Валентин Юрьев - Паучий Замок
- Ну, ты чудак! Причины-то разные, кто-то - упал, а кто-то просто корзину поправил за плечами, голоса-то разные. Я чувствую, что рядом чужие, уже хорошо... А, вон, уже и привал.
Дорога вышла на плоскую площадку, густо отмеченную следами проходивших путников, по времени пора отдыхать, к переднему часовому, уже скинувшему свою корзину, подтягивается группа, все снимают осточертевшие тяжести, а через некоторое время и задний часовой подходит.
- Стоп! - кричит Мишка, напуганный сообщением принца - Значит, внимание! - ждёт, пока все замолчат - Есть опасность, что за нами следят, поэтому ходить по нужде половиной группы, с оружием, остальным быть здесь, смотреть, не расслабляться, потом поменяетесь. Не разбегайтесь. И не орите!
Начинается ходьба в кустики и Мишка тревожно отмечает, что команда его топчется как аргаки, оставляет столько следов, что только слепой их не унюхает, даже, если Верт неправ, дисциплину надо восстанавливать. Крен сидит, перевязывает обувь и тревожно передаёт недоумевающей команде суть разговора, который услышал, хотя и не понял почти ничего.
А Мишка думает о том, что ещё неясно, что лучше, слышать неизвестно что, или идти себе в неведении в прекрасном настроении? Наконец вся команда в сборе. Охотник выходит в центр, поднимает руку, но его считают чужим и суетня успокаивается очень медленно.
- Вы уже слышали. Кто-то лезет к нам, я думаю, от Мертвого Перевала. Можно, конечно, идти дальше, но лучше видеть чужую спину, чем подставлять свою. Вы, конечно, храбрые воины, но предлагаю пересидеть и поставить наблюдающих, заодно и отдохнёте, и всё это, пока снега нет, а то под перевалом следы уже не скроешь.
Его командные интонации и скептическая интонация в слове 'храбрые', не могут остаться незамеченными, так что 'воины' не остались в долгу и подняли тихий хай:
- Часовые шли спереди и сзади - ничего не слышали. Откуда тебе чего известно? Тут Крен фигню молотит, что ж мы верить должны, что ли? И так уж намотались, всего-то три дня осталось! Прорвёмся как-нибудь!
Что ж, пока приказа не было, можно и посудачить, тем более что я и сам не очень-то верю в разговоры о сигналах, но авторитет Охотника для меня очень высок, а цена ошибки - ещё выше. Но и мнение группы, совсем уж, нельзя игнорировать. Хотя бы пар дать спустить ребятам, они заслужили. Громче всех злится юный смельчак по кличке 'Копыто'.
- А если никто не пройдёт?! Сколько тогда сидеть?! Верт, у вас в Кошачей Лапе все такие... осторожные, а, гонец! Ты же не знаешь! Может, они уже прошли, а ты сзади чувствуешь? Так это не мысли, это вонь такая, особая, я тебе потом расскажу! Тут за метку можно так уйти, что никогда не пересечёшься! И чего нам тогда отдыхать?!
Тоже правильно, да если учесть, что мы идём по дороге, а они - по грубым камням, так мы их опережать должны, зачем тогда ждать? Принц настаивает:
- Я по этому пути столько сезонов хожу, всякое видел. От Мёртвого на дорогу идёт короткая тропинка, если они её знают, то догонят быстро. А там, выше - снег! А вы идёте, как... Ну, в общем, вам уже кажется, что дом близко, а надо ещё дойти. Тут и вартаки могут быть.
- Да видели мы вартаков, и гонцов видели, знаешь, где?
Ну, вот, начались прямые грубости. Ну, да, они же считают себя - героями, а его чем-то, вроде слуги.
- И что вы видели? Ни одной реальной драки за поход не было. Это командир ваш, его благодарите, а не вашу смелость!
- Чего ты знаешь про нашу смелость? Ты что, её испытывал?
- Глупые вы ещё! Я понимаю, дома мамки ждут, вы боитесь потерять полдня, а жизни не боитесь?
- Ты, Верт, не нарывайся!
- А то - что?
- А то - нарвёшься!
- На что?
- На то! Если это солдаты, у нас - пропуск, сам Величество печать ставил! А если шелупонь, так чего трусить?
- Это не солдаты, охрана вся на кордоне сидит, спит по очереди. Это чужие. А если их - три руки, или больше? И если это похуже вартаков? Ты их смелостью одолеешь?!
- Да, ладно тебе, гонец, ты, видно, пока тут один бегаешь, свихнулся совсем!
- Может и свихнулся, но зато живой пока. Чего и дальше желаю.
- Ну и прячься! Мы вон там сходили, там и прячься, там пока ещё тепло! В некоторых местах! И все наши мысли хо-ро-шоо чувствуются, напрягаться не надо! А мы лучше дальше пойдём.
Ржут. А я не знаю, на что решиться, прошли же мы здесь один раз, погода - классная, ноги не болят, так зачем стоять. И, если уж на то пошло, то где тут стоять и пережидать? Укрыться, и то негде. И, кроме того, это мои ребята и я по определению - за них. Но вмешиваться пока не хочу. Информации мало.
- Ну, хорошо, для тупых объясняю - идут воины. Посильнее вас всех.
- Ты нас пробовал?
- Что ж ты, какой, неугомонный Копыто?! Ну, давай, попробую!
- На ножах?
- Ну не ремнём же тебя стегать, сопляк!
- До крови?
- До крови! Раз не жалко.
Так, принц разошелся. И эти малахольные тоже, уже в круг встают. Сейчас их если силой остановить, будет общий разлад.
- Командир, можно? - хорошо, что меня ещё спрашивают!
- Только до первой! И потом, какие условия?
- Если я выиграю, делаете, как я говорил. Нет, так пойдём дальше. Годятся условия?
- Сойдёт.
- Ну ка, орлы, помощника гонцу, и чтобы честно всё было!
- Ладно! - звучит хор голосов, почувствовавших азарт крови.
Высокий, худой, с несуразно длинными руками, 'Копыто' выходит в круг. За него болеют все, даже секундант Верта, он уже и забыл о своём назначении. Мишка с удивлением видит, что принц делает точно то же, что и он сам, дерясь с Канчен-Той, стоит, не доставая ножей, расслабленно, и просто ждёт атаки.
Копыто раззадоривает себя криками, наконец, решается, делает танцующие движения к гонцу, руки его совершают круговые и перекрёстные движения ножами, но это всё отвлекающие манёвры, потом одна рука летит в грудь принца, это обманка, рассчитанная на то, что именно эту руку будет ловить и отбивать соперник, а второй нож прячется под локоть. Нападающий вращается вокруг себя и вот-вот это невидимое лезвие вонзится в спину Верту, который, кажется, ничего не видит и не защищается.
А дальше, как в замедленной съёмке, принц, чуть развернувшись в сторону второго ножа, легко касается его своей рукой и удар, в который Копыто вложил всю свою силу, уходит в сторону, по инерции закручивает его самого, а добрые руки Верта только помогают ногам бежать по кругу.
