Юморист - Еще один мальчик
— Но Сивилла сделала еще одно исключительное предсказание, — вступил Гарри. — Она предсказал мне воскрешение Темного лорда!
— А Вы были крестражем Темного лорда, — отрезал министр. — Она предсказала воскрешение Темного лорда в присутствии его крестража — в присутствии восьмой части Волдемортовой души.
Гари вздохнул и поднял руки в знак поражения.
— И потом, были другие признаки. У кентавров и гоблинов тоже есть пророчества об Избранном. Но они отвергали все попытки объединиться с нами, отвергали их и после рождения Гарри Поттера. Только кентавр Флоренц стал помогать нам — и его изгнали из стада. А гоблины насмерть поссорились с Гарри Поттером после его неудачной попытки «нагреть» их на сделке с мечом Гриффиндора.
— Но они все‑таки помирились…
— В августе 2001, сразу после рождения Роберта Грейнджера, так? И почти одновременно кентавры согласились сотрудничать с нами и простили Флоренца. А когда стало твердо известно, что мисс Грейнджер определит сына в Хогвартс на Когтевран, Флоренц соглашается принять Когтевран у Флитвика, а Углук подает прошение на должность профессора нумерологии. И они всегда поддерживали Роберта во всех начинаниях.
Гермиона подумала и швырнула в стену кабинета свою чашку.
— Репаро, — автоматически ответил министр. — Вспомните, и Темный лорд, и Гарри Поттер были недовольны тем, что их связала судьба. Они постоянно жаловались, что это ошибка. А Роберт Грейнджер постоянно рвался подраться с Волдемортом, с первого раза, как услышал это имя. Он спать спокойно не мог, пока Волдеморт бродит где‑то рядом. И Волдеморт тоже сразу выбрал его.
— Значит, нет сомнений. Избранный — Вы, Бобби, и я не собираюсь об этом молчать! — твердо сказал Гарри.
— Мам, ты хочешь быть матерью Избранного? — спросил Бобби.
Гермиона непечатно выразила твердый отказ.
Несколько минут министр и Гарри мерялись взглядами.
Затем Бобби тихо сказал:
— Позвольте, я его уговорю?
— Я ничего не желаю слышать!
— Пожалуйста, сэр… Выслушайте меня. Только на пару минут.
Гарри упрямился.
— Я Избранный, значит, я тоже имею право что‑то попросить? Я прошу Вас.
— Хорошо, — неохотно решился Гарри.
— Пожалуйста, — попросил Бобби, — нельзя ли нам остаться наедине?
— …А я ведь действительно сначала умер, — сказал профессор Поттер. — Я был на границе миров. Разговаривал там с Дамблдором… И Волдеморт там тоже был, представьте, — в ужасном виде. Вам будет интересно знать, Роберт, но он продолжал мучительно умирать.
— Как же Вам удалось вернуться? — тихо спросил Бобби.
— Дамблдор мне объяснил… Он долго объяснял: про крестражи, про Дары смерти… Вы с Дамблдором опять были правы, Роберт, — это Защитные жертвенные чары моей матери. Волдеморт не мог меня убить. Я был… на вокзале Кингс–Кросс, в Лондоне.
— На платформе 9 ¼? — вдруг спросил Бобби.
— Где?!.. Простите, Роберт, я как‑то не задумывался над этим… Я не знаю.
— Когда я пришел, он ужасно выглядел, — сказал Бобби.
Пауза.
— И его победили Вы, — сказал профессор Поттер.
Бобби скривился.
— Вы же разговаривали с Дамблдором… Дамблдор не сказал Вам, почему?
— Нет, мы говорили совсем на другие темы…
Бобби вздохнул.
— Я пытаюсь понять, когда Дамблдор догадался, что я — Избранный. Он же потворствовал мне еще в 11 лет, когда я только поступил в школу, помните? И потом он меня не раз выгораживал.
Значит, он догадался сто лет назад — и молчал.
Хотите знать, почему?
Потому что если бы он обнародовал, что я — Избранный, Темный лорд перестал бы гоняться за Вами. Он переключился бы на меня, и поэтому Дамблдор молчал… Он просто подставил Вас! Чтобы, пока весь мир охотится на Избранного Гарри, я мог спокойно расти…
Бобби замолк и посмотрел на Гарри. Гарри отвел взгляд и промолчал.
— Я в неоплатном долгу перед Вами и перед профессором Лонгботтомом. Это пророчество было обо мне, и это я должен был жить сиротой у каких‑нибудь ненавидящих меня Снейпов, в чулане под лестницей, считая, что мои родители погибли по пьянке в автокатастрофе. Это я должен был жить под вечным страхом смерти от Волдеморта. Это я должен был встречаться с ним шесть раз лицом к лицу…
Я знаю, что такое встреча с Волдемортом. У меня все поджилки тряслись, хотя я был вдвое старше Вас, когда я его встретил в первый раз. И я знаю, как Вы себя чувствовали после пророчества, когда услышали его от Дамблдора, — когда я нашел седьмой крестраж, мне казалось, я просто не выдержу нести такое бремя. А Вы несли его столько лет…
Вы взяли на себя мои лишения, оставив мне одни победы. Вы 40 лет заслоняли меня от Волдеморта, отводили от меня все беды. Неважно, кто Вас использовал в этой игре: Дамблдор, Волдеморт, — но Вас использовали. Как фальшивую приманку. А в это время у меня было счастливое детство, спокойная школьная жизнь…
Я в неоплатном долгу перед Вами.
Это Вы — Избранный… Это правда, и Вы доказали ее всей своей жизнью. За Ваше детство у Дурслей, за Философский камень, Тайную комнату, кладбище в Литтл–Хэнглтоне, драку в Министерстве, нечеловеческий подвиг поиска крестражей… Все знают, что Вы — Избранный. Вы заслужили.
Бобби передохнул. Профессор Поттер, похоже, лишился дара речи. Бобби продолжал:
— Вы Избранный, потому что Вы кристально чистый человек. Я никогда не встречал человека, настолько пронизанного светом, как Вы, — может быть, еще встречу. Но Вы останетесь символом для подражания миллионов людей.
А я — Темный маг. Избранный не должен быть Темным магом, мы — не образец для подражания. Я не способен смотреть на мир так, как Вы. Меня потрясло, что Вы всегда и везде видите близкую победу Добра, вот как сейчас, после гибели Волдеморта. Вы сразу посчитали, что война закончилась… Не сомневаюсь, что Вы уже простили Дамблдора. Таких как Вы людей больше нет, профессор Поттер.
Принимайте Избрание и не задерживайте исторический момент.
Миллионы людей выбрали Вас, любят и надеются на вас. Не смейте их разочаровывать!
Гарри потер лоб.
— Я в долгу жизни перед Вами, — сказал Бобби. — А мы, слизеринцы, всегда отдаем свои долги. Так что решайтесь, пока я такой добрый, — а то, правда, возьму и передумаю.
Гарри Поттер решился.
Гоблинские сказки
Когда полчаса спустя министр прощался в своем кабинете с Бобби и Гермионой, которые отправлялись из его камина прямо домой, всё было улажено.
Магический мир праздновал освобождение от Волдеморта, но министр не смог уговорить Грейнджеров остаться на праздник.
Как сказал Бобби, лучший праздник на свете — это отдохнуть и выспаться, и с ним нельзя было не согласиться.
— Но мы будем сотрудничать и дальше? — успел спросить министр, пока Гермиона зажигала камин.
