли ты…

— …что у волшебников есть…

— …специальные волшебные фотоаппараты?

Между их речью не было абсолютно никаких пауз или заминок, и если закрыть глаза, складывалось впечатление, что говорил один человек, а не два. Братья умели разговаривать нормально, но иногда предпочитали заканчивать фразу друг за друга, сбивая с толку неподготовленного человека, что и случилось с Колином Криви. Меня очень удивляло, и иногда даже забавляло, их абсолютное взаимопонимание. Ещё не пришедший в себя первокурсник только отрицательно замотал головой на их вопрос.

— Как же так, Фред?

— Без понятия, Джордж!

— Но, — заговорили они в унисон. — Мы абсолютно точно готовы предоставить такую камеру умелому фотографу.

— Эм, спасибо… Наверное? — поблагодарил близнецов ничего не понимающий Колин.

Я откровенно смеялся про себя с этой небольшой сценки, но всё-таки опасался, как бы братья не задумали чего-то такого в отношении первокурсника.

— Тогда по рукам, — сказал Фред.

— Мы точно сможем с тобой договориться, — закончил мысль Джордж.

— Эй, вы же ничего страшного не задумали? — с подозрением и волнением за паренька спросил я.

— Как ты можешь, Гарри? — притворно ужаснулся Джордж.

— Разве мы сделали кому-то что-то плохое? — уже серьёзно поинтересовался Фред, серьёзно глядя на меня.

Я призадумался. И правда, я не мог вспомнить ничего такого. Все их розыгрыши за прошлый год, о которых я знал, действительно были безобидными и зачастую смешную. Жертва розыгрыша всегда оставалась довольна шуткой, ведь близнецы точно осознавали ту тонкую грань, отделяющую шутку от травли. Хотя, как сейчас помню, какой разнос им устроила Макгонагалл, случайно съевшая неудачный эксперимент в виде конфеты, каким-то образом оказавшуюся на столе в кабинете декана. Они честно признались, что это была их поделка, но клятвенно заверяли, что утилизировали продукт. Как конфета всё-таки оказалась на столе никто выяснить не смог, но был склонен верить им. Шутить над собственным деканом они бы никогда не осмелились.