Анна Тьма - Пленник Печати (СИ)
— Нужен, Лэйдок. Оставь его мне, хоть ненадолго! Отдохнёшь от него сам. Не ты ли говорил, что от Жульки ни покою, ни толку? Обещаю вернуть тебе его через неделю-другую!
Лающий хриплый смех из глотки волка вызывал невольный мороз по коже.
— Это значит «да»?
"Бери, сын огня! Забирай!"
— Слышал, Жулик? Тебе разрешили!
В этот момент заорала Алина:
— Ал!.. Ал, чтоб тебя Кошмар сожрал!.. Какого… со мной происходит?!
Альтис взглянул на девушку и взмахнул крыльями, одним прыжком оказавшись рядом. Алина горела заживо, её кожа обугливалась, пузырилась и стекала с рук, тело объяли языки пламени.
— Идиотка! — прорычал демон, схватив горящие руки девушки. — Я же говорил тебе, что Белое Пламя — не оружие и им нельзя командовать!
— Сам идиот! Ты мне не говорил, что может быть так!
Алина корчилась от дикой боли.
— Пламя нужно любить, дура! Только тогда оно ответит взаимностью!
Она лишь раскрыла рот в беззвучном крике. Альтис, понимая, что Алина не справится сама, прижал её к своей груди, вбирая жгущий огонь в себя, и тихо попросил:
— Огонь мой… Огонь всемогущий… Пламя негасимое… Отпусти печаль мою… Нет её в том вины, что не знала она твоей любви, пламя великое… Тесс… фиор… тесс… лиолэр… фиор…
Огонь упругой волной ударил Альтиса, отталкивая, но демон не отступил. Ледок, понаблюдав за борьбой демона с его же родной стихией, подошёл, поднялся на задние лапы и дунул девушке в лицо. Пламя метнулось, полыхнуло в обратную сторону и втянулось обратно в тела Альтиса и Алины. Волк лизнул беззвучно стонущей девушке обожжённые руки, и раны начали заживать с бешеной скоростью. Демон что-то шепнул на ухо Жульке, и волк остался сидеть рядом с девушкой, заставив её вцепиться в ледяную шкуру. Алина сидела на полу в полубессознательном состоянии, а снежный вожак видел, как тесна связь юного демона и девушки, когда-то бывшей человеком.
— Лэйдок, — позвал Альтис, и волк поднял взгляд. — Спасибо.
Некоторые говорят, что волки не умеют улыбаться. Они просто не видели настоящих волков…
Люди шли по снегу среди лета, и волки спокойно смотрели на них.
— О, Купол!.. — воскликнул Дартург, в ладонь которого доверчиво ткнулась ледяным носом белая волчица. — Снежные волки в разгар лета!..
— А чего вы ожидали, магистр? — Демон с любопытством взглянул на старого мага. — Арох же бог, Великий Волк.
— Да, бог, но пленный!..
— Я тоже невольник. Это не меняет моей сути.
Магистр невольно залюбовался истинным обликом Белого Пламенного.
Ледок, видя, что великий вожак несколько утомился от ласк волков, поднялся и протяжно взвыл, собирая и призывая стаю. Снежные волки подобрались, пришли в движение и устремилась за вожаком. Через минуту о них напоминал только слой снега на полу.
Боги, демон, люди и некроманты постепенно собрались вокруг выжженного кислотой пятна в полу.
— Двойник? — предположил Стримбор.
— Да, Дайран это умеет, — кивнул Аллодис. — Ещё и с сюрпризами вроде этой кислоты.
— Этот ловец — полудемон? — Альтис взглянул на союзников.
Некроманты переглянулись, и за всех ответил Нангерат:
— Мы не знаем.
— Ал, а когда?.. — Траэллита не закончил, выразительно взглянув на демона.
— Не в этот раз, — ответил Альтис.
— Командор Альтис, — обратился к нему Лиртог, — а наши дети?..
— Вы связали их, как я приказал?
Некроманты одновременно кивнули и тяжело переглянулись. Они знали, что вернуть к жизни заражённого человека невозможно, его следовало убить. Но они не могли убить своих родных детей…
— Положите их в одну комнату и следите, чтобы дети не покалечились, — приказал Пламенный. — Нужно дождаться рассвета. Только при солнечных лучах я смогу вернуть их к жизни. — Он взглянул на свою правую ладонь, сжал кулак, улыбнулся. — Идите и успокойте своих жён, рыцари.
Некроманты поклонились, прижав к сердцам кулаки, и скорым шагом покинули зал.
— Ал… — Стримбор с укором поглядел на друга.
— Я помню, Стрим, что ты самый умный, — негромко сказал демон. — Но я — самый талантливый!
Бог-ветер вздохнул, подняв к небу глаза и всем своим видом показывая, что он снимает с себя ответственность за безумства друга.
Альтис подошёл к Алине, покачал головой, глядя на её бесплодные попытки вернуться в сознательное состояние, подхватил на руки и приказал волку следовать за ним.
— Советник!
Дантэ обернулся к Пламенному и вновь поразился его истинному облику.
— Принцесса в безопасности?
— Да, — кивнул мужчина. — С ней охрана и ваш ученик, командор.
Непривычно звучало «командор» в обращении к демону. Но Альтис по праву носил звание и никто не мог лишить его этого.
— Лисёнок? — приподнял он тонкую бровь. — И Марья тоже с ними? Я бы просил вас проводить меня к ним, советник. В вашем замке я боюсь заблудиться.
Дантэ кивнул и повёл Пламенного по коридору. На прозрачных крыльях демона серебрились морозные узоры.
У небольшого зала с камином толпилось человек десять стражи, каждый из охранников являлся боевым магом.
— Учитель! — окликнули Пламенного.
В этом возгласе смешалось так много, что Альтис, сбившись с шага, покачнулся, объятый горячей волной красного огня. На миг показалось, что это Литис, брат, снова рядом…
На глаза навернулись слёзы, сжалось в груди сердце. Лисёнок, человеческий мальчик… Альтис сдержался, запрятав нестерпимую боль поглубже.
— Учитель, ты прямо, как бог!
— С чего это "как бог"? — возмутился Альтис. — Я лучше богов! — И весело улыбнулся, глядя на смущённого ученика.
А взгляд Марьи… О, он просто утонул в этом океане нежности, обожания и света!..
Алина дёрнулась, и Альтис положил её прямо на ворсистый ковёр. Марья и Лисёнок тут же подскочили ближе.
— Что с ней? — спросила Марья, положив ладонь на ледяной и мокрый лоб девушки.
— Она не справилась с огнём, — ответил демон. — Посмотри, Лисёнок, и хорошенько запомни, что бывает с теми, кто не может совладать с огнём. Запомни на всю жизнь, что огонь — не оружие, не слуга и не вещь. Он дарит себя лишь тем, кого любит. И если ты не отвечаешь на эту любовь взаимностью, если ты не готов сгореть заживо, лучше никогда не зови его.
Лёня внимательно взглянул на девушку, на всё ещё не зажившие ожоги, бледное лицо. Кивнул, запоминая навсегда.
Алина очнулась минут через пятнадцать, когда её общими усилиями, призвав на помощь снежного волка, более-менее привели в норму.
— Зараза ты, Ал! — выдала она, очнувшись.
— И после всего, что я для неё сделал, я ещё и зараза! Стервоза!
