Брайан Толуэлл - Конан и Великая душа 2. Огни Будущего
— Наверное, ты прав, магистр. Хотя неплохо было бы проникнуть в самый мозг варвара, в самую его душу. Меня всегда интересовало — что там, внутри? Но ничего, Брахо, скоро я научусь читать мысли на расстоянии.
Уж тогда никто и ничто не укроется от моего всевидящего ока!
Магистр Синих Монахов почтительно поклонился.
— И еще одно, Брахо.
— Да, хозяин.
— Проследи, чтобы профессор Фонтанелли оставался в своей комнате во время встречи нашего гостя. Старик слишком впечатлителен; боюсь, я не сумею убедить его, что мои эксперименты с Конаном идут во благо человечеству. И, во-вторых, мне не хотелось бы портить доку юбилей.
— Я все понял, Великая Душа. Фонтанелли останется в своей комнате до твоего особого повеления.
Сказав это, Брахо растворился в воздухе. «Похоже, мои монахи скоро разучатся ходить», — самодовольно отметил Тезиас.
Чем дальше продвигались Конан и Тхутмертари по голубой тропинке, тем более менялся окружающий их пейзаж. Менялся в обратную сторону: гигантская голова миража по-прежнему взирала на них с небосклона, но уже возвращался легкий ветерок, из-под прозрачного настила вновь проступала солончаковая степь и, главное, впереди вырастали туманные пики высоких гор. Чтобы отвлечься от горестных дум, киммериец и сти-гийка дали волю языку. Всю дорогу они проговорили и, казалось, нет таких тем, которых бы не коснулись воин и волшебница.
— Мы с тобой замечательная пара, Конан, — говорила принцесса. — У нас голубые глаза, мы красивы и по-своему сильны, мы почти одногодки. Почему бы нам не быть вместе и после смерти карлика?
— Я не верю тебе, красавица, — тряхнув гривой, рассмеялся Конан. — Не нужно быть волшебником, чтобы прочитать, что у тебя на уме. Готов поспорить на все свое королевство, как только погибнет карлик, твои злые чары тотчас падут на меня!
— И то правда, — не стала спорить волшебница. — Ты воистину лакомый кусочек. Одни герой, подобный тебе, стоит тысяч обычных людей. Сет никогда не забудет такой жертвы!
— И никогда ее не получит! Послушай, красавица, я встречал десятки таких, как ты, магов. Все они души не чаяли притащить меня к жертвенному алтарю. Но, как видишь, они попали к Сету много раньше меня! Так что не советую даже пробовать, принцесса!
— А Тот-Амон обязательно попытается! Знай же: он строго-настрого наказал сохранить тебе жизнь, ибо хочет лично поднести жертвенный нож к твоей груди.
— Мне ли бояться Тот-Амона? Жизнь сталкивала нас раз десять, но я всегда побеждал, Тот-Амон же едва уносил ноги! Так будет и впредь, клянусь Кромом, пока я не отправлю к дьяволам этого мерзавца! Скажи лучше, что заставляет тебя, женщину, писаную красавицу, служить Злу? Стариков-некромантов еще можно понять: им больше некуда податься. Но ты — почему? Свет дает столько радостей и наслаждений — зачем же служить Тьме?!
— Ты ничего не смыслишь в этом, варвар, — страстно заговорила Тхутмертари; слова Конана как будто задели ее за живое. — Разве ты никогда не пытался понять душу черного мага?
— Никогда. С ними всегда разговаривал мой меч.
— В этом была твоя ошибка. Знай же: Тьма прекрасная, наслаждения, даруемые ею, не сравнимы ни с какими радостями Дня! Зло дает безграничную власть, немыслимое богатство, вечную жизнь! И чем больше Зла, тем выше степень наслаждения. Зло неприхотливо; оно не требует от тебя самопожертвования, нет, оно алчет крови других. А когда ты восходишь на алтарь, когда жертвенный нож в твоей руке пускает кровь жертве, Ад ласкает тебя — это так восхитительно! Разве тебе, мой герой, не знакомо это чувство?! Ведь ты своим мечом отправил в Преисподнюю не меньше людей, чем я — жертвенным стилетом!
— Это не одно и то же, — мрачно молвил Конан. — Я убивал в честном бою, ты же проливала кровь безвинных и беззащитных!
— Кто безвинен, а кто грешен, решаем не мы, — парировала Тхутмертари. — Боги разберутся, праведна ли жертва. Сет не требует от своих жрецов долгих размышлений. Только кровь! Кровь на древних алтарях — вот что питает могущество Великого Змея! Жертвенная кровь священна; чем ее больше, тем сильнее Зло. О, варвар! Ты же создан для Зла! — Гибкие пальцы красавицы ласкали обнаженную грудь Конана, но ему чудилось, будто это змеи ползают по его телу. — Пойдем со мной, могучий варвар! Я не шучу: мы будем служить Сету вместе. Сет сделает тебя бессмертным! Соверши только шаг, мой герой, всего одни шаг! Зло затянет тебя, и ты почувствуешь величайшее наслаждение…
— Брось, волшебница, — мягко, но решительно отстранился Конан. — Я давно выбрал свою дорогу; тебе не совратить меня.
— О, как жестоко ты ошибаешься, — почти простонала девушка; в ее певучем голосе киммерийцу в который уже раз послышалось змеиное шипение. — Как же ты ошибаешься! Начать служение Злу никогда не поздно. Тьма не требует послужных списков. Слуги Сета — это не каста добродетельных жрецов, как служители культа проклятого Митры. Слуги Сета — те, кто готов, не раздумывая, проливать кровь. Много крови. Ты подходишь на эту роль, варвар! Что тебе до людей? Они не стоят тебя! Пойми: ты выше их! Топчи их сапогами, руби, насилуй — Сет поможет тебе в этом. О, а какие плотские утехи дарует Мрак! Я знаю, о чем говорю! Я прошла через великие оргии; сам Сет удостоил меня своим божественным вниманием!..
— Ты отдалась Змею?! — поперхнулся Конан.
— О да, я отдалась ему, отдалась с радостью, и он оставил во мне свое священное семя! Это был самый счастливый миг моей жизни! Я отдала бы все, лишь бы повторилось это мгновение… Его чешуйчатое тело ласкало мою грудь, потом мы плескались в морях свежей крови, и я зачала. Родилась тварь с головой человека и туловищем змеи. Была новая оргия, мы купали новорожденную тварь в крови, она снесла тысячу яиц, и из них появились нежити — серые создания без головы, но с адской силой в железных суставах… А знаешь, почему они безропотно подчиняются мне? Ведь демоны обычно лютой ненавистью ненавидят чародеев-хозяев, нежити же служат мне самозабвенно. Не я, но сам Князь Тьмы заклял их своим именем; это был его свадебный подарок мне…
Конан с жалостью и презрением смотрел на нее. Наконец он сказал:
— Я не могу тебя даже ненавидеть. Ты просто свихнувшаяся девчонка, ищущая радостей во зле и непотребстве. Мне жаль тебя, Тхутмертари!
— Ты так ничего и не понял, — с грустью молвила волшебница. — Я служу Тьме, потому что таков мой выбор. Я выбрала Ночь, как ты выбрал День. И, родись я снова, я снова же, не раздумывая, отдам себя во власть Мрака. Ибо знаю, что это такое.
— Тогда ты — чудовище, — содрогнулся киммериец. — Боги обязательно накажут тебя.
