Афет Сариев - Срединные пути
— Сначала предупредил Избранный, потом мои осведомители, — неубедительно оправдывался не привыкший оправдываться вершитель во многих поколениях, несравненный Дорсис.
— Что тебе говорил Избранный, мы все услышали, — резкой интонацией влез в перепалку майор. — Теперь приводи доказательства, добытые твоими соглядатаями.
Дорсис с ужасом повернулся к нему. Вот теперь он не сомневался в полном провале судилища. И всего-то из-за ничего! Просто захотелось на Виктора перекинуть ответственность. Разве из-за такой мелочи можно подставлять союзника?
— Доказательства будут… потом, — прохрипел он, дрожащими руками поправляя скосившийся ворот. — Обязательно будут.
— В таком случае, — решил свое слово сказать в поддержку ценных союзников представитель Горданы, — арестованных нужно немедленно освободить, до получения неоспоримых доказательств.
Трое сидевших еще за прутьями порывисто вскочили. А Грозил продолжал пристально глядеть на Виктора. Подбежали двое стражников, отворили железную дверь. Под гул толпы все четверо выбрались из кибитки, чтобы принимать поздравления друзей и родственников.
Дорсис с ненавистью сначала понаблюдал их освобождение, потом с той же ненавистью смерил Виктора с головы до ног, быстро зашагал во дворец.
Майор со смешком спросил Виктора:
— Продолжать его охранять?
— Нет. Пусть сам себя бережет. И слуг верни на свои места. Велика честь ему ваших жен эксплуатировать.
Майор кивнул, тоже направился во дворец.
Виктор тяжело вздохнул и тоже собрался туда же, как тяжелая рука легла ему на плечо. Резко обернулся. Перед ним стоял Грозил. Бывший главнокомандующий эритрейской армией, пожилой вояка с украшающим лоб шрамом, пристально глядел ему в глаза, видимо, собирался благодарить, но непривычный к такому, никак не знал с чего начать.
— Не за что, — усмехнулся Виктор, пошел к парадным дверям. Старый вояка понял его тактичность, так и продолжал следить за ним, пока тот не скрылся во дворце ненавистного ему вероломного вершителя.
Глава 15
Была глубокая ночь, когда всадник несся на мощном скакуне вдоль железнодорожного полотна, смутно поблескивающий в молочном свете далекого прожектора с вершины скал. Его конь, чернее самой ночи, низко опустив рога, галопом мчался по жухлой траве мимо силуэтов вечнозеленых драконьих деревьев и теряющих листву нормальных деревцев. Спешил Виктор домой, к своей семье, к своим друзьям. Еще с полчаса стремительной скачки, и будет он среди них. Правда, застанет их спящими. Но, зато, что начнется с утра, когда узнают, что вернулся!
Нетерпеливо саданул шпорами толстокожие бока животного, отчего оно сердито всхрапнуло, но послушно повысила скорость бега.
«Палочки», что в глазах отвечают за ночное видение, направили в мозг быстрый импульс. Виктор на ходу вскинул голову к небу и увидел!
Бледный свет прожектора отразился от чешуи и перепончатых крыльев невообразимо мощного существа, что пущенной стрелой и совершенно беззвучно пронесся в вышине первозданного мрака, казалось, навсегда запечатлевшись в памяти, и исчезла за горизонтом. А Виктор так и несся вперед с задранной головой, предоставив самому коню разбираться с направлением, но больше так и не увидел ничего, никого во мраке беззвездных небес. Зато в памяти четко отпечаталось на миг увиденное.
— Великий Буд! — невольно прошептали губы. А перед глазами все стояло, словно стальное, чешуйчатое торпедовидное туловище, гибкий хвост с раздвоенной оконечностью, широкая шея, чудовищная голова. И все это невообразимых размеров.
Освещенность округи на глазах усиливалась. Теперь казалось, что наступает ранний рассвет, хотя была глубокая ночь, что подтвердило погодя трижды прозвеневший далекий колокол.
Вот и озеро сверкает впереди. Осталось доскакать до темных силуэтов бараков, окажется он «у себя».
Наконец, остановил Виктор притомившегося коня у подъемника. Не стал пристраивать в конюшнях. Пусть до утра тут гуляет, травку щиплет. Только тугое седло скинуть надобно. Сам прошел к платформе, взобрался на плато.
Подскочили к нему милиционеры ночной охраны. Первыми обрадовались его возвращению они. Виктор нетерпеливо расспрашивал о новостях тут произошедших, пока его не было. Как выяснялось, все тут идет путем; на днях начнется большое переселение в город. А горожан стало еще на пару тысяч больше. Пожелав милиционерам спокойного дежурства, Виктор поспешил к себе.
Дверь, конечно, была заперта изнутри. Пришлось трезвонить в колокольчик и будить всех спящих, включая малыша.
Мила на пороге с радостным криком бросилась в объятия, из дальней двери высунулась взлохмаченная голова Виталика. И под недовольное хныканье преждевременно пробудившегося Кольки они прошли в гостиную, где продолжали вдвоем наперебой расспрашивать его о жизни в чужих краях.
— А как на счет эритреек? — шутливо, но с нотками тревоги поинтересовалась Мила.
— Спасибо. Все хорошо, — засмеялся Виктор, но несколько фальшиво прозвучавшая уверенность в голосе моментально засеклось ее женским чутьем.
— Рада за тебя, — обиженно надула губки Мила.
Виктор приобнял ее, тут же обида улетучилась. Все мужчины одинаковые, подумала про себя со вздохом. За ними глаз да глаз нужен.
— Пойду, Колю снова уложу, — встала Мила, побежала в спальню.
— Дядя Витя, а как там отец с матерью устроились? — подался вперед Виталий.
— Хорошо, сынок. Не только устроились, но и успешно работают над очень важными заданиями. Считай, ты сын настоящих героев новой Руси.
Глаза парнишки засияли гордостью. Той самой, что Валентина Петровна клеймила пороком.
***Вернулся удачно: на выходной день. Сначала, с утрянки в кабинете профессора Виктор полностью отчитался о проделанной им работе. Потом, под нескончаемые: «с приездом!», «с возвращением!» — он с Сергеем и Василием Иванычем поторопились в парную. Ведь Дорсис так и не сдержал слово, что поставит в Кулане такие же бани. Виктор сейчас аж физически ощущал потребность соприкосновения с крепким паром. Естественно, друзья его поддержали.
Завалились в предбанник, заперлись, а Сергей поторопился разогнать каменку. Пока разогреется вовсю можно винцом побаловаться, решили они. Заодно немного поговорить можно.
Укрытые белоснежными простынками они расселись за лавку. Сергей из своего запертого ящика достал три глиняных кувшинчика, бокалы.
— Ну, — поднял свой бокал Василий Иваныч. — За успешное начало прохождения Виктором срединного пути!
Виктор тоже выпил, блаженно откинулся к бревенчатой стене. Как же здорово они пахнут до сих пор лесом!
