Маргарет Уэйс - Проклятие мертвых Богов
— Я бы на твоем месте не стал меня трогать! — произнес Паслен самым низким голосом, на который был способен и который звучал так, будто бы у него сильный насморк. Он поднял левую руку и нацелил палец на минотавра. — Каждый, кто до меня дотронется, сделается слабым, как новорожденный младенец. Ну, в смысле, теленок.
При этих словах все минотавры взревели от хохота. Один из них подошел к Паслену.
— Осторожнее, Тош, я бы на твоем месте поостерегся, — сказал капитан, подмигнув. — Они такие отчаянные, эти кендеры. Ну как он наступит тебе на палец?!
Минотавры заулыбались шутке капитана. Один предложил написать вдове Тоша, если тот вдруг не вернется домой, отчего все развеселились еще больше. Рис понятия не имел, что задумал Паслен, но он был совершенно уверен в друге, поэтому спокойно наблюдал и ждал.
— Я тебя предупредил, — сказал Паслен и принялся грозить пальцем Тошу, который двинулся на него. Затем кендер коротко пропел: — Клянусь костями Кринна, вот дам тебе я по рогам, и не ходить твоим ногам.
Минотавры снова заревели от хохота. Веселье усилилось, когда Тош внезапно покачнулся и тяжело упал на колени.
— Давай, Тош, — сказал капитан, когда, наконец, смог заговорить. — Кончай дурачиться, бери его.
— Не могу, кэп! — взвыл Тош. — Он что-то сделал со мной. Я не могу встать, не могу идти, вообще ничего не могу!
Капитан перестал смеяться. Он внимательно смотрел на своего подчиненного, как и остальные, разом замолчавшие минотавры. Никто из них не сказал ни слова, а потом они вдруг все разом захохотали еще пуще. Капитан смеялся больше всех, утирая катящиеся из глаз слезы.
Тош снова завыл, на этот раз от ярости.
Капитан пришел в себя и, все еще посмеиваясь, протянул громадную руку, чтобы схватить кендера. Рис взлетел в воздух, выбросив вперед ногу, и ударил минотавра в солнечное сплетение.
Человека такой удар лишил бы чувств, заставил бы его задохнуться и отлететь на несколько футов назад. Капитан минотавров охнул, кашлянул разок и в изумлении посмотрел себе на грудь, затем поднял рогатую голову, сверкнул глазами на Риса и возмущенно рявкнул:
— Ты ударил меня ногой! Люди так не дерутся! Это… это нечестно!
Он сжал кулаки, каждый размером с хороший боевой молот.
У Риса болела ступня, вся нога дрожала, будто он пнул каменную стену. Услышав, как сзади подходят другие минотавры, он постарался устоять, готовый сражаться. Атта припала к земле, рыча и скаля зубы. Паслен замер на прежнем месте, его палец по очереди грозил минотаврам.
Капитан окинул взглядом всех троих и неожиданно разжал кулаки. Ладонью он хлопнул Риса по плечу, заставив его согнуться.
— А вы меня не боитесь. Это хорошо. Ты мне нравишься, человек. И кендер тоже. Этот кендер с рогами, клянусь Саргоннасом! Только посмотрите на старину Тоша — бьется, как рыба на крючке!
Протянув чудовищную руку, капитан сграбастал Паслена за ворот, оторвал его от земли и так и держал, вырывающегося и лягающегося.
— В мешок его, парни.
Один из минотавров достал грубый мешок. Капитан засунул в него кендера, потом еще раз протянул руку, схватил за шиворот Атту и отправил ее туда же. Паслен закричал, но его крик был приглушен рогожей, закрывшей его с головой. Минотавр достал веревку, завязал мешок и взвалил на плечо.
— Тащите их на корабль!
— Есть, кэп. А что делать с Тошем? — спросил один из минотавров, когда они уже были готовы уйти.
Тош беспомощно катался по мостовой, глядя на них умоляющими глазами.
— Оставьте его городской страже, — проворчал капитан. — Это послужит болвану уроком. Может быть, я даже сделаю кендера старшим помощником вместо него.
— Нет, капитан, прошу! — Тош застонал, забился, но преуспел лишь в том, что стал выглядеть еще более жалко.
— Остальные возвращаются на корабль, пока на нас не наткнулись стражники. Оставьте мне один из факелов.
Минотавры побежали, унося с собой Паслена и Атту, а капитан повернулся к Рису.
— Что делать с тобой, человек? — спросил минотавр, в его черных глазах сквозило изумление. — Ты снова будешь меня лягать?
— Я отправлюсь с тобой, если ты пообещаешь не обижать моего друга и собаку.
— Ага, ты отправляешься со мной, ладно.
Капитан положил руку на плечо Риса. Огромные пальцы глубоко и болезненно впились в мышцы, едва не парализуя руку монаха. Капитан повел Риса, подгоняя его то шлепком, то щипком, когда ему казалось, что тот замедляет шаг.
Наконец минотавр посмотрел вперед, убедился, что его подчиненные не смогут их услышать, и негромко спросил:
— А ты можешь научить меня так драться? Ногами? — Он потер ушибленное место и сморщился. — Это, конечно, нечестно, зато застает противника врасплох. Я до сих пор чувствую твой удар, человек.
Рис попытался представить, как обучает искусству «милосердного подчинения» минотавра, и не смог. Капитан крепко держал монаха за плечо, увлекая за собой.
Через некоторое время они дошли до того места, где Рис бросил эммиду и снял с себя одежду.
Капитан заметил, как Рис смотрит на посох, и остановился.
— Я видел, как ты его выкинул. Почему ты так сделал? — Практичный минотавр покачал головой. — Посох на вид хороший, крепкий. Платье вполне сносное, к тому же цвета глаз нашей Морской Королевы.
Он поднял рясу, почтительно отряхнул и бросил Рису.
— Ночи на море холодные. Тебе потребуется одежда. Посох возьмешь?
Рис слышал, что рабы на кораблях минотавров долго не живут. Если бы он не бросил благословенную эммиду, на них с Пасленом и Аттой не обрушилась бы сейчас такая беда. Он смотрел на посох, и скорбь переполняла его сердце. Взять его сейчас было бы неправильно, он тогда будет похож на маленького ребенка, который отталкивает отца, когда ему весело, и бежит к нему со всех ног, ища защиты в трудный момент.
Рис отрицательно покачал головой.
— Тогда я его заберу, — сказал капитан. — Мне нужно чем-нибудь поковырять в зубах.
Хмыкнув собственной шутке, минотавр протянул руку, чтобы взять эммиду. Рис продел руки в рукава и натягивал через голову рясу, когда услышал рев капитана. Он высунул голову — тот сосал пальцы, сердито глядя на посох.
Из деревяшки торчали розы. Шипы, размером с большой палец человека, поблескивали в свете факела.
— Возьми ты, — приказал капитан.
Он вцепился зубами в шип, торчащий у него из ладони, выдернул и выплюнул на землю.
Рис едва различал посох сквозь пелену слез, застилавших глаза. Он сжал его в руке, ожидая, что шипы вонзятся и в его плоть, потому что он заслуживал наказания куда больше, чем минотавр. Но эммида не причинила ему боли.
