А. Котенко - Телохранитель
Вот и сейчас, стоя перед подъездом, за серой железной дверью которого скрылась Марина, маг словно чувствовал: история с медсестрой не окончена, она только начинается. Не следует спешить и уходить отсюда. И предчувствия не подвели. Идалгир и предположить не мог, что он так быстро найдет очередную зацепку в поисках Андрея. Медсестра, по всей вероятности, была не просто дурой, как подумал сперва маг, а неописуемой дурой. Не успели Идалгир и Лариса отойти от дома, где жила девушка, как она, прижимая к уху мобильный телефон, пулей пронеслась мимо них. Она не замечала никого вокруг, потому что интересовал ее исключительно говоривший.
— Миленький, прости, проблемка возникла! Уже еду! — пела в трубку девушка.
Маг и Лариса удивленно переглянулись. Мало того, что они не ожидали возвращения медсестры, они не предполагали, что она предстанет перед ними в таком амплуа, да еще к тому же и не заметит недавних дознавателей.
— И что это значит? — не отрывая удивленного взгляда от убегающей все дальше девушки, поинтересовался маг.
— В вашем мире, что, нет неверных жен и любовников? — его спутница просто не ожидала такой наивности.
Есть, еще как есть. Где существуют браки по расчету, где имеются договоренности, где люди иногда выходят замуж и женятся на первом встречном, где у некоторых ветер гуляет в голове, — там существует и супружеская неверность. Она культивируется и произрастает, находит плодородную почву, несмотря на жестокие законы, изданные сотни лет назад.
А в Вейлингском королевстве с изменниками поступали просто. Обманутому мужу или жене закон разрешал уничтожить неверного магическим путем. С некоторых пор королевство охватила волна убийств, а после особо боязливые и нечестные люди предпочли не иметь дела с обладающими магией собратьями. Узнай кто о том, что его любимая владеет ворожбой, так и все, отношениям конец. В какой-то мере это способствовало повышению магической силы у нескольких поколений волшебников. Маги создавали семьи только с себе подобными. Это преумножало силы и способности у их детей.
Но двести лет назад король Вейлинга Филиппус Справедливый издал указ, согласно которому неверный супруг передавался властям, проводилось дознание, и если обвинения обманутой стороны оказывались обоснованными, изменника казнили прилюдно на площади. А иначе… под суд попадал клеветник.
Вот после издания этого закона жизнь в Вейлингском королевстве окончательно наладилась. Подставляться никто не желал, но многие жители перестали избегать близких отношений с колдунами.
Вспомнив обо всем этом, Идалгир честно признался:
— Практически нет!
И это несказанно удивило Ларису, в мире у которой измена была самым что ни на есть обыкновенным делом. Игровой мир, откуда явился Идалгир иначе, как сказкой, теперь назвать было невозможно.
— …боятся… — разогнал мифы о невинности своего мира маг и вкратце поведал о введенных пару сотен лет назад законах.
— Очень мило, — буркнула себе под нос девушка. — Нам бы ваши законы.
Она вспомнила о своем бывшем возлюбленном, за которого ей хватило ума не выходить замуж. Этот человек не очень красиво поступил с девушкой. А она повела себя как обиженная кошка: махнула рыжим хвостом и ушла навсегда, поставив жирный крест на трех годах совместной жизни. Нечего было приводить свою предыдущую пассию домой и устраивать ей фотосессию в стиле 'ню'. Фотограф из бывшего Ларисиного ухажера был, естественно, аховый. Купив мыльницу за десять тысяч, человек возгордился обретением техники марки 'Никон' и пустился фотографировать все, что видит, как видит, и о чем мечтает, тратил заработки на штативы и объективы, которые не умел и правильно использовать. Нет бы, заснять ее, Ларису, нагую с букетом лилий. Но на диване, купленном вместе с гражданским мужем, позировала другая, брошенная парнем три года назад Ленка, невзрачная полноватая девица, далеко не идеальная модель. Ее смазливая улыбка, ее насмешливый взгляд больно ранили Каргаполову, которая прочитала в выражении лица 'обнаженной модели': 'Он всегда был моим! Моим и останется!' В офисе у Ларисы можно было бы найти куда более симпатичных и молодых красавиц для фото-опытов. Пускай между той моделью и фотографом абсолютно ничего не было, если 'верить' его словам, пускай это всего лишь снимок. Но КТО и КАК заснят — это говорило о многом. Эти 'Я не понимаю, почему ты рассердилась, любимая!' — показались Каргаполовой откровенным детским лепетом человека, не способного любить, человека, который не понимает, что такое дом и семья. Терпеть такого 'мужа' под одной крышей Лариса не смогла. Началась длительная оборона: теперь горе-фотографа ждали отклоненные звонки и заблокированный профиль в аське, неработающий мэйл и отключенный городской телефон. Лариса забыла его за день. Любила ли — не ясно. Но прощать не собиралась.
Законы б Вейлинга ей в руки. Приговор бы не заставил себя долго ждать. Выложенная 'Вконтакте' в качестве аватарки фотография загорелой после солярия Елены с мелкой подписью снимавшего могла бы стать неоспоримым доказательством.
— И ты б позволила повесить его? — поинтересовался Идалгир, выслушав всю историю спутницы.
— Да, — Лариса до сих пор не простила свою первую любовь.
Казалось, она и сейчас была готова вонзить кинжал в сердце обидчика. И только после этого она бы почувствовала себя отомщенной. Нет, она ни капли не плакала, эта стадия давно уже прошла. Скорее, она вспоминала события минувших дней с саркастической улыбкой и постоянно упрекала себя в неописуемой глупости, позволившей ей близко подпустить к себе морального урода.
Она б и дальше изливала душу о несчастной любви, убившей веру в прекрасное чувство, заставившей возненавидеть один из отдаленных районов города, и о гнусных репликах молодого человека, который попросту унижал Ларису, дабы заставить ее саму собрать вещи и уйти. Это сейчас девушка понимала: парень, который за пару месяцев до инцидента с Леной начал придираться по мелочам, решил избавиться от нее как от подержанной сломанной вещи. Паршиво, но так оно и есть.
Сейчас надо было догонять Марину, а не предаваться воспоминаниям об убитой любви. Через минуту Идалгир с Ларисой уже выбегали на остановку, где, к их несказанному удивлению, медсестра беспечно усаживалась в маршрутку к некоторое время назад чуть не ограбившему ее водителю. Одно успокаивало, владельца газели в окрестностях его желтого имущества почему-то не просматривалось. Машина одиноко стояла под зажженным фонарем, и в нее набивался народ. И все эти люди надеялись в скором времени уехать.
— Так, — почесал затылок Идалгир, — разбойник оставил свой желтый ящик и смылся…
