Сергей Лисицын - Молот Времени: Право сильного
– Может быть, теперь, когда предварительная договоренность о названии новой серии достигнута, вернемся к нашему делу? – встрял Гаэларих, кивнув на амфорку.
– Вернемся, – сказал алхимик сухо и неприязненно; еще бы, такую песню оборвали. – Все выполнено согласно заказу. Сработает без осечки. С вас восемьдесят содаров. Двойных, разумеется.
– Что-о-о-о? – Гаэларих подскочил на кресле. – Четыре тысячи флорианов? Да вы...
Он аж задохнулся от возмущения.
– Не учите меня делать гешефт, я вас умоляю! – возопил алхимик. – Дорого – так поищите дешевле, как говорил один мой знакомый, умнейший человек, торговавший водой в самом центре Каррахской пустыни. Или вы думаете, что я таки не слышал, как вы обобрали этих глупых вьюношей у моих ворот? Или же вы думаете, что в том вашем профите старый Вьивьи Т΄манн не имеет своей доли? Мне просто смешно. Ну ладно, если вы так уж хотите вырвать хлеб изо рта моих детей, – извольте: семьдесят пять. И ни туллом меньше.
Наверное, до хрипоты поторговавшись, можно было сбросить цену еще на пять содаров, а то и на все десять. Но Гаэларих не стал. Гордый... Выложил на стол холщовую суму, тяжело звякнувшую серебром, достал из-под мантии туго набитый кошель, отсчитал недостающую сумму золотыми – новенькими, свежеотчеканенными, с четким, не стершимся профилем императора Содара.
– Вы переплатили восемь туллов, – негромко сказала Хлада, внимательно следившая за его манипуляциями. Первая и последняя ее реплика за весь разговор.
– За выпитое вино, – сказал Гаэларих, не скрывая неприязни. – Не хочу остаться должным.
– Этот вьюнош имеет мысль меня оскорбить, майфрау, таки да, – скорбно покивал алхимик. – Но если он доживет до моих лет, то поймет: отдать восемь туллов и получить восемь туллов, – разница уже в шестнадцать туллов. И такие деньги на дорогах не валяются, а если валяются, – покажите мне ту дорогу, я буду пешком гулять по ней для моциона... Не смею больше вас утомлять своим обществом, молодые люди. И имейте в виду мое предложение, майгер Хигарт. Хорошенько имейте.
Я пообещал иметь. Хорошенько. Напоследок не удержался, спросил:
– Почему вы не переедете в столицу, мэтр Т΄манн? Эти кожаные ребята очень не любят эрладийцев-кровососов, как они выражаются. Придут ночью большой толпой, вместо камней возьмут пики и арбалеты, – даже псы Кронга не помогут.
Маг объяснил, что, во-первых, я могу звать его не мэтром, а сайэром. Удостоен два года назад, таки да. Во-вторых, в какую столицу ему переезжать, скажите-ка? В Туллен? Чтобы аккенийский двор считал, что алхимик служит Адрелиану и от его средств можно ждать любого подвоха, сделанного по велению лорда-регента? Переехать в Аккению – те же проблемы встанут с тулленской знатью. А «кожаных ребят» бояться ему смешно. Почему? А вы вот поразмыслите на обратном пути, откуда лигисты имеют столько денег, ага? Поразмыслите, а он, Вьивьи Т΄манн, на сем раскланивается. Клиенты ждут.
– Он сам финансирует кожаную банду!? – изумленно спросил я у Гаэлариха, когда мы шагали обратно к воротам. – Он, эрладиец?! Но зачем?!
– Не только он... Т΄манн лишь один из многих влиятельных и богатых эрладийцев, которые считают, что их народ, рассеявшийся по Лаару после Катаклизма, должен вернуться в Эрладу и возродить ее величие времен Семицарствия или негусов. Их идеи раньше популярностью не пользовались, мало находилось желающих восстанавливать былые сады и виноградники на месте нынешней пустыни, в постоянных стычках с дикими племенами, переселившимися в те места. А «Лига Тугарда» своей нетерпимостью, в общем-то, работает на идеи Т΄манна и ему подобных...
Тьфу... Спятивший Ларинтион теперь мне казался даже симпатичнее своего коллеги-алхимика.
– Вы уверены, что он не всучил вам какой-нибудь лосьон от прыщей? – показал я на амфору. – От такого, мягко говоря, прохиндея всего можно ждать.
Маг несколько секунд молчал, лишь мраморная крошка похрустывала под его подошвами. Наконец ответил:
– Уверен. Заказ делал не кто иной, как епископ, а работу для людей значимых, таких, как Хильдис Коот, магистр Т΄манн всегда выполняет в срок и с изумительной точностью... Он вообще талантлив, безмерно талантлив во всем, за что ни возьмется. Только вот берется почему-то всегда за такое...
Он не договорил. Все еще радеет за честь Братства? Похоже на то... Хотя наше путешествие, невзирая на его краткосрочность, встречами с магами изобиловало, и уже могло бы избавить от кое-каких иллюзий...
Гаэларих спросил у Хлады, явно желая сменить тему разговора:
– Майфрау Сельми, вы ведь, кажется, желали приобрести здесь кое-что для личных надобностей? Отчего же не приобрели?
Хлада скривила лицо, как будто хватанула ложку исключительно горького лекарства.
– Чтоб я еще раз хоть что-то с маркой этого индюка купила... – наемница сделала резкий жест рукой, словно стряхивала с пальцев что-то невидимое, но липкое и мерзкое.
Наверное, при этом кисть ее руки невзначай оказалась за пределами аллеи. Потому что в то же мгновение к нам подскочил громадный пес. Только что не было – и подскочил. Но на сей раз не застыл в десятке шагов безмолвной косматой смертью, надвинулся почти вплотную на Хладу, шерсть на затылке вздыблена, пасть оскалена. Рычал вроде и не громко, но от такого рычания мне обычно хочется забраться на самое высокое дерево в лесах Кронга...
Однако не бросался. Пока не бросался... В невеликом песьем разуме наверняка боролись две вложенные алхимиком установки: «Чужак покинул аллею – разорви в клочья!» и «Чужак на аллее – не тронь!», – и какая победит, предсказать было невозможно.
Мы застыли, не делая резких движений. Рука наемницы медленно-медленно тянулась к рукояти сабли. Моя, столь же осторожно, – к Бьерсарду. И лишь когда я коснулся пальцами рукояти топора, почувствовал, что до сих пор сжимаю в руке граненый флакончик мага. Постыдился выкинуть сразу, у дома.
На любое живое существо, говорите? Проверим...
Оставив топор в покое, я двумя пальцами вытянул притертую пробку и крутанул флакончик быстрым, но почти незаметным движением кисти. Несколько капель эликсира угодили на морду пса.
Подействовало! Рычание смолкло. Мгновенно. Мимика у животных вообще довольно богатая, а у псов особенно, но такого выражения я ни у одной взрослой собаки не видел. Разве что у сытых кутят, нежащихся под ласками хозяина...
Долго любоваться метаморфозами свирепой твари не пришлось. Мохнатая молния стремглав метнулась к дому. Дверь, на свою беду, маг не запер. Впрочем, подозреваю, в противном случае живой таран ее попросту бы вышиб.
Как бы то ни было, пес исчез в доме. Мгновением спустя мы услышали отчаянный вопль мага. Наемница расхохоталась.
