Мари Польская - И магия впридачу
- Тише! - Аня испуганно оглянулась, ей жутко не хотелось, чтобы кто-то услышал эти слова. Но ее попутчики были далеко. Они только-только покидали вертолет. - Не позорь меня, Валя! Тем более, кончилась вся любовь...
- Это как? Разве такое возможно?
Аня только вздохнула:
- Выкинула я колечко волшебное, а значит, не будет нам счастья.
- Дура ты Аня, хоть и ведьма! - фыркнула Вальсия, рассерженно чиркнув рукой по водной глади и обдав Аню сотней брызг. - Любовь - сама по себе счастье. Оно или есть, или его нет. А вот все остальное - дело самих влюбленных. Я вот отказалась от любви!
- Как это? Чего-то ты темнишь... Где Георгий?
- Нет его! Он не стал тебе помогать и я его выгнала... Пока тебя не найдет... А он не нашел!
- Валь, да как бы он мне помог? Сама-то понимаешь, что творишь? А ну вылазь, пойдем домой, поговорим...
- Не могу... - Вальсия потупила глазки.
- Почему это? - голос Ани не предвещал ничего хорошего.
- Я беременна... - прошептала мавка. - Теперь если обернусь человеком, обратно мавкой не стану!
- Не этого ли ты хотела?
- Так то ж с Георгием... А теперь его нет...
- Ты сама дуру мне тут не валяй! - скомандовала Аня. - Георгий вернется! Он же любит тебя! И вот скажи на милость, что он скажет, если узнает, что ты его дитя человеческое решила в мавку превратить?
- Но ведь...
- Прощайся давай со своими сестрами и чтобы сегодня до заката явилась ко мне! Будешь ребеночка растить и мужа поджидать!
- Правда? - обрадовалась мавка.
- Правда! А сейчас скажи-ка ты мне, не чувствуешь ли ты зов Кощея?
- Нет, - она развела руками. - Сестры чувствуют, но помочь тебе мало чем смогут, замок-то его далеко от воды. В горах он. Вот и все, что знаем.
- В горах? - удивилась Аня. - Это в которых же? У нас же все больше равнина...
- Почем мне знать... Не местные мы, ни разу не образованные...
- ... Подайте люди добрые... - закончила за нее Аня. - Ладно, нам пора, а ты приходи!
Мавка шлепнула хвостом по воде и пропала.
- Ну что? - Эрик не стал приближаться к озеру, чтобы не спугнуть хвостатую красавицу.
- В горах, говорит, замок у него есть. Но вот где точно, не знает... Они же только по водоемам путешествовать могут, а рядом с замком их нет.
- А кот?
Аня сосредоточилась и позвала своего любимца. Но ни через минуту, ни через пять он не появился. А вокруг вдруг стало заметно темнеть. Поднялся ветер, появились тучи...
- Что это? - испуганная Марина прижалась к Игорю.
- Странно, - Аня отвлеклась от кота и теперь вслушивалась в природу. - Это его рук дело!
Она вдруг потемнела лицом, будто стала взрослее и выше! Девушка раскинула руки и будто гладила ветер пальцами, локонами волос... Потом осела на землю, будто вросла в нее, а потом пришла в себя.
- Плохо дело! Кощей начал войну! Нет природе покоя на многие тысячи километров вокруг. Вам надо лететь! Срочно! Я смогу удержать стихию часов на пять, а потом начнутся бури!
- Но, Аня, - начал было Эрик.
- Наши пути здесь расходятся! Вы свое дело делайте, я - свое! Как только что-то узнаю про Кощея, сообщу! А сейчас - летите!
Пока она это говорила, Эрик с замершим лицом слушал, а потом резко шагнул к ней и обнял.
- Будь осторожна, ведьма! - он вжимал ее в себя, словно хотел поглотить, сделать частью себя. Потом на секунду отстранил, вглядываясь в лицо, скользнул глазами на губы и коротко, но так нежно, поцеловал. - Я буду ждать...
Так и осталось непонятным, то ли ее саму, то ли вестей. Эрик махнул рукой, и скоро на берегу осталась лишь одна Аня. Она, наконец, отмерла, отошла подальше от вертолета и долго стояла, глядя как он взлетает, уменьшается на глазах и исчезает вдали.
- Что это было? - спросила она саму себя, а потом, опомнившись вновь подняла руки, сливаясь с природой, заставляя ветер на пути вертолета стихнуть хотя бы на несколько часов.
Едва вертолет приземлился на территории посольства в Москве, Марина Владимировна начала действовать. Она обзвонила всех бывших друзей мужа по работе в Кремле, в Госдуме, соратников, помощников, отстраненных двойником, встретилась с каждым из них. Ее выслушивали и не верили, жалели, обещали дать телефон хорошего психолога, некоторые даже подозревали в том, что это проверка на лояльность, устроенная ее мужем. Марина вернулась в посольство, где решено было устроить штаб, уставшей и опустошенной. Мужа ее, действительно, давно не было видно, но, по официальной информации, он просто заболел обычной ангиной и лечился дома.
Эрик пытался поддержать ее, но она даже слушать принца не стала, прошла в выделенную ей комнату и упала на кровать. Ветер за окном завывал с такой силой, что казалось, скоро просто вырвет пластиковую раму. Она бы и уснула, но от этого музыкального сопровождения сон уходил. Тогда она и включила телевизор. Пощелкав по каналам, Марина выбрала какой-то старый фильм, пленявший черно-белыми красками и такими понятными эмоциями двух влюбленных. Внезапно телевизор мигнул и на экране появилось лицо Констанса. Она видела его мельком, когда сидела в вертолете, но запомнила на всю жизнь. Этот мужчина походил на Костю, но был несколько младше. Она дала бы ему сейчас лет сорок. Высокий лоб, черные длинные волосы, зачесанные назад, открывали волевое решительное лицо. Узкие скулы, широкий подбородок... Его можно было бы назвать красивым, если бы не совершенно спокойные равнодушные глаза.
"У вас есть три дня, - вещал монстр, - и время уже пошло..."
Признать его власть? Да как он только смеет думать, что люди пойдут у него на поводу! Марина вскочила. Она будто услышала тиканье часов у себя в голове... В этот же момент раздался звонок. Марина нашарила сотовый и взглянула на номер: Савелий Львович - депутат... Она только что с ним разговаривала в кафе на углу, выслушала массу полезных советов по лечению нервной системы и вот он сам...
- Да, я... - глаза у Марины сначала округлились, а потом она догадалась: он тоже только что просмотрел выступление нового диктатора. - Хорошо... Завтра в десять...
Потом поспешили отметиться все, с кем Марина сегодня встречалась. Они уже знали об экстренном расширенном заседании Госдумы, назначенном на завтра. Быстрее собраться не получалось: депутаты находились на каникулах, а премьер-министр - в командировке. "Ну хоть что-то сдвинулось с мертвой точки", - думала Марина, когда они с Эриком составляли план ее выступления.
А ночью началась буря. Смерчи гуляли по Москве, швыряясь шифером и черепицей с крыш, вырванными с корнем деревьями и машинами, рекламными стендами и кирпичами стен. К утру часть столицы лежала в руинах, другая замерла, не веря в происходящее, и лишь мародеры шлялись по улицам, радуясь покинутым магазинам и торговым центрам. Полиция предпринимала все, что можно было, но она и сама была обескровлена: все патрули еще ночью разметало, машин нет, да и толку сейчас от них мало, ведь по улицах не проедешь, многие офицеры просто исчезли, то ли погибли, то ли занялись эвакуацией семей.
