Мэгги Стивотер - Прощальная песнь. Ложь королевы фей
— Потише, — предупредила Королева и подняла руку, — или я разорву тебя надвое.
— Идите сюда! — Прокладывая дорогу между веселящихся фей, на серой в яблоках кобыле, украшенной колокольчиками, ехал Брендан, почти такой же величественный, как Королева. Колокольчики на копытах лошади звенели с каждым шагом, а колокольчики на упряжи — каждый раз, когда лошадь шарахалась от танцующей толпы. За ним следовала еще дюжина лошадей, все серые в яблоках; их шерсть отражала пылающие вокруг яркие краски. Перелив колокольчиков должен был превратиться в какофонию, но они звенели в такт, сливаясь в мелодию невиданной красоты.
Уна подбежала к Брендану и ухватилась за поводья, чтобы вновь услышать звон колокольчиков.
— Разве я тебе не говорила, что все произойдет у этой двери? И кто теперь выглядит глупо? — Она показала пальцем на Королеву и Элеонор, стоявших позади. Королева держала накрытую тканью клетку. — Посмотри, вон павлин и его дрессировщик.
Не уверена, кого она назвала павлином — Королеву или Элеонор. Ни одну из них сравнение не обрадовало.
— Говорите, что хотели сказать, — прорычала Королева.
Люк слегка поклонился Брендану, не выпуская моих пальцев.
— Хорошего солнцестояния, Брендан. Пожалуйста, поторопись. Времени почти не осталось…
Брендан кивнул и взглянул на спутников. Они подвели своих коней. Их было семь, все стояли в ряд, плечом к плечу, касаясь друг друга босыми ногами.
— Дейдре, — сказал Брендан. — Сегодня ночью ты спасла Водяного быка, одного из нас, и связала нас узами благодарности.
Он запел:
Птичка по полю летает,
Семечки она клюет.
Что из клюва потеряет,
Снова в землю упадет.
Я непонимающе смотрела на него. Он ответил ожидающим взглядом. Видимо, я должна была сказать что-то умное.
Томас наклонился и тронул мое плечо.
— Жизнь за жизнь, — прошептал он. — Это песня равновесия. Взамен жизни, что ты спасла, они подарят тебе жизнь.
О…
Перед глазами встало воспоминание, как Элеонор вдавливает грязного голубя в грудь Эодана, и он замертво падает. Но все не обязательно должно так закончиться. Я могу попросить жизнь Люка. Я могу вернуть ему душу. Может быть, я не в последний раз держу его за руку. Может быть, у моей истории счастливый конец.
— Спаси жизнь Джеймса, — прошептал Люк, касаясь губами моего уха. — Поторопись. Его время истекает.
Слезы навернулись на глаза от сознания тяжести своей вины. Я не понимала, как могла позабыть о Джеймсе, который остался на сцене, теряя последние капли жизни. Что я за человек? Конечно, я должна спасти Джеймса. И о чем я думала?
Я повернулась к Люку, глотая слезы.
— Но тогда… тогда… если я… если ты получишь душу…
Люк поцеловал меня в ухо, так коротко и легко, что можно было не заметить, и произнес одними губами:
— Я знаю. Я знаю, красавица. И всегда знал.
Я так сильно хотела его, что заболело сердце. Я хотела сказать: «Спасите Люка». Это было бы так просто.
И так неправильно.
Я смотрела на асфальт, разглядывая каждую его трещинку. Если смотреть достаточно долго, можно заметить вкрапления другого цвета. На асфальт упали две блестящие капли. Я вскинула взгляд на Брендана и вытерла щеку.
— Спасибо за эту милость. Правда, вы очень добры. Пожалуйста… пожалуйста, спасите моего друга Джеймса. Если можно. — На последних словах у меня сдавило горло, но я успела их произнести, прежде чем упала еще одна слеза.
— Хорошая девочка, — нежно проговорил Люк.
— Где он? — спросил Брендан. К нам протиснулась Уна.
— Я знаю где. Я слышу, как он умирает.
Брендан спешился и последовал за ней к двери, обойдя меня и мой ключ стороной. Он оглянулся и сказал:
— Мы исполним твою просьбу.
Я расплакалась. Мне было все равно, кто смотрит — Королева, Элеонор, все феи мира… Плевать.
Люк стиснул меня в объятьях, позволив уткнуться лицом в свою грудь. Я почувствовала, как он, глядя на Королеву, поцеловал меня в макушку.
— Отойди от нее, — приказала Королева каменным голосом.
Я подняла голову, чтобы посмотреть на нее. В глазах Королевы снова сияли красные заходящие светила. Пожалуйста, не отпускай меня. Он не отпустил.
— Отойди от нее!
Элеонор улыбнулась, услышав гнев в голосе Королевы.
— Только если она сама меня об этом попросит, — ответил Люк. — Еще раз говорю: я тебе больше не подчиняюсь. Если мне суждено умереть, пусть будет так.
Если он и боялся, я этого не чувствовала.
Королева метнулась к клетке у ног Элеонор и сорвала накидку. Под ней в клетке из тонких прутьев сидел голубь такой ослепительной белизны, что у меня заболели глаза. Он в ужасе забил крыльями, ударился грудью о стенку и упал на дно клетки. Люк вздохнул, не отрывая взгляда от птицы. Его тело крепко прижималось ко мне, но мысли бродили где-то далеко.
— Отвратительная птица. Справедливо, что душа убийцы воплотилась в такой грязной заурядной пичуге.
Я не выдержала:
— Ты смеешься? Это самое прекрасное создание, какое я видела!
Глядя на голубя в клетке, я поняла, какими могут быть люди, если выберут верный путь в жизни.
Королева нахмурилась.
— Последний шанс, Люк Диллон. Скажи, что полюбишь меня, и я тебя отпущу.
Люк покачал головой. Я почувствовала его движение щекой. Я освободилась из его объятий и шагнула к Королеве.
— Пойми: нельзя заставить любить! Ты можешь заставить убивать. Ты можешь заставить подчиниться. Но не любить!
Королева взвизгнула:
— Меня любят подданные! Я не заставляю их подчиняться!
Элеонор подняла брови, будто на что-то намекая. Надеясь, что правильно поняла, я сказала:
— Докажи. Докажи это.
— Ты умрешь, клеверная! — прорычала Королева так громко, что заглушила музыку, смех и веселье. Все замерли. В тишине этой странной ночи повисла магия. — Вы видите меня, мои хорошие? Видите мою красоту? Теперь посмотрите на клеверную — какая она заурядная простушка, какая уродина! Она — ничто… но она утверждает, что мои подданные меня не любят!
Легкая улыбка тронула губы Элеонор, стоявшей позади Королевы. С каждым ее словом улыбка Элеонор становилась шире, пока не стала такой прекрасной, что было больно смотреть.
Королева раскинула руки и, словно летняя молния, разразилась неистовым криком:
— Выбирайте свою Королеву!
Воцарилась тишина. Такая тишина, что я слышала треск цикад в поле через дорогу и кваканье лягушек в овраге за школой. Откуда-то издалека доносился шум машин, над головой тихо гудел фонарь.
