Мари Польская - После вторжения
Демиан встал, прошелся по комнате и вдруг стремительно выбежал в коридор.
- Родриг! Ну кто-нибудь здесь есть?
Из комнаты выглянула заспанная Мира.
- Мира, - налетел на нее Демиан, - где тот крест, что был у Сашки?
- Я не знаю... - Мира растерялась. - Пойду, спрошу у мальчишек.
- Принеси, пожалуйста, его ко мне в кабинет!
Он вернулся к наставнику.
- Мне кажется, мы упустили что-то очень важное!
- Вот и хорошо, что ты это понял! Только, боюсь, сам по себе крест мало может помочь. Хотя и не помешает. Нужна истинная вера в наших создателей, чтобы помочь Кате.
- Истинная вера? - Демиану было сложно осознать, чего требует от него наставник.
- По этому вопросу тебе лучше поговорить с кем-нибудь из земных священников. Свяжись завтра с Николаем и попробуй найти такого!
- Я это сделаю, только...
- Давай, ты поговоришь со священником, а потом обсудим.
***
Он появился на утесе, едва Катя вновь заснула. На нем не было рясы, но весь облик светился непонятной силой, наверное, такой, какая исходила от икон, которые так любила она рассматривать в церквях.
- Здравствуй, дочь моя! - он протянул ей руку. Катя почему-то знала, что ее нужно поцеловать. Она так и сделала. - Я отец Тихон...
- Здравствуйте, батюшка. Меня зовут Катей.
- Екатерина! Великое имя!
Катя улыбнулась:
- И фамилия тоже! Батюшка, а что вы здесь делаете?
- Это может показаться удивительным, но именно это я и хотел спросить у тебя.
- Я? Я жду Демиана...
- А почему здесь?
- Мы здесь встретились после нашей разлуки. Здесь произошло чудо, я просто обрела его.
- И тебе хочется этого вновь?
- Да, батюшка!
Он по-простецки сел на краю утеса и свесил ноги. Катя села рядом, все время оглядываясь на батюшку, не понимая, как себя вести.
- У тебя многое наболело на душе, дочь моя, не хочешь рассказать?
Катя задумалась... Чуть раньше она залилась бы слезами, но теперь все, что произошло с ней казалось заслуженной карой. Человек плачет, когда ему себя жаль. А жаль бывает только от несправедливой меры наказания. Она же сейчас считала меру своего наказания вполне справедливой.
- Я грешна, батюшка. Я много взяла на себя, я подвергла опасности и смерти других людей, я считала себя лучшей, чем другие. И я наказана.
- Хорошо, что ты это понимаешь. Но твоя вина давно искуплена твоими страданиями.
- Правда? - Кате казалась сама эта мысль немыслимой.
- Правда, дитя мое!
- Батюшка, но я - вампир! Мне придется убивать других ради своей жизни! Я не готова к этому! Я не хочу!
- Господь все видит, он простит!
- Простит убийства!
- А они будут?
- Нет, не знаю... Я не хочу!
- Ты уже ответила, дитя мое! Твоя душа чиста как стекло! Но ты видишь на нем пятна и пытаешься стереть их мокрой тряпкой, оставляя все больше и больше разводов. Давай предоставим право решать судьбу тому, кому это положено. Ты можешь вернуться! Ты можешь забыть и жить дальше!
Катя задумалась. Именно эти слова ей хотелось услышать больше всего, но она сомневалась.
- В тебе есть зерно сомнений!
- Да, батюшка. Я боюсь не оправдать надежд, я боюсь косых взглядов, я боюсь отчуждения. Особенно от Демиана. Я ведь люблю его!
- Ты маловерная! Но если не веришь мне, поверишь вот этому...
Батюшка вынул из-за пазухи что-то завернутое в тряпочку и торжественно протянул Кате. Она развернула и увидела крест, тот самый, серебряный и в камнях. Дрожащими руками она приняла его и поднесла к губам. Прикосновение к металлу пробудило что-то такое неведомое в душе, чему раньше не было названия. Промелькнули в памяти лица мальчишек, Миры, Стаси, ощущение тепла от поцелуев Демиана, ласка во взгляде Людмилы, тоска от потери Валентины и Славы. Катя вздрогнула всем телом, будто от удара электричеством, вздохнула полной грудью и проснулась.
В комнате никого не было. Она встала с кровати и потянулась. Так хотелось есть! Катя подумала, что сожрала бы даже так нелюбимые ею хот-доги. Девушка подошла к окну. Там за ним кипела жизнь. И в ней было все: любовь и ненависть, надежда и отчаяние, радость и тоска. Катя закрыла глаза и подумала: "Боже мой! Спасибо тебе за все, что есть и что будет"! Это была ее первая осмысленная молитва.
- Катя! - в комнату ворвалась Мира. - Неужели ты решила почтить своим присутствием нашу свадьбу! Так и знала, что уж это событие ты не оставишь без своего внимания!
Следом за ней в комнату вошли все, кто с таким нетерпением, заботой, отчаянием и надеждой дожидался выздоровления Кати. Она посмотрела на них и заплакала:
- Ребята, простите меня! Я...
- Мы знаем, ты больше не будешь! - хором выдали Сашка и Влад.
- Любимая, ты с нами! - Демиан подхватил ее на руки. - А когда наша свадьба?
- Ты делаешь мне предложение?
- Кольцо... кольцо... - зашептал кто-то позади него.
Он замешкался, потом поставил Катю на пол, порылся в карманах и достал переливающийся разными оттенками магии перстень:
- Катя! Согласна ли ты стать моей женой?
Катя лишь улыбнулась сквозь слезы.
- Это да или нет? - забеспокоился Демиан.
- Конечно, да! - Катя не успела ничего прибавить. Демиан сжал ее в своих объятьях и поцеловал.
- Так может мы сразу две свадьбы сыграем? - спросила Мира.
Женихи и невеста лишь согласно закивали головой.
Свадебные платья Мира и Катя шили по своим собственным эскизам. По традициям Зорина необходимости в них не было. Весь обряд здесь заключался в принесении магических клятв, хотя в случае с огнем любви, он сам по себе и был магической клятвой. Так что, Мире и Родригу как и Кате с Демианом достаточно было объявить о своем изменившемся статусе. Но девушкам хотелось праздника. Поэтому они настояли на белоснежных платьях и второй части бракосочетания, которую решили провести в Москве.
Платья шили из материалов Зорина. Они здесь были уникальными, замешанными на магии и заклинаниях, отчего ткань становилась будто невесомой, летящей. О роли девушек в прекращении войны и победе над вампирами их земляки знали, а потому поздравить Миру и Катю собрались все, кто смог выбраться к Кремлю. Именно здесь проводилась церемония. Мало того, после знакомства и бесед с отцом Тихоном и Родриг, и Демиан прошли обряд крещения. Теперь же батюшка обвенчал пары. К алтарю невест вел Николай Макаров. Он уже был официально избран президентом, но все-таки смог выкроить время для того, чтобы лично поздравить девушек. Они вышли из храма под перезвон колоколов и прямо на Красной площади устроили праздник для всех горожан.
