Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
Трибуны восторженно ахнули: неизвестный согнулся, как тростинка под напором ветра, но гибко выпрямился. Белый конь невозмутимо потрусил на другой конец арены. Жофрей в бешенстве развернул коня, вид спины в белом супервесте разъярил его, как красная тряпка быка.
Зрители загудели осуждающе:
— Жофрей — трус!
— Молодец против овец!
— Фу-у!
— Баронский прихвостень!
Меллюзина взглянула на мужа с усмешкой, тот скривился, кинулся к парапету:
— Жофрей, стой!
Громовой рык перекрыл гомон зрителей. Рыцарь в алом супервесте нехотя остановил коня.
— Пусть рыцарь сменит копье, — прогремел Педивер, — чтобы доблестный сэр Жофрей поразил его в честном поединке!
Инконню презрительно хмыкнул.
«Где я возьму копье?»
— У него нет копья! — догадался кто-то с трибун.
Зрители взволнованно зашумели:
— Жофрей, поделись! Вот будет славно, если тебя сразят твоим оружием!
«Еще чего!» — поморщился Инконню брезгливо.
Но к нему уже бежали трое рыцарей, несли копья:
— Возьмите, сэр Инкогнито!
— Лучше мое, оно из столетнего ясеня!
— Зато мое самое прямое!
Инконню смутился, в глазах задрожали слезы.
— Сбросьте зазнайку наземь!
— Пусть ему отольются наши слезы!
Инконню не глядя вытянул руку, сжал древко — двое рыцарей огорченно вздохнули, а третий засиял, как зеркальце на свету.
— Благодарю вас, доблестные сэры, — сказал Инконню. — Благодарю.
Педивер поднял руку, выжидательно посмотрел на питомца. Жофрей отвернулся. Инконню в порыве безумной лихости снял шлем, наслаждаясь восторженно-испуганным вздохом трибун.
Барон, досадливо пожевав губами, махнул рукой. Кони сорвались одновременно, сердца зрителей бешено забились в такт дроби копыт, возбужденные взгляды метались от одного рыцаря к другому.
Всадники съехались. Жофрей целил копьем в голову, отвел локоть для смертельного удара.
Всадники замерли: блестела броня, и наконечники копий, капли лошадиного пота сверкали хрустальными бусинами. На лицо Жофрея упала тень. Инконню, увидев в смотровой щели его расширенные глаза, перехватил древко поудобней и со сладкой дрожью ударил сверху вниз, будто бил из шаткой лодки гарпуном морскую свинью. Краем щита Жофрей глухо чиркнул по наконечнику, но тупое острие с хрустом впилось ему в ключицу, отбрасывая алого рыцаря на спину, отчего он сполз с седла. Каурый конь, оглушенный ударом, потащил его за ногу, увязшую в стремени, по земле.
Инконню гордо вскинул копье, пустил коня рысью прочь от места сшибки.
Изумленную тишину нарушили злобные крики Жофрея, лежащего на спине посреди поля, затем трибуны судорожно выдохнули, послышалось несколько одиноких хлопков. Сердце Инконню возвеселилось в экстатическом восторге.
Впрочем, он тут же заметил, что гиацинтовые глаза смотрят на него хмуро, недовольно. Инконню поспешно отвернулся.
«Просто невозможная женщина!»
Барон вскричал зло:
— Бой не кончен! Жофрей может продолжать сражение пешим.
Толпа радостно загомонила, предвкушая продолжение зрелищного поединка. Инконню, не дожидаясь оруженосца, спрыгнул, обнаженным клинком поймал грозный солнечный луч.
Жофрей поднялся с земли. Дорогая ткань супервеста заляпана грязью, щит безвольно опущен, походка ковыляющая, но яростью он пыхал на много миль.
Инконню уверенно двинулся ему навстречу.
Яростный прыжок Жофрея немного не достиг цели. Удар в щит отбросил Инконню, ноги предательски разъехались. Жофрей зарычал, мечом располосовал воздух, но Инконню подставил щит. Его ответный удар слабо звякнул по алому щиту, будто робкий стук в дверь спящего дома.
Жофрей, злорадно захохотав, вознамерился ударить щитом. Инконню отпрыгнул.
— Что, безродный, не нравится? — пропыхтел любимчик барона.
Жофрей вскинул меч.
Инконню, заслышав леденящий сердце свист клинка, повернул плечо, и меч рванул кольчужный рукав. Жофрей молниеносно нанес повторный удар. Инконню снова увернулся.
Пинок поставил Жофрея на колено, алый рыцарь злобно зашипел, отдернул голову от второго удара, уже кулаком, затем Инконню проскрежетал мечом по его забралу и бессильно уткнул клинок в землю. Неуклюжий отскок припадающего на ногу Жофрея зрители приветили ободряющими возгласами.
Инконню, уловив в смотровой щели противника бешеный взгляд, криво усмехнулся.
— Что лыбишься? — просипел Жофрей тяжело. — Ты безродная тварь, нацепившая доспехи, думал кого-то обмануть?
Раздражение и злость смыли усталость.
— Молчи, презренный наемник! Я рыцарь, а ты — зубастая шавка!
Жофрей оскорбленно взревел. Инконню пятился, парируя удары. В грудь ему впечаталась подошва, и юношу закрутило по земле под восторженные ахи публики.
Озверевший Жофрей помчался на поднявшегося Инконню, как подраненный бык, меч заведя за голову для сокрушительного удара. Юноша, пригнувшись, метнулся навстречу. Жофрей с удивленным криком располосовал воздух. Получил толчок в живот, совершил головокружительный кувырок и схлопотал вдогонку жестокий удар в спину.
Люди ахнули, вскочили с мест, опасно расшатывая трибуны. Инконню придавил меч Жофрея ногой, приставив острие к его шее, с удовольствием надавил. Жофрей дернулся, обмяк.
Изумленная тишина взорвалась ликующими возгласами. Услышав хвалебные слова, Инконню против воли расплылся в улыбке. Жофрей дернулся, но давящая боль в горле порыв усмирила.
Герольд с выпученными глазами просипел что-то невнятное, откашлялся, объявил:
— Сэр Жофрей признает поражение! Его конь, оружие и доспехи принадлежат сэру Инкогнито!
Барон хмуро оглядел беснующуюся толпу, под взглядом супруги скривился.
— Что, безродный, не откажешься от доспехов? — прохрипел Жофрей.
Инконню посмотрел на него, усилил нажим клинка:
— Нет, презренный наемник.
— Мы еще встретимся в общей сшибке, клянусь! От меня с Эженом не уйдешь!
Инконню сказал устало:
— Не сомневаюсь, что буду биться с обоими одновременно. Ваша храбрость не позволит выйти против меня в одиночку.
Инконню вложил клинок в ножны и взмахом руки отправил оруженосца за конем.
Подбежавший к Жофрею оруженосец помог ему подняться с земли. Любимчик барона оперся на помощника, рявкнул:
— Дай кошель!
Оруженосец вздрогнул, положил на ладонь рыцаря кожаный пухлый мешочек. Жофрей небрежно швырнул кошель в грудь Инконню.
— Выкуп за доспехи, — процедил злобно.
Голубые глаза юноши побелели. Он снова вытащил из ножен клинок и с оглушительным звоном приложился плашмя по шлему Жофрея. Наемник с глухим стоном осел наземь, тряся головой, как бык, получивший молотом меж рогов.
